Любовь Безбах - Агрессор
Она настороженно следила за каждым моим движением. Она со мной вовсе не заигрывала, ей было не до строительства глазок. Вызывающая, завораживающая пластика Алики была врожденным даром щедрой природы. Мне хотелось приручить эту диковатую кошку, насколько позволяло ее нынешнее дурацкое положение.
— Значит, вам понадобился учебник. Вместо лоцмана или инструктора. Значит, была спешка.
— Да, это так.
— Вы от кого-то бежали?
— Да.
Я немного подождал, но продолжения не последовало.
— Кто вы по профессии?
— Бухгалтер.
— Заметно, — я сказал это нарочно и с удовлетворением почувствовал, как ее страх частично вытеснила обида. Я получал удовольствие от угадывания очертаний ее фигуры под широким, толстым халатом.
— От кого вы бежали?
На мой жесткий тон она ответила презрительным фырканьем.
— Я не желаю разговаривать с вами на эту тему, — резко, скороговоркой выпалила она. — Какая вам разница? Совершенно неважно, что именно я вам расскажу, разве не так? У меня проблемы там, на Земле, к вам они не имеют никакого отношения. Что вы ко мне лезете? Оставьте меня в покое.
Я удивленно хмыкнул и немного помолчал. Потом сказал:
— Вам придется некоторое время пожить на "Стремительном".
— А потом? — она затаила дыхание.
Я промолчал.
— Значит, я заложница?
— Вы догадливы.
Сигарета потухла.
— Беседа окончена?
— Нет.
Алика посмотрела на меня с ненавистью и снова закурила. Без разрешения. Она постепенно успокаивалась, но держалась настороже. Вошел адъютант с документами "Феникса". Я отпустил его и взялся за бумаги.
— Яхта записана на имя некоего Гансона, — сказал я Алике. — На стереографиях нет ни одного вашего изображения. Яхта не ваша, и вы не имеете к ее владельцу никакого отношения. Или имеете, а?
— Я восхищена вашей дедукцией, — злобно огрызнулась Алика, метнув в меня желтый (желтый ли в действительности?) взгляд. — Да, яхта не моя.
И не преминула добавить:
— И я не имею никакого отношения к ее владельцу.
Даже в таком положении женщина трясется за свою репутацию. Надо же!
— Значит, вы ее угнали?
— Ну и что с того? Какая вам разница? Вам, военному преступнику?
— Я отвечаю за безопасность экипажа, — невозмутимо ответил я. — И за его здоровый моральный облик.
Она искренне рассмеялась. Она решила, что это шутка. В каюту без стука вошел Иван Сергеевич. Алика в полном изумлении вскочила на ноги, потом снова села. Ее потрясение можно было понять.
— Я не привидение, — честно сказал ей Иван Сергеевич. Он, как всегда, хитренько улыбался в треугольную бороду.
— Вы профессор Качин? — с изумлением спросила Алика.
— Собственной персоной, как видите, — хихикнул профессор. — Качин Иван Сергеевич. Только я давно уже не профессор. Кафедру я оставил двадцать лет назад.
Маленький хитроватый старичок оперся ладонями о столешницу и заявил Алике с пафосом:
— Меня потянуло к звездам. Вас тоже потянуло к звездам, верно, девочка? Вам надо было нанять пилота и не залетать так глубоко в космос. Вам просто повезло, что мы на вас наткнулись. Чистой воды случайность. Иначе вас бы никто не нашел.
Потрясение Алики сменилось неприязнью, и она ответила:
— Лучше бы меня никто не нашел, чем угодить к вам в руки.
— Вы преувеличиваете, — сказал Иван Сергеевич, и я ощутил легкий укол его стариковской обиды. Качин повернулся ко мне:
— Я только что сканировал сводку новостей с Земли. Там знакомое лицо напечатали.
Он с любопытством посмотрел на Алику и бросил сводку под мою руку.
— Я решил, что это тебя заинтересует, — добавил он, ободряюще улыбнулся моей пленнице и покинул каюту. Я взял сводку в руки. Ненужные листы триксовой бумаги с шуршанием просыпались на стол, в руках у меня осталось три или четыре теплых шуршащих листа.
— Вы уже в розыске, — миролюбиво сообщил я Алике. — И отнюдь не за угон. Знаете, вы почти годитесь в нашу компанию.
Страх почти рассеялся, и я ощутил ее опустошение и саднящую боль.
— Я не убивала, — устало сказала она.
— Все преступники так говорят. Вы, кстати, никого и не убили. Здесь написано: "попытка убийства". Только попытка.
Она отрицательно покачала головой. Ее взгляд стал отсутствующим. Я "закрыл барьер" — держать его открытым и дальше было чревато.
— Что же у вас произошло?
— Это допрос? — вскинулась она.
