Джон Миллер - Спаситель
— Это все, — напомнила о себе помощница, опершись на груженую доверху повозку, готовую к отправлению в Тахв. Молодая женщина тревожно смотрела вниз; с минуты на минуту должен был прибыть Корсин.
— Я… я тебе еще нужна? Верхом мне нельзя, так что я могла бы спуститься в этой повозке — здесь хрупкие вещи.
Сиелах закусила губу. Если Орленда будет здесь, Корсин точно не насторожиться. Но если что-то пойдет не так, Орленда станет гарантией того, что дело Сиелах будет жить.
— Иди, — сказала она наконец, вздохнув. — Поторопись. Они уже подлетают.
Орленда, тяжело ступая, двинулась за кеширским носильщиком. Уваки были воздушным грузовым транспортом, а кеширские носильщики — сухопутным.
Время пришло. Сиелах быстрым шагом направилась к площади, окаймленной высокой стеной склепа «Знамения» и жилыми домами. На дальнем конце уже приземлялись уваки. Корсин для разнообразия не опоздал. С ним прилетел Глойд и еще четыре телохранителя, которые, едва спешившись, заняли оборонительную позицию. Пока кеширские слуги уводил ящеров — их стойла закроют последними — Корсин оглядывал площадь.
— А, Сиелах. Вот и ты, — он шагнул к ней. Оставив позади телохранителей, открываясь.
— Да. Вот и ты, — Сиелах закрыла глаза, концентрируясь. Пора, Джериад!
Глава 3
Корсин удивился не столько количеству нападавших, сколько тому, откуда они появились. Ситхи в черных одеждах высыпали на площадь из домов — дверных и оконных проемов, с крыш; и с бастионов многоярусного склепа «Знамения». Корсин активировал свой меч, ни сдвинувшись не шаг, пока противники приближались. Это были Меченосцы Джериада. Он видел их вчера утром.
Корсин переглянулся с Глойдом. Телохранители окружили их, активируя мечи. Четверо на одного.
— Держимся вместе.
Корсин смотрел на Джериада — тот твердым шагом пересекал площадь, его меч сиял алым.
— Это место мало напоминает мне северные пределы, Джериад.
Джериад промолчал. У него снова был этот дикий взгляд. Взгляд Деворе.
— Я согласился на существование вашего отряда, чтобы избавить вас от скуки, — крикнул Корсин, обращаясь к угрюмым Меченосцам. — Постыдились бы. Возвращайтесь в Тахв.
— Я не Нида, — Джериад не остановился. — Мне не до развлечений. Я и так потерял много времени.
Он обогнул своих бойцов, взявших в круг Корсина и его людей.
— Пришло время расплаты, коммандер Корсин. Вы сами объявили об этом. Пришла новая эра. Эра правления воинов. Это что касается власти и того, кто будет лучшим вождем для Племени.
— Кто? Ты? — Корсин поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. И усмехнулся. — Ох, Джериад, ну какой из тебя вождь? Иди домой.
Джериад замер. Он прекрасно осознавал, что внимательней всего на него сейчас смотрят его же Меченосцы. Глойд, подхватив мысль Корсина, загоготал:
— Коммандер, да я даже чистку стойл ему бы не доверил.
— Я — будущее! — взорвался Джериад. — Я самый молодой из Рожденных в небесах. А все, кто младше, родились уже на Кеше.
Он поднял меч:
— Вождь ситхов должен быть особенным.
Глаза Корсина сверкнули, ответ он прорычал:
— Ты — не особенный. Я уже видел таких раньше.
— Так расскажи ему об этом! — раздался женский голос Сиелах. Он позабыл о ней. Она стояла на другом конце площади в окружении нескольких вооруженных слуг.
— Расскажи ему о том, как умер его отец, Яру. О том, как ты убил его и бросил его тело в море, чтобы сохранить власть!
Корсин начал отвечать, но Джериад отступил назад, а его Меченосцы, наоборот, подались вперед. Очевидно, Джериад решил подставить их под первые удары, чтобы после легче было убивать измотанного противника. Корсин собрался и поднял взгляд к облакам. Полдень.
Внезапно по площади заскользили огромные тени — пять, десять… дюжины ящеров взлетали в небо. Уваки.
Их уваки.
— Что это? — Джериад взглянул на мать. Но Сиелах была удивлена не меньше него.
С лестницы, задыхаясь, сбежал один из людей Сиелах.
— Кеширские слуги! Они крадут наших уваков! — ответил он на вопрос Джериада.
Несколько Меченосцев ошеломленно смотрели вверх. Корсин заминкой воспользовался. Они с Глойдом метнулись к зазевавшимся противникам, прорываясь в ближайшее здание. Телохранители прикрывали тыл.
Корсин и Глойд ворвались внутрь, слыша позади топот преследователей. Корсин свернул к лестнице, махнув Глойду, чтобы шел за ним.
