Джеймс Блиш - Кто скорбит по Адонаю

— Что произошло? — вымолвил он.

— Постарайтесь держать себя в руках в следующий раз, — сухо заметил Мак-Кой.

— Я ему голову оторву, — сказал Скотти.

— Вы нарушили приказ! Когда мы вернемся на корабль, то займемся вашим делом.

— Она ведь стоит того, капитан.

— Вы офицер звездного флота! Ведите себя достойно! Кроме того, вас могли убить!

Кэролин вскочила на ноги.

— Аполлон не собирается никого убивать. Кирк уставился на нее.

«Женщины есть женщины! — подумал он. — Они так доверчивы». А вслух холодно заметил:

— Лейтенант, он уже несколько раз попытался это сделать.

— Он мог, но он никого не убил! Капитан, вы должны это понять! Он не собирается вредить нам. Он просто очень одинок. Он — бог света, музыки. Он не причинит нам вреда!

Кирк схватил ее за плечи.

— Что он с вами сделал?

— Ничего, мы просто разговаривали.

— О чем?

— Капитан, я…

Голос Кирка был твердым, как камни храма.

— Отвечайте, лейтенант. То, что он говорил, может помочь нам.

Она опустила глаза:

— Он сказал, что наступает момент, после которого уже нельзя ничего вернуть, это непосильно даже для бога. Конечно, он не бог, он так человечен!

— Но он также и не человек, — мрачно заметил Скотти.

— Нет! — крикнула она. — Он даже более, чем человек.

— Лейтенант, на корабле четыреста тридцать членов экипажа, и они в беде.

— О, я знаю, капитан! Вы думаете, что я не знаю об этом? Я просто не могу… — она заплакала.

— Помягче с ней, Джим.

— Зачем? Чтобы она могла разыграть увлекательное любовное приключение?

— За ней ухаживает сам бог. Это не слабо, Джим. Кирк в раздражении пожал плечами.

— Как вы себя чувствуете, Скотти?

— Я не могу пошевелить левой рукой.

— Вы не сможете этого сделать в течение некоторого времени. У вас какое-то повреждение нерва. Джим, я мог бы помочь вам, если бы у меня с собой были необходимые инструменты.

— Есть еще одна причина, по которой нам нужно уйти отсюда, — Кирк перешагнул через бревно, отпихнул его в сторону и, повернувшись, помахал Мак-Кою.

— Боунс, послушай. Я пытался вспомнить, что я знаю из греческой мифологии. Так вот, после того, как они растрачивали энергию, богам нужен был отдых, как и людям. По крайней мере, я думаю, предполагаю, что это так.

— Вы думаете, что Аполлон где-то заряжает свои батареи?

— Это не так уж невероятно. Он снова исчез, не так ли? Почему бы ему не отдыхать где-нибудь после того представления, которое он нам устроил? Вспомните, ведь он поддерживает силовое поле вокруг корабля, да еще истощает энергию здесь внизу. Что я имею в виду? А что, если мы перегрузим его, истощим его? Это может нам помочь.

— Проблема в том, что он может нас всех убить.

— Нет, если нам удастся спровоцировать его на то, чтобы он снова ударил одного из нас, утечка энергии может сделать его уязвимым, и он не сможет причинить вреда остальным.

— Я по-прежнему боюсь, что мы можем все погибнуть.

— Боунс, вы пессимист. Это наш единственный выход. Когда он вернется, мы попробуем. Намекните Чехову о плане. Неподвижная рука Скотти выводит его из драки. Между прочим, давайте уведем его в тень храма. На солнце жарко.

Но Кэролин Пэламас уже помогала Скотти перебраться в прохладу храма и устроиться на скамье. Кирк, последовавший за ними, услышал, как она сказала:

— Мне так жаль, извини.

— Я не виню тебя, — мрачно ответил Скотти, глядя ей в лицо. Он оттолкнулся здоровой рукой. — Кэролин, ты не должна позволить себе влюбиться в него!

— Ты думаешь, я хочу этого? Кирк прервал их:

— На этот вопрос вы должны ответить, лейтенант. Чего на самом деле вы хотите? Соберитесь с духом, расскажите.

— Джим, он перезарядил свои батареи.

Мак-Кой предупредил его очень тихо. Кирк обернулся.

Полный сил, сияющий Аполлон стоял, облокотившись на мраморный трон, темные глаза его были устремлены на них, он внимательно наблюдал.

— Подойдите, — произнес он. Кирк, Мак-Кой и Чехов повиновались.

— Вы пытаетесь убежать от меня. Это бесполезно. Я знаю все, что вы, смертные, делаете.

— Вы ничего не знаете о нас, смертных, — сказал Кирк. — Смертные, о которых вы знаете, это наши отдаленные предки. Это они трепетали перед вашими трюками. Но нас они не пугают, как не пугаете и вы. — Он говорил с намеренной дерзостью. — Мы прошли длинный путь эволюции за пять тысяч лет.

