Иной выбор - Екатерина Белозерова
Ник скосил глаза к закрепленному на левой руке коммуникатору в виде широкого браслета с небольшим дисплеем. Комм был единой системой оплаты, общения, а также связью с чипом, который вживляли на первом году жизни в запястье каждому человеку на Митере и за его пределами.
Устройство, которое крепилось к запястью Ника не было особо дорогим и навороченным. Простой, но надежный коммуникатор производства “МикроНова”, это вам не супердорогой “БиоТехКорп”. Штурман отдавал предпочтение не роскоши, а удобству в обращении, ну и на что хватило средств. Ни встроенного плеера, ни голографического кинотеатра — небольшой дисплей, который в спящем режиме показывал текущее время по планете. Да и функций у него было немного: только базовый набор. Ник только увеличил радиус сканера и добавил еще пару нужных навигатору программ.
Шел двадцать шестой час двадцати восьми часовых стандартных Митерских суток. Отбой по "Новатору" был объявлен два часа назад, скорее всего команда уже спит. Пилот щелчком ногтя по дисплею отключил комм и услышал сзади тихое шуршание. По рубке начал распространяться запах свежесваренного кофе. Ник улыбнулся и произнес:
— Совсем необязательно было подкрадываться, Реус.
Он обернулся — у входа в рубку стояла девушка с дымящимися чашками в руках, которая вопреки противоположности этих профессий, несла службу на корабле инженером и врачом. На лице Евы расползалась улыбка.
— Как ты меня услышал? — удивленно произнесла она. Осторожно подошла с чашками к Нику и, поставив одну из них на приборную панель, плюхнулась в кресло второго пилота. — Я же так тихо подбиралась к тебе уже несколько минут. Ну и слух! А я думала, что Лайне врет.
— Решила сама убедиться? — усмехнулся пилот, делая большой глоток кофе из кружки. — Лучше бы спросила у него, почему он так громко храпит?
Ева расхохоталась, и Нику показалось, что это прозвучало нарочито громко, как будто она смеется не потому что шутка удалась, а чтобы сделать ему приятно.
— Почему не спишь, — спросил он, переводя разговор на другую тему.
Девушка откинулась на спинку кресла и посмотрела вперед, в обзорный иллюминатор, в котором черноту космоса разбавляли маленькие и редкие искорки звезд.
— Не могла уснуть, — коротко объяснила она. Затем повернулась к Нику и спросила:
— Ты не против, если я посижу тут с тобой? Не помешаю?
— Нет, — слишком быстро ответил Ник, а затем добавил: — Я тут, в общем-то, не сильно занят.
Девушка нравилась ему — она была умная, озорная, симпатичная, и он знал, что она к нему неравнодушна, но что-то до сих пор удерживало его от шага навстречу.
— Видела вчера, что к тебе Брук подходил. О чем был разговор? У вас были такие лица… — Ева непринужденно покачивала ногой, которую закинула на подлокотник кресла. Ник перевел взгляд с ее кроссовка на лицо, не торопясь с ответом.
— Это по поводу моих ночных вахт, — не моргнув глазом соврал Озеров. На самом деле, капитан подходил к нему как раз по поводу самой Реус. Попросил не морочить девушке голову, если Ник не имеет серьезных намерений относительно нее. Разговор был неловкий, да и то, что Ева в этот момент как раз вышла в коридор, не сделало его более непринужденным.
— Что будешь делать, когда долетим до “Тесея”? Спустишься на Митеру праздновать “Объединение” или будешь с нами тусить в “Орбите”? — Ева решила сменить тему, ну что же, придется играть по ее правилам.
— Ни то, ни другое. У меня есть дела на станции.
— Дела-а-а? — протянула Ева, в ее глазах плясали задорные искорки. — Какой ты деловой стал. А я помню, какой ты был милый и скромный, когда подсел к нам за столик в поисках работы.
— Да уж… давно это было, — Ник почесал переносицу. — Лет пять назад, а как будто вечность.
Молодые люди замолчали, засмотревшись на звезды. Нику было приятно и одновременно неловко в присутствии Евы. Раньше он пару раз собирался вызвать Реус на откровенный разговор, объяснить, что ему бы хотелось сохранить именно эти дружеские отношения, но в который раз откладывал, боясь все испортить посреди экспедиции. Он понимал, что девушка ждет от него большего, но Ник считал, что не способен на глубокие чувства, более того, он всерьез верил, что любовь — это выдумка писателей или сценаристов фильмов для женщин.
В рубке они были одни, можно было откровенно поговорить и сейчас, но Ник продолжал молчать, ругая себя за малодушие. Молчание становилось неловким, и недавние мысли сами собой натолкнули его на этот нелепый вопрос:
— Ева, ты никогда не думала что-то изменить в своей жизни? — ляпнул он.
Девушка удивленно посмотрела на Ника, а потом медленно ответила:
— Я не думала об этом. У меня отличная работа, дружный коллектив. Вы моя семья, а “Новатор” — мой дом. Зачем мне что-то менять? Разве что… — тут она вдруг замолчала, как будто прикусила язык. Озеров сделал вид, что не заметил этого и, продолжив, спросил, уже жалея, что завел этот разговор:
— Неужели у тебя нет никакой мечты?
— Мечта, конечно, есть, — слегка покраснев, ответила Ева. — Я всю жизнь мечтала стать настоящим хирургом, спасающим жизни.
— А что же не стала?
— Не повезло, — неоднозначно произнесла девушка, пожав плечами.
Озеров подумал, что возможно за этим кроется намного больше, чем Ева говорит, но не стал выспрашивать подробности, предоставив Реус возможность самой решить говорить об этом или нет. Но она промолчала.
— Расскажи о своей мечте, — спросила Ева после паузы.
— Ну, — засмущался Ник и вдруг понял, чего бы ему действительно хотелось, — она у меня не такая высокая и благородная, как твоя, но… Я хотел бы быть свободным исследователем. Не таким, как мы сейчас, а изучать неизведанное, открывать планеты, искать братьев по разуму. Ведь наверняка во вселенной есть еще жизнь, кроме нас и хитонцев. А еще… я бы хотел долететь до нашей родины
