К. Л. Андерсон - Жестокие ангелы
Дверь скрипнула снова.
— Так, всё это обещает быть интересным. — Тереза расположилась как раз перед дверью, поднимая оружие. Она не могла убить даже для того, чтобы спасти собственную жизнь, но собиралась встать между нами и тем, чем бы оно ни было, что готово было прорваться через эту дверь.
Я оглянулся на экран гиперпространственного двигателя. Я не мог думать ни о её действиях, ни о скрипнувшей двери, ни об Эмилии. Мне надо было отыскать фрагменты и крупицы функционального назначения, которые Капа оставил после себя. Я должен был связать их вместе, используя полузабытый язык из тех недолгих времён, когда я сам управлял ГПД-кораблём.
И должен был сделать это немедленно.
Дверь поддалась. Эпоксидный клей дал трещину. Тереза замерла, держа оружие наготове.
Я нашёл последнее звено, объединившее две команды вместе:
— Готово!
Тереза повернулась и одним прыжком оказалась в центре отсека. Я вылетел, как пуля, вслед за ней, ударившись о замок на внутренней двери. Тереза устроилась в своей спасательной капсуле, и только потом её руки начали так сильно дрожать, что она никак не могла справиться с пряжками. Я тоже спрятался, пристегнулся и опустил герметичную крышку. Перед тем как я проскользнул внутрь и защёлкнул пряжки, наши взгляды на мгновение пересеклись. Я схватил защитную маску, загерметизировался и нажал на красную кнопку.
Всё вокруг зашаталось, рухнуло, снова всплыло. Гравитация пропала, и я начал падать… падать.
Падать.
Не падать.
Парить.
Я то и дело кувыркался, а надо мной, в одном из иллюминаторов, вращался оранжево-красный газовый гигант Ризетри. Потом он пропал — осталась лишь чернота — и вдруг всплыл снова.
Мы выбрались из ловушки и оказались в яме.
Потому что мы находились на борту корабля, полёт которого не был санкционирован. Корабля, стремительно проносившегося сквозь систему Эразмус.
— Пожалуйста, только бы работала двусторонняя связь, — пробормотал я.
Долей секунды позже раздался предупреждающий голос:
— Лётный контроль системы Эразмус — неопознанному кораблю. Идентифицируйте себя и всех членов экипажа, сообщите цель перелёта, или вам предъявят обвинение в его незаконности.
— Капитан Амеранд Жиро, служба безопасности Эразмуса.
Я быстро, не останавливаясь, произнёс свой идентификационный код, молясь о том, что назвал им код, полученный в этом месяце, а не в прошлом. В таком случае они могли просто… нет, мы сбежали от тех идиотов не для того, чтобы нас подстрелил Лётный контроль.
От тех идиотов. Капа… Спланировал и пытался осуществить похищение новых праведниц, а сейчас находится посреди неизвестности в стандартном, старом, напичканном подслушивающей аппаратурой корабле, на палубе которого распластались мёртвые тела Кешема и Леды.
— Жиро? Что произошло? — произнёс голос на другом конце. Кровь так громко шумела в ушах, что я с трудом узнал его.
— Колдер? — спросил я, изо всех сил надеясь, что не ошибся. Колдер был неплохим парнем. Ещё одним, кто не мог поднять головы. Как и я. — Ты?
Но ответившим был не Колдер. Голос принадлежал незнакомцу. Холодный, отрывистый, почти механический.
— Вы идентифицированы, капитан Жиро. Запрашиваю коды для вашего экипажа и корабля.
— У меня нет идентификационного кода корабля! Мы — всего лишь жалкая группа людей! Нам срочно нужна помощь!
— Запрашиваю идентификацию, — ответил голос с ничуть не изменившейся интонацией.
— Доктор Эмилия Варус, Луна-2, — вмешалась Эмилия и быстро, без запинки произнесла свой код.
Пауза. Затем голос сообщил:
— Я получил подтверждение. Это ваш экипаж?
— С нами полевой командир Тереза Дражески из стражей и полевой координатор Сири Байджэн. Она ранена. Нам требуется спасательный корабль. Срочно!
— Мне необходимо знать их идентификационные номера, капитан.
Я бросил на Терезу умоляющий взгляд. Мы снова перевернулись, и меня затошнило. Она медленно покачала головой.
— Включи камеры, Колдер! — закричал я в надежде, что он по-прежнему в пределах слышимости. — Ты можешь провести визуальную идентификацию.
Ещё одна отвратительная пауза.
— У вас нет камер, к которым я мог бы получить доступ. У вас тридцать минут до того, как мне придётся объявить ваш перелёт несанкционированным. Вы обязаны предоставить мне необходимую информацию.