— Я могу уничтожить вас одним взмахом руки. — Сверкнула ослепительная улыбка. — Затем я могу возродить вас снова. Я могу давать жизнь и забирать ее. Что еще человечеству нужно от его богов?

— Нам этого достаточно, — сказал Кирк. Аполлон утомленно вздохнул.

— Больше никаких дискуссий, смертный. Я предлагаю вам вечную радость, как в старые добрые времена. А прошу очень малого взамен. Но того, чего я прошу, я добьюсь.

Он наклонился вперед:

— Подойдите ко мне.

Они не только не повиновались, но вместо этого повернулись к нему спиной и направились к выходу из храма.

— Я сказал, подойдите ко мне!

— Нет, — бросил Кирк через плечо.

— Вы будете собирать лавровые листья! Вы будете зажигать древние огни! Вы убьете оленя и принесете мне жертву!

Кирк расхохотался.

— Собирать лавровые листья? Вы только его послушайте.

— Сейчас и без костров тепло! — крикнул Мак-Кой. Чехов рассмеялся:

— Может, нам еще станцевать вокруг майского дерева?

Аполлон поднялся.

— Вы пожнете плоды своего высокомерия.

— Разойдитесь. Приготовьтесь, — тихо сказал Кирк. Затем он повернулся и крикнул: — Мы устали от вас и ваших дурацких фейерверков!

— Вы это заслужили.

Аполлон поднял руку, когда Кэролин крикнула:

— Нет! Нет, пожалуйста, нет! Отец не убивает своих детей! Ты добр! Ты любишь их! Как они могут почитать тебя, если ты причиняешь им боль? Смертные часто совершают ошибки, ты знаешь нас!

— Шш-шш, — зашикал Кирк. Она на него едва взглянула. Теперь она стояла на коленях перед троном.

— Пожалуйста, ты знаешь так много о любви. Не причиняй им боль!

Поднятая рука опустилась. Аполлон сошел с возвышения и заключил ее в свои объятия. Затем он посадил Кэролин на свой трон. Положив руку на ее плечо, он повернулся к ним.

— Она моя любовь на десять тысяч лет, — сказал он. — Ради нее я буду снисходителен к вам. Приведите остальных людей сюда. Им понадобятся дома. Велите своим ремесленникам принести топоры.

Голос Кирка прерывался от горького разочарования:

— А вы нам, конечно же, поставите овец, которых мы будем пасти, и свирели, на которых мы будем играть.

Аполлон обнял Кэролин, и в следующий миг вокруг них появилось солнечное сияние. Они растворились в нем и исчезли.

— Капитан, мы должны сделать что-нибудь!

Кирк подошел к скамье, на которой лежал Скотти.

— Мы пытались что-то сделать, пока эта ваша девчонка не вмешалась! Ладно, она остановила его на этот раз! Как вы думаете, как долго продлится ее влияние?

Кэролин тоже задавала себе этот вопрос.

Боги были известны непостоянством в любви. Теперь летняя трава на склоне, поросшем оливами, была еще зелена под ее сандалиями. А осенью или зимой? Они ведь придут в свой черед? Лето пройдет, а когда оно кончится, она узнает, катастрофа или слава ждут ее. Сейчас же она ничего не хотела знать, кроме тепла его руки.

— Они глупцы, — сказал он. — Они думают, что прошли путь эволюции. Они ошибаются. Они забыли все, что придает жизни смысл. Смысл жизни богов смертных.

— Они мои друзья, — произнесла она.

— Они будут с тобой, — сказал он. — Я заставлю их остаться с тобой, с нами. Ради тебя я буду заботиться о них.

Ее била дрожь. Она крепко сжала руки, чтобы уменьшить ее. Он взял их в свои.

— Я лучше любой твоей мечты о любви, — продолжал он. — Ты и я — мы оба теперь бессмертны.

Их губы слились в поцелуе. Кэролин обняла его.

— Да, ты прав, — прошептала она. — Да, да, да.

Кирк настороженно посмотрел на нее, когда она снова вернулась в храм.

— Лейтенант, а где он?

Она не ответила, и Скотти, с трудом подняв голову от скамьи, увидел ее лицо.

— Что с ней случилось? Если он…

Она молча прошла мимо него к трону. Ее взгляд был уже взглядом женщины. Стало ясно, что мужчины с «Энтерпрайза» перестали для нее существовать.

— Она не может говорить, — сказал Скотти озадаченно. — Он лишил ее дара речи.

— Полегче, Скотти, — сказал Кирк. — Она не будет разговаривать с вами. Вы слишком заинтересованное лицо. Но она будет разговаривать со мной.

— Вам нужна помощь, капитан? — спросил Чехов.

— Скольков вам лет, лейтенант Чехов?

— Двадцать два, сэр.

— Тогда оставайтесь на месте, — сказал Кирк. Он подошел к девушке. — С вами все в порядке, лейтенант Пэламас?