Vacuum Horrendum. Не будет мира в Карфагене (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович

Аттилий увидел перед собой несомненно человеческое лицо, жителя Терры Матер или его потомка. Обладатель лица был коротко стриженным чернокожим нубийцем, примерно одного с Аттилием тридцатилетнего возраста, и этот факт сам по себе не сообщал никакой полезной информации. Этот парень мог быть с одинаковой вероятностью римским гражданином, карфагенским наемником, македонским гоплитом, гесперийцем, ибарзельцем и представителем еще полудюжины больших и маленьких галактических империй. Нубиец еще раз окинул римлянина быстрым взглядом и заговорил на приличной латыни. Конечно, с абсолютно незнакомым акцентом. Аттилий уже не ждал ничего другого.

— Я командир Бомба («Ну и имечко», — подумал римлянин) с корабля «Непреклонный» («Ну и название»). Мы вам не враги, трибун Аттилий («Внушающее оптимизм заявление»).

— Корабль «Непреклонный»… какого флота? — мягко уточнил трибун.

— Боюсь, мы не служим никакому из известных государств, — отвечал Бомба.

«Час от часу не легче. Допустим, частная лавочка, но кто они? Вольные торговцы, контрабандисты, пираты, молодая колония?»

Бомба склонил голову набок, как будто к чему-то прислушивался. Все ясно, встроенный передатчик. «Дилетант», — усмехнулся про себя Аттилий.

— Ваш экипаж?.. — поинтересовался нубиец.

— Я один на корабле, — сообщил римлянин.

— Вы не будете возражать, если мы проверим? — вежливо спросил Бомба.

— Я ваш пленник? Мой корабль захвачен? — уточнил Аттилий, понижая температуру звуковых колебаний.

— Вы наш гость. Ваш корабль находится под нашим покровительством, — судя по скорости ответа, нубийский космонавт давно подготовился к подобному разговору… или вел его не в первый раз.

Римлянин нахмурился. Ответ ему не понравился.

— Я вижу, вы нам не доверяете, — с подкупающей откровенностью продолжил Бомба, — поэтому можете свое оружие оставить при себе.

«Не вижу логики», — собирался ответить Аттилий, но передумал.

— Имейте в виду, верхняя и нижняя палубы разгерметизированы, — сказал он вместо этого.

Бомба кивнул.

— Мои люди останутся на вашем корабле и будут охранять его. Следуйте за мной. С вами хочет говорить наш капитан.

Аттилий пожал плечами и подчинился.

— Ваш скафандр исправен? — участливо спросил нубиец, прежде чем повернуть запирающий рычаг шлюза.

Транспортный челнок не понравился римскому капитану. Он был слишком просторный и вонючий. Совершенно пустой, если не считать пульта управления. Космонавт в свинцовом скафандре управлял челноком стоя, вцепившись в рычаги. Ах, да, с потолка свисали кольца, как в допотопном электрическом вагоне. За одно из них Аттилий уцепился. Какой-то ферросплав, изрядно покрытый царапинами.

Запахи, царившие на борту «Непреклонного», были не менее отвратительны. В мозгу трибуна стала оформляться какая-то смутная догадка.

У шлюза «Непреклонного» их ожидал почетный караул (или просто караул). Едва закрылся внутренний люк, космонавты поснимали шлемы и привели Аттилия в состояние полного удивление. Такого смешения народов он уже давно не видел. Здесь были и нубийцы, соплеменники Бомбы; и несколько белых европейцев, и смуглые индийцы, и африканские пуны, и даже парочка узкоглазых желтокожих восточников.

«Неужели вавилонцы?» — подумал римлянин. Из всех флотов известных ему великих держав, только на борту вавилонского корабля мог служить подобный интернационал. Это внушало надежду — ведь вавилонцы были давними и заклятыми врагами Македонской Космократии. Хотя и с Римом они не водили особой дружбы.

— Хороший сегодня день, — как бы невзначай обронил Аттилий. Его познаний в вавилонском языке хватало, чтобы составить такую фразу. Отреагировал только один европеец, поднявший на римлянина удивленные глаза. Это снова ничего не доказывало и не опровергало.

Судя по многочисленным шрамам на лицах, Аттилия окружали бывалые бойцы; вот только непонятно, где они нашли столько врагов, вооруженных холодным оружием?..

