Гарольд Хоук - Шаг в неизбежность
Теперь Стивен стоял в трусах и ботинках.
«Осталось напялить шлем и будет полный набор», — подумал Герхард. Словно читая его мысли, Джонсон нахлобучил шлем на голову.
— Я закончил, твоя очередь, — сказал он, возвращаясь к приятелю.
Миллер, не сдержавшись, прыснул в кулак и закашлял, пытаясь замаскировать приступ смеха.
— Ты чего ржёшь, я не понял?
— Да так, просто ты смешно выглядишь в трусах и каске.
Стивен забрал у друга автомат, повесил на плечо, чем вызвал у Миллера новый приступ смеха.
— Иди, давай, хохотун, я посмотрю, в чём ты ходить будешь, — огрызнулся Джонсон.
— А я раздеваться не буду, так в одежде и помоюсь, — заявил Герхард, направляясь к ручью.
— Ага! И будешь мокрый, как жаба, да ещё и в хлюпающих ботинках. Да?
— Да! — снова засмеялся Миллер.
На самом деле он, как и Стивен, снял с себя одежду и в точности повторил все процедуры. Также развесил по кустам штаны и рубаху, только шлем не стал одевать.
— Ну и что ты надо мной смеялся, если сам в трусах ходишь? — спросил Стивен, когда Миллер вернулся к месту стоянки.
— В трусах, но без каски, а это, приятель, большая разница. Ты как знаешь, а я хочу есть. Перекусим?
— Давай.
Друзья уселись на ствол поваленного дерева, достали упакованные в блестящую фольгу брикеты. На несколько минут в привычные звуки тропического леса вклинилось размеренное хрумканье и редкое бульканье воды, когда приятели подносили к губам фляжки.
— На ночь здесь остановимся? — Джонсон осмотрел поляну. — Вроде бы место подходящее.
— Здесь, так здесь, — пожал плечами Миллер, — мне без разницы.
— Огонь разводить не будем, если нас ищут с воздуха — останемся незамеченными. Ты как думаешь?
— Думаю, крупных хищников здесь нет, а остальные звери не опасны.
— Точно. Ночи вряд ли холодные — не замёрзнем.
— Угу. — Герхард немного похрустел галетой. — Слушай, а где всё-таки сержант? Почему на связь не выходит?
— А я знаю? Ты видел сбитый вивер?
— Ну.
— Что ну? Кто его сбил ты знаешь?
Миллер покачал головой, хлебнул из фляжки. Стивен посмотрел на него, тоже сделал глоток и продолжил:
— Вот и я не знаю, но думаю — это сержант постарался. Только у него была капсула с управлением. Кто ему мешал протаранить атаковавший нас истребитель? Знаешь какой рикошет возможен на таких скоростях? Его могло откинуть за пятнадцатикилометровую зону действия передатчиков. Поэтому мы его и не слышим.
Стивен поднял голову. Огромный багряный диск коснулся вершин самых высоких деревьев. Скоро начнёт темнеть. В джунглях сумерки сгущаются быстро, пора одеваться. Неизвестно, что их ждёт. Вдруг по ночам тут бывает нашествие кровососов? Налетят твари, искусают, будешь неделю чесаться или заразу какую подхватишь.
— Хорошо бы, если так, — сказал Герхард и тоже посмотрел в небо. — Слушай, а может ну её эту гражданскую одежду? В форме привычнее как-то, да она и покрепче будет.
— Я давно хотел это предложить. Какая разница, в чём по джунглям шастать? Вот будем к городу подходить, тогда и переоденемся.
Приятели достали из сумок аккуратно сложенную форму. Выполняя приказ сержанта, они переоделись ещё на Атлантисе, центральном мире Федерации, сразу после устроенной на них засады.
Лишившись возможности воспользоваться кораблём Агентства Галактической Безопасности, спецназовцы добрались до коммерческого космопорта и на судне какого-то Луи Паркера вылетели к месту задания.
Появление группы военных среди гражданских лиц могло привлечь лишнее внимание, поэтому сержант и приказал переодеться в гражданскую одежду. К тому же, как объяснил он позднее, лейтенант Хадсон потребовал взять с собой комплект обычной одежды. Ведь основное задание спецназовцев заключалось в том, чтобы добраться до Низебула, осесть на планете и ждать дальнейших распоряжений не привлекая постороннего внимания.
Переодевшись в форму, солдаты присели к ручью, пополняя запасы воды. Нацепив потяжелевшие фляжки на пояс, приятели направились к кусту. Они хотели сложить одежду в сумки, но, как оказалось, убирать было нечего. Видимо при взаимодействии с водой сок каких-то тропических растений подействовал на ткань особенным образом: после сушки она распадалась на отдельные волокна.
— Нифига себе! — воскликнул Стивен, держа в руках лохмотья рубашки. — Это что же получается, мы так и без формы остаться можем?