— Отличный трюк, коммандер, — весело фыркнул Глойд. — Мы могли бы и больше.
— Это не мой трюк, — Корсин добрался до окна. — Но ты прав!
Он всматривался в небо, одновременно прощупывая пространство Силой. Безрезультатно. Много-много лет назад его вызволили из плена этой горы. Но сейчас его спаситель очень далеко.
* * *Она теперь держалась в седле куда лучше, чем во время своего первого отчаянного полета. Адари уверенно правила Нинком, под брюхом которого причудливо изгибался пустынный берег. А за ними летело более сотни уваков — все ящеры, что были в загонах горного храма. Ими управляли кешири, работавшие в тех самых загонах. Все они принадлежали к подпольному движению Адари и оказались там не случайно. Вряд ли в храме на горе еще остались уваки. По крайне мере, погони не было.
Ее стая летела с востока. Другие прилетят с запада, с севера, с юга — со всех уголков Кеша. Заговорщики-нештовари не будут сегодня просто пасти своих уваков — они оседлают ящеров и улетят. Наездников, разумеется, слишком мало, но эту проблему они решили. Уваки не были стадными животными, но даже неприрученные ящеры слушались рева старших самцов — совсем как и сами Нештовар. Истории переходили из уст в уста сквозь века — о воздушных облавах, о наездниках, ведущих по небу тысячи ящеров. Стая Адари грозовой тучей катилась по небу, росла, вбирая в себя все новых и новых уваков с земель, над которыми они пролетали. И все они направлялись к Сессал Спайр, величаво вздымающемуся впереди в облаке пепла.
Здесь, на безопасном от кратера расстоянии, ведущие наездники могли посадить своих уваков, чтобы спешиться. А Адари, оставшись в воздухе, прикажет Нинку дать специальный сигнал — зычный крик, побуждающий всех ящеров в пределах слышимости следовать ему. Избалованный Нинк прожил уже более четырех десятков лет — самый старый увак на памяти. И остальные ящеры слепо ему подчинятся. Все должно случиться быстро. Хотя Адари думала, что для нее это займет вечность: воспарить в облака, клубящиеся высоко над кратером — и исчезнуть.
Это будет не самоубийством. Это будет спасением.
Ситхи легко оседлали уваков, летали на них над всем Кешем, но наследниками знаний о ветрах этого неба были Нештовар. И они знали — когда Ссесал Спайр пыхтит и капризничает, воздушные потоки над ним непобедимы. Наездники, поднявшись на нужную высоту, просто исчезали за утренним горизонтом, где-то далеко над восточным океаном. Адари достаточно взлететь повыше — и ветер заберет ее вместе с уваками. Она никогда не любила крылатых ящеров, но вздрогнула, представив, что будет дальше. Стая, конечно, будет бороться с вихрем, но на такой высоте третьей силой станет и сам Кеш. Возможно, именно этот феномен покалечил корабль ситхов; этого Адари не знала. Ветер постепенно будет слабеть, и могилой для нее и уваков станет океан. Как и для моего мужа, подумала она.
Ее сообщники любили своих уваков, но ситхов они ненавидели больше. Они часто обсуждали, что же случиться после. Вожди ситхов, конечно спустятся с горы — по той дороге, что проторили для них кешири, но этот путь потребует времени. Союзники Адари успеют справиться со всеми ситхскими прихлебателями в каждом селении. Никакой драки при свете дня — только лезвия шиккаров в ночи. Ситхи могли бы гордиться своей школой.
Но гордиться они, конечно, не будут. Они будут бороться. И Тахв, несомненно, ощутит всю силу их гнева. Только вот ситхам придется воевать пешком. Их транспорт исчезнет — буквально. А кешири легче будет перебить оставшихся уваков, чем ситхов.
У пришельцев сейчас есть дети. Много детей, которым требуется защита. Ситхи могут просто застолбить себе кусок Кеша и оставить все как есть. А еще лучше — запереться навсегда в своей горной крепости. Многие кешири все еще благоговели перед новоявленными Защитниками; но некоторые были готовы и отравить своих «богов». Так что, чувствовать себя в безопасности рядом с кешири ситхи не смогут.
Можно вообще всех ситхов отравить. Адари не особенно разделяла энтузиазм своих сообщников. Она хорошо знала, на что способны ситхи. Жизнь одного из них вполне могла стоить жизней тысячи кешири. Да и достанется ли им победа даже такой ценой? Сейчас удача на стороне кешири. Но так будет не всегда. Вот почему надо действовать сейчас, подумала она.
На Кеше было много жизни. То, что один из видов заплатит существованием за собственную ценность, ужасно. Но кешири уже заплатили немалую цену ситхам за то, что помогли им выжить — и хорошо жить. Конец этому близок.