Аттилий, Бомба и молчаливые сопровождающие прошли по пустым коридорам («Откуда этот запах?!») и поднялись на верхнюю палубу, где располагался капитанский мостик. Хм… Какие странные кресла. Огромные, явно неудобные… и зачем эта дырка? А пульт управления? Громоздкие металлические рычаги, большие, нелепые металлические кнопки… А вот из этой стены несомненно что-то торчало… стержни? штыри? крюки?! но кто-то, совсем недавно, прошелся по ним электронапильником.

Крюки?!

Последняя деталь мозаики встала на свое место.

ТАРБОЗАВРЫ!

Лицо Аттилия исказилось от переполнявших его чувств — и трудно сказать, чего там было больше — страха, ненависти или удивления.

* * * * *

— Вы предпочитаете архаичные носители информации? — задумчиво поинтересовался сатрап Гераклий, любуясь очередной фотографией.

Капитан Аристид никак не отреагировал на это замечание.

— Итак, капитан… Что мы обнаружили?

— Видите этот текст? — Аристид ткнул пальцем в одну из фотографий.

— Латинский алфавит, — уверенно отвечал Гераклий. — Но шрифт экзотический и я не понимаю не слова.

— Это маркоманнский, — столь же уверенно заявил капитан. — За последние двести лет язык почти не изменился. Здесь написано «Запасной выход». Здесь — «Офицерское общежитие». Здесь — «Госпиталь». И так далее.

— Двести лет? — переспросил сатрап Гефестиона.

— Секретная маркоманнская база времен Четвертой войны, — подытожил Аристид и откинулся в кресле. — Возможно, двести лет назад эта маскировка была последним словом военной техники, но она не смогла обмануть наши современные локаторы. Мы засекли вход на втором витке.

— И?..

— Мы обнаружили минимум пять подземных этажей, и это далеко не все. Я поспешил к вам с докладом.

— Почему ко мне, а не в ближайшую Академию археологов? — спросил сатрап. — Война кончилась двести лет назад…

— На базе были люди, они стреляли в нас, — доложил командир «Дара Посейдона».

— Если вы попадете в плен к противнику, это будет одна из самых больших наших побед, — заметил Гераклий. — Враги умрут от старости, прежде чем вы им что-нибудь расскажете. Дальше, дальше!

— Их было трое. Они успели уложить одного из наших, прежде чем мои гоплиты их застрелили. Жаль, пленных взять не удалось, — со скоростью хорошего полибола принялся рассказывать капитан. — Современная маркоманнская форма и оружие. На поверхности планетоида — следы недавней посадки ракетного корабля, две недели максимум. Мне пришлось принимать решение быстро. Мы успели обыскать пять этажей, и я убрал оттуда звездолет, прежде чем его кто-нибудь заметит. Мы и так наломали дров. Хотя не думаю, что погибшие успели поднять тревогу — мы не перехватывали никаких сообщений. На базе остался отряд гоплитов, пятьдесят человек. Они поддерживают связь и продолжают осмотр.

— Что там?

— Оружие, скафандры, пусковые установки ракет, челноки, галеры. Все двухсотлетней давности, тогдашние маркоманнские, римские, даже наши модели, но в прекрасном состоянии. Это то, что удалось обнаружить до сих пор. Кто знает, что на нижних этажах…

Сатрап уставился на обзорный экран и задумался.

Маркоманны всегда были варварским народом, и оставались такими даже после глубокого знакомства с цивилизацией. Впрочем, им не повезло, они имели дело в первую очередь с римлянами — а эти потомки волчицы, по убеждению македонских консерваторов, сами недалеко ушли от варваров.

Еще в Эпоху Черной Пудры маркоманнам удалось объединить под своей властью все родственные им племена. После Атомной Революции они замахнулись на большее. В первых трех войнах они сражались только против римлян. В Четвертую войну против них объединились все человеческие империи, даже вечно нейтральные ибарзелиты. Немногим удавалось подняться на такую вершину…

Эта была последняя атомная война на Земле и последняя война в Солнечной системе. Человечество уменьшилось на девяносто миллионов, и в лице своих лучших умов решило, что легко отделалось. Маркоманния осталась без армии, космических кораблей, промышленности и независимости на целых полтора века. Совсем недавно маркоманны получили равные права с другими землянами, и некоторые потомки тех лучших умов считали, что слишком рано. Похоже, что они не ошиблись.