Он умолял. Тот резкий голос, должно быть, принадлежал его клерку. Я легко мог вообразить Колдера, стоявшего за пультом управления в Службе контроля, неспособного оттолкнуть в сторону одетого в чёрное пальто незнакомца с суровым взглядом.
— Свяжитесь с Великим стражем. Ториан Эразмус прояснит ситуацию, — резко сказала Эмилия и быстро процитировала код. — Он подтвердит разрешение для экстренной ситуации.
Я уставился на неё. Она не смотрела на меня. Она смотрела на капитана Байджэн, висевшую на своих ремешках. Кружение и невесомость не шли на пользу её травмированной голове. Она выглядела так, будто её вот-вот стошнит.
— Давайте, в темпе. — Казалось, я слышал шёпот Колдера. — Ну же, ну же, не заставляйте меня делать это, не заставляйте…
Ползли секунды. Сколько их прошло? Я потерял счёт. Я не отважился и пальцем пошевелить, чтобы обеспечить стабильность полёта, несмотря на то что мы ещё не получили официального разрешения. Мы переворачивались снова и снова, и моя голова кружилась. В какой-то момент я был готов вырвать всё, что оставалось у меня внутри.
Я знал Колдера, но не знал того, кто был с ним или наблюдал за ним. Мы продолжали наше медленное падение. Капитан Байджэн шаталась и блевала.
— Авторизация завершена, — произнёс резкий голос клерка.
И Колдер сказал:
— Всё в порядке, капитан. Ваш полёт санкционирован. Ожидайте помощи.
У Терезы вырвался долгий невыразимый крик облегчения:
— Благодарю.
Мои пальцы перебегали по клавишной панели рядом с нишей. Код по-прежнему был обрывочным, оборудование — в плохом состоянии, но мы располагали слишком малым количеством балласта, от которого могли бы избавиться в критической ситуации. Этого было бы достаточно, чтобы замедлить падение до вполне переносимого уровня, позволяющего тошноте отступить.
Эмилия повернула зелёный переключатель на своей капсуле, чтобы открыть герметично запертую крышку. Она отстегнула ремни, протискиваясь мимо капитана Байджэн. Тереза тоже открыла крышку, расстегнула пряжки и выбралась вслед за Эмилией. Наши взгляды встретились, но Эмилия ничего не сказала, и я промолчал.
Она устремилась в нишу рядом с Сири Байджэн и распахнула свой белый пиджак с высоким воротничком. Внутри были нашиты маленькие кармашки, а в них — стандартный набор лекарств, которые могут понадобиться в непредвиденных ситуациях. Все доктора носили его с собой, когда находились вне Госпиталя. Уверенным жестом она коснулась кровоподтёка и повреждённой кожи на висках Сири.
— Будет больно.
Сири сглотнула и закашлялась:
— Да.
— Сейчас я могу сказать вам, что это сотрясение мозга. Я ничем не в состоянии помочь вам здесь, но дам обезболивающее и попробую сделать так, чтобы затянулся порез.
Сири посмотрела на Терезу. Тереза засомневалась и посмотрела на меня. Я кивнул ей, а она кивнула Эмилии. Эмилия достала из одного кармашка спрей и распылила его у шеи Сири. Та что-то пробормотала, реагируя на давление лекарства, потом, когда оно наконец возымело действие на её организм, протяжно вздохнула:
— Спасибо. Я думала, что вот-вот…
— Нет необходимости вдаваться в детали, Сири, — проронила Тереза.
Эмилия не ответила. Она просто потянулась за тампоном и принялась очищать рану. Кругом парили брызги крови.
— Могу я чем-то помочь? — спросила Тереза.
— Нет. Спасибо. Я закончила.
Эмилия убрала тампон. Возможно, он был покрыт клеем или коагулянтом. Теперь вместо открытой раны на виске Сири Байджэн красовалось какое-то ярко-зелёное липкое вещество.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тереза.
— Гадко, — ответила Сири. — Но держу пари, тот пират чувствует себя ещё хуже.
— О да. — Тереза усмехнулась и нагнулась к Эмилии: — Спасибо за помощь.
— Рада была оказаться полезной, — проворчала Эмилия, запахивая свой пиджак.
Теперь, когда мы оказались в безопасности, меня одолело любопытство.
— Что это было… — Я заговорил бессвязно и невнятно, обращаясь к Эмилии. — Ты упала с потолка.
Но мне ответила Тереза:
— Кадетский трюк. Если всё выполнить правильно, можно кого-нибудь приклеить эпоксидом к потолку всего лишь с парочкой капсул для освобождения, спрятанных за поясом. От выстрела капсула ломается, и требуется примерно две минуты, чтобы клей стёк, а вы — упали. Никому никогда не приходит в голову взглянуть наверх.
