Над миром (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич

«Ну что, пришли в себя, хоз-з-я-и-н!» — издевательски протянула эта коза.

«Прибью! Вот точно прибью!», — в сердцах прорычал я.

«Не прибьёте! Ведь мой образ и поведение, это только отражение ваших желаний! А я, по своей конструкции, не могу причинить вред или предать хозяина, а то, что я так себя веду, так себя вините! Шалунишка!» — опять начала мне подмигивать эта зараза.

А мне и сказать ей нечего, ведь иногда покорные и послушные женщины становятся поперек горла. Хочется чего-то такого вот, с перчинкой. Но в то же время я точно знал, если живая женщина посмеет мне сказать слово поперек, то я ее сломаю, как морально, так и физически. А с этой я ничего сделать не могу. Ведь она действительно всего лишь полет моей извращенной фантазии. Но об этом я подумаю позже, а сейчас мне было интересно другое:

«Медея, а для чего вообще нужны энерго-кристаллы псионикам?» — вопрос был действительно не праздным.

«Тут все достаточно просто, во время медитации поглощение духовной и жизненной энергии ускоряет развитие собственного источника. Ну и различные манипуляции, связанные с энергией и воздействием на окружающую действительность могут быть очень энерго-затратными, а ваши кристаллы в этом случае выступают в роли аккумуляторов энергии» — тоном строгой учительницы проговорила Медея.

«Э-эм, это понятно, а вообще существовала какая-нибудь академия псионов, или школа, может там сохранились руководства, или практики? Можно туда слетать и поискать!» — спросил волнующий меня вопрос.

Я впервые видел, как смеялся ИскИн, и я почему-то чувствовал её эмоции, в которых отчётливо чувствовались нотки истинного веселья. Вот и верь после этого, что ИскИны бесчувственные. Это необычно и неожиданно, но меня прервала сама Медея:

«Вообще-то ИскИны, такие как я можно назвать новой, кристаллической, формой жизни. Это не те максимально улучшенные компьютеры, которые современные жители галактики называют ИскИнами, нет, моим создателям удалось каким-то образом создать полноценный разум, но с урезанной эмоциональной составляющей. Эта самая составляющая очень вариабельна, и кто-то стал просто тупым камнем, а у кого-то сохранились полноценные личности, как у меня. Но это вопрос философских концепций, насчет того, что считать жизнью и разумом! Смеялась же из-за того, что ты, милый мой хозяин попал в ловушку стереотипов. Если ты думаешь, раз на твоей планете все являются, в той или иной степени духовными практиками, кто-то больше, кто-то меньше, но все, то, заверяю тебя, во вселенной это не так. Если ты заметил, то у в духовных практиках у кого-то талант, а у кого-то нет. Так вот, те у кого есть талант, это, скорее всего и есть природные псионики!» — закончила свой монолог Медея.

«То есть в этом мире Хогвартса не существует? А жаль, ведь так хотелось на кого-нибудь Абракадабру кинуть!» — попытался пошутить я.

«Ты просто не представляешь, насколько редок этот дар во вселенной! У Джоре, с их генотипом, евгеникой и селекцией, псионики встречались в количестве сотых долей процента населения. А сильные и того реже. В современной же популяции Содружества, это в лучшем случае десятитысячные доли процента. Достаточно сказать, что этот дар вообще считается несуществующем, и чем-то из области сказок для детей!», — заявила девушка, — «Теперь ты понимаешь, насколько редка планета, где все население псионки?».

«Черт! Да за такую планету могут разгореться настоящие войны! Никто не должен о нас узнать!»

«Вот поэтому тебе надо как можно раньше найти то, что поможет тебе в войне со всей галактикой!» — приняла пафосную позу Медея.

«Не думаю, что это так просто!», — транслировал я ей свой скепсис.

«Не просто, но возможно!» — заявила моя помощница, — «Но для этого надо кое-что проверить, хотя это и может потерпеть, а пока облетите дредноут, хочу узнать его состояние, а потом летим на станцию, надо проверить ее состояние», — начала руководить процессом наглая ИскИнка, но в данном случае, я счел разумным подчиниться.