— Вряд ли, — Герхард взял с куста лоскут одежды. — Ты посмотри какой материал использовался для этих шмоток: тонкий, как я не знаю что. К тому же для военных целей всегда используют лучшее. «По крайней мере, хотелось бы верить», — подумал он, не решаясь произнести это вслух.
— Караулить будем по сменам, — заявил Герхард, снимая с куста последнюю ниточку. Он не хотел оставлять следов на случай погони. — Я первый дежурю. Не спорь! — пресёк он протесты Стивена. — В два часа ночи я тебя подниму.
— Ладно, будь по-твоему, — согласился Джонсон. Он и впрямь очень устал за день. Чего только стоило вытащить Герхарда из тонущей капсулы, потом вытягивать его из болота. Да и прорубаться сквозь джунгли — занятие не из лёгких.
Друзья занялись устройством тайника и места для караула.
Стивен надёжно укрыл сумки в кустах, рассовал дополнительные обоймы по карманам, забросил автомат на плечо и сказал:
— Я буду спать во-о-он на том дереве, — он указал на выступавшего из джунглей исполина с удобной развилкой наверху. — К ноге привяжу ремень от автомата. Время смены придёт — дёрни. Договорились?
Герхард в это время цеплял к шлему ноктовизор. Не отвлекаясь, кивнул и снова сосредоточился на деле.
Джонсон подошёл к дереву, ухватился за низкорастущую ветку, подтянулся. Ловко вскарабкался на удобную развилку, клацнул застёжкой-карабином, с длинным «вжиком» скатил по ремню пряжку. Через секунду с ветки свесилась зелёная лента, издали похожая на лиану, закачалась на лёгком ветру.
Миллер ещё немного понаблюдал за другом, потом перевёл взгляд туда, где Цикат уже скрылся за деревьями. Последние лучи отчаянно вырывались из лесного плена, пронзая темнеющее небо красными стрелами.
Теперь в джунглях раздавались совсем другие звуки, так не похожие на дневное верещание обезьян и трескотню птиц. День плавно подходил к концу, до наступления темноты оставалось немногим более получаса.
Не теряя понапрасну время, Герхард мазнул по лицу маскировочным карандашом, нарвал травы, прикрепил к бронежилету. Оставшиеся пучки подсунул под ремни ноктовизора, добиваясь полного сходства с травянистой кочкой.
Покончив с маскировкой, Миллер сунул за пояс пистолет, щёлкнул затвором автомата и двинулся к небольшому углублению в десяти метрах от дерева Стивена. Расположившись в заросшей шелковистой травой канавке, Герхард неподвижно замер. Со стороны и не скажешь, что здесь лежит человек.
Две маленькие луны вскарабкались на небосклон, потянулись к звёздам, заливая поляну призрачным светом. Длинные тени деревьев перечеркнули серебрящийся ручей. Где-то в джунглях заухала ночная птица, зашуршала трава под лапами серпоклювой лофорины. Недалеко от поляны закричал одинокий лебуг. Он протяжно звал самку в надежде обзавестись потомством.
Смена шла своим чередом. Вдруг в мерный стрёкот насекомых, шелест листвы и далёкий вой вышедшего на охоту гаррибу вкрался посторонний звук. Герхард осторожно повернул голову, прислушался.
«Показалось», — промелькнула успокаивающая мысль.
Спустя пару минут Миллер заметил краем глаза осторожное движение, привстал. Ствол автомата качнулся в поисках цели и плавно двинулся в сторону.
5
Бедный крестьянин Чан Кай-Ши в коротких по щиколотку штанах, белой просторной рубахе и пальмовой конической шляпе бродил по лесу. Ночь застала его в поисках сбежавшей коровы деревенского старосты.
Сяо Лян отличался чрезвычайной жестокостью и ни один селянин не желал встать у него на пути. Если по вине крестьян с имуществом старосты что-то происходило — виновного ждало жестокое наказание.
Почти все жители деревни пострадали от рук злобного Сяо, только счастливчик Чан Кай-Ши ни разу не отведал тяжёлого батога. И вот случилось же такое: как раз в день его дежурства своенравная корова Шиан-Чий сбежала из стада.
— Да чтоб ты сломала ногу и сдохла где-нибудь под кустом! — в сердцах выругался Чан, запнувшись о торчавший из земли корень.
Эту часть джунглей он хорошо изучил ещё в детстве, но ощущение страха не оставляло его. Суеверный крестьянин пугался каждого резкого звука или неожиданно раздавшегося шороха. В деревне ходили слухи о страшных демонах выползающих ночью из-под земли и бродящих по джунглям в поисках пищи. Старики говорили: подземные создания не прочь полакомиться человечиной, поэтому в селении существовало строгое табу на посещение ночного леса.