— Вовсе нет. Я не следователь. Мне нужно знать, что за человек находится на борту моего судна. Не исключено, что вы задержитесь здесь надолго.
Алика замкнулась в гордом молчании. Я поднялся.
— Раз вы не желаете со мной разговаривать, мы можем закончить беседу в другой раз. Будете жить на борту "Феникса". На "Стремительном" нет свободных кают. "Феникс" переведен вглубь сектора "В". Вас проводить?
— Нет-нет, — поспешно сказала она.
— Припасы яхты перенесены на наш камбуз, питаться будете с экипажем. Режим — согласно обычному судовому расписанию. Вы с ним знакомы?
— Да-да, — так же поспешно ответила Алика.
— На линкоре всего пять секторов, — скупо улыбнулся я и посмотрел на ее босые ноги. — Смотрите, не заблудитесь.
Я целенаправленно не предложил ей провожатого и добился желаемого результата: Алика молча покинула мою каюту, и вид у нее теперь был растерянный.
АЛИКА ЮРЬИНА
Я не имела ни малейшего представления, в какую сторону следует направить свои босые стопы. Когда я шла сюда за этим окаянным мутантом, я ничего не видела от страха. Я наугад сделала несколько шагов в ту сторону, где коридор был длиннее, и остановилась в нерешительности. Слепой сказал, что линкор имеет пять секторов. Я без труда вспомнила школьный курс космонавтики: сектор "А" включает в себя все рубки корабля — ходовую, пилотажную, астронавигационную, рубку связи и прочие; сектор "В" объединяет шлюзы различного назначения, причал, стыковочный комплекс, а также вакуумное оборудование и прочее хозяйство, с этим связанное. Сектор "С" — жилищно-бытовой. Здесь находятся каюты, медчасть, камбуз, все столовые, оранжерея, комплекс для отдыха экипажа вместе с библиотекой, баней и массой тренажеров. Сектор "Д" — самый большой, топливно-двигательный, включающий в себя гравитаторы и энергохозяйство корабля. Все просто. Что касается пятого сектора… Я предположила, что он включает в себя боевую рубку, орудийные башни, склады с оружием, торпедами и ракетами.
Пассажирские лайнеры, на мой взгляд, устроены сложнее, я знала их достаточно хорошо. Опасаясь, как бы Власов не вышел из каюты и не застал меня в ступоре, я быстро прошла вперед и в тупике наткнулась на люк. Заглянула вниз и увидела вертикальную лестницу. Возвращаться мимо памятной каюты не хотелось. Я подобрала полы халата и полезла в люк. Я не могла вспомнить, ходила ли я сегодня по таким трапам или нет. На пассажирских лайнерах ничего подобного не было. Мы часто катались на отдых всей семьей в разные уголки Содружества. Само пребывание на лайнере было отдыхом. Мои дети находились в бесконечном восторге, и так как глава семейства был труден на подъем, мне пришлось не раз обойти с детьми все закутки корабля, куда только пускали пассажиров. С тех пор как человечество отказалось от традиционного использования топлива и изобрело принципиально новые двигатели, проблема выведения на орбиту крупных масс и объемов отпала. На пассажирских лайнерах оборудовались бассейны, кинозалы, громадные каюты и рестораны, детские площадки и спортзалы. На борту типовых лайнеров шумели мини-парки, дополняемые принудительной вентиляцией воздуха. На судах экстра-класса размещались даже стадионы и корты. Пассажиры не желали перегрузок, неизбежных при длительном пребывании судна в подпространстве, отчего перелеты занимали значительное время. Они не хотели чувствовать себя в замкнутом пространстве, и поэтому конструкторов в последнюю очередь занимали вопросы объемов пассажирских лайнеров. Упор делался на комфорт. Экипажи прилагали немало усилий для развлечения пассажиров.
Я спустилась вниз по следующему трапу, потом еще по одному, затем несколько раз повернула, вернулась, как мне показалось, назад, поднялась по трапу в несколько ступеней и забрела неведомо куда. Настала пора смириться с тем, что я бесповоротно заблудилась. Мне стало досадно. Похоже, соображения комфорта пассажирских лайнеров к боевым судам не относились. В утробе линкора что-то угрожающе гудело и ворочалось, явственно пахло горелой изоляцией, вертикальные ступени трапов ощутимо вибрировали под ладонями, к тому же мне постоянно мерещилась несильная качка. Я безуспешно попыталась представить себе на этих трапах Власова. На вид он казался мешковатым увальнем. На боевом линкоре все служило для быстрого перемещения экипажа внутри судна из любого места в любую точку, вот только я не знала дорог. Я протиснулась в металлическую нору с откинутой крышкой. Это не корабль, это какие-то малопонятные металлические дебри! Я начала расставаться со стереотипом, будто военное судно устроено не слишком сложно. Ощущение качки между тем усилилось.