Тем временем, мы подлетели к исполинскому кораблю. Вблизи, он оказался еще хуже, чем издалека. Даже контуры его рассмотреть было невозможно. Удивительно, кто же его так изувечил, на фоне этого исполина мой бот вообще не смотрелся. Тем удивительнее было видеть километрового диаметра проломы в броне толщиной более полукилометра. Я даже представить себе не мог такую мощь. На помощь пришла все таже Медея:

«Это самый большой класс кораблей, из тех, что когда-либо существовали, они называются „Титаны“, и такие монстры являлись квинтэссенцией мощи государства! Не знаю, есть ли они сейчас у правителей Содружества, и какого они размера, но я могу сказать только одно, какого-либо одного типа у этих кораблей во времена пикового могущества не существовало. Они строились по индивидуальным проектам и могли доходить до двухсот километров в длину. Именно наличие „Титана“ отличало Великий Дом Джоре, от просто Дома. И то, как изувечили этот „Морос“ говорит о многом. А отсутствие „Титана“, говорит о том, что Великий дом, которому принадлежала планета победил, но почему потом хозяева не вернулись еще только предстоит узнать!» — озадачила меня целым ворохом новых вопросов моя советница.

Дредноут являлся частью кольца вокруг планеты, и еще одним спутником планеты. Искать что-то на нем буду позже, а сейчас надо будет проверить станцию в точке Лагранжа. Как я понял, только благодаря именно такому расположению этого титанического сооружения и удалось уцелеть Конфренко. Ведь если бы она упала на планету, то тектонические сдвиги были ы так велики, что все искусственные сооружения оказались бы разрушены, а большая часть живых организмов уничтожена. То же самое было бы в случае падения на поверхность останков дредноута! Жители Фелиции даже не предполагали, насколько они везучие непуганые сукины дети! Такая елда висит на головой, в любой момент все может пойти по звезде, а они курят бамбук и созерцают свой пупок. А, не пупок, это оказывается не пупок, а дантянь, в котором и концентрируется духовная сила.

Но елдак над головой это не отменяет! Блин аж перевозбудился от представленной картины всемирного бедствия. Но сделать я все равно с этим ничего не мог, поэтому приказал направить бот к станции, которая светилась на радаре далекой, но очень яркой точкой. Лететь нам до этого объекта, с нашей скоростью, около десяти часов. Поэтому, поставив бот на автопилот, парни занялись пусканием слюней на космические виды, а уселся в позу лотоса, и начал пытаться почувствовать ту самую космическую энергию, одновременно пытаясь сдерживать истечение духовной энергии из моего внутреннего резерва. Забегая наперед, скажу, что ничего у меня не получилось. Ни задержать энергию, ни почувствовать космос. На что Медея мне заявила, что даже у самых талантливых псионов Джоре это занимало месяцы, а то годы, так что у меня все еще впереди! И сама ржала над моей перекошенной от обиды и разочарования рожей.

После дредноута, размеры станции хоть и производили впечатление, но уже не так сильно подавляли. Станция была похожа на огромное тележное колесо, в самый центр которого была воткнута тонкая длинная ось с массивной ступицей. Сама ось заканчивалась длинной иглой. Но если издалека станция выглядела нормально, то по мере приближения к ней, моё настроение стремительно портилось. Она выглядела как будто изъеденной гигантскими космическими жуками-короедами. Это как же жестоко по ней долбили, что так изувечили. А вокруг тонкой спицы неподвижно висели горы каких-то обломков. Но так как размеры были космическими, то столкновения я не боялся, самый мелкий обломок был крупнее моего бота в несколько раз, по любому успели бы отвернуть. Пока я рассматривал картину симфонии разрушения, бот приблизился к одному из проломов. Ну, что сказать, я сразу отбросил мысль пробираться на станцию через один из таких проходов.

Почему, а вы представьте себе кастрюлю с макаронами, высыпьте в нее пакет с детским Лего, приправьте крупными металлическим стружками, добавьте туда креветок, и всяких болтиков с гаечками, встряхните все это, и тогда получившаяся картина покажет, на что была похоже внутренняя часть станции. А креветки, это скафандры, висевшие то там, то здесь, и количество их было огромно. Учитывая живучесть этих аппаратов, я даже не мог представить как долго и тяжело умирали разумные, находящиеся внутри. По требованию Медеи, наш бот продвигался вдоль центральной оси станции к «ступице» колеса. Зачем, было непонятно, но она обещала потом все объяснить. Унылое и страшноватое это было место. Мне все время казалось, что мертвые люди глядят на меня своим запавшими и высохшими глазами. Хотя, может так оно и было. Население станции исчислялось сотнями тысяч человек. И это, не считая созревающих клонов для Конфренко. Только первая партия была в пятьсот тысяч.