Тимофей Печёрин - Вдали от дома
— Ты… кто? — спросила она.
И, не дожидаясь ответа, изрекла следующий вопрос, вдогонку:
— Ты знаешь иврит?
— Чего? И на фига? — последнее искренне удивило Санаева-младшего.
— Ну как? — нахмурилась девушка, — мы же понимаем друг друга? Значит, ты говоришь на том же языке, что и я. Согласен?
— Согласен, — Артур кивнул, — только я говорю по-русски. Еще я знаю инглиш, французский, немецкий… в Швейцарии учился… азербайджанский еще… немножко. Он вроде как мой родной язык. Но сейчас-то я говорю по-русски!
— Дела-а-а! — протянула обескуражено девушка, — я думаю, что говорю на своем языке, он — на своем, языки разные, но мы друг друга понимаем! Загадка на загадке…
Лицо ее при этом приобрело задумчиво-отстраненный вид. Как обычно — когда мозг девушки, которую звали Руфь Зеленски, был занят обдумыванием какой-то сложной задачи. «Зависла», — говорили в таких случаях однокурсники, проводя аналогию с компьютером. Эти «зависания», между прочим, давали студенческой братии лишний повод для насмешек над ней.
— Меня, кстати, Артур зовут, — невзначай молвил юный Санаев, пытаясь худо-бедно разрядить обстановку.
— Руфь, — чисто инстинктивно ответила девушка.
Но от своих раздумий отвлеклась.
— Слушай, Артур, — сказала Руфь, обращаясь к парню, — ты, я смотрю, на машине приехал. Откуда?
— Из Москвы, — ответил Санаев-младший.
После чего на секунду задумался и добавил:
— Только я не совсем приехал. Я ехал, а потом вдруг стало темно…
— …и ты оказался здесь, — не спросила, а скорее уточнила Руфь, перебивая собеседника.
— А ты откуда знаешь? И вообще, ты знаешь, где мы? И далеко ли до ближайшей дороги?
— Ты еще про ближайший населенный пункт спроси, — девушка усмехнулась, — во-первых, я тоже не местная. Со мной произошел случай, похожий на твой, но без машины. Я вышла из лекционной аудитории, шагнула за порог, но оказалась не в коридоре университета, а здесь. В темноте. А потом увидела свет фар. И ты крикнул…
В общем, думаю, с первым и последним вопросом мы разобрались.
Теперь насчет «где мы». Не в Москве — это точно. И не в Израиле. Даже вряд ли — на Земле.
— Гонишь, — не выдержал Артур, — тут же условия как на Земле. Я хоть и не астроном, но знаю, что другой такой же планеты…
— Не открыто еще, — бесцеремонно оборвала его Руфь, — но это не значит, что ее нет. Я тоже не астроном, я биолог; и как биолог успела заметить, что растения здесь… необычные. Незнакомые.
В ответ Санаев лишь скептически хмыкнул, посмотрев на траву и цветы под ногами. На его взгляд и то, и другое было не более чем травой и цветами. Которые сами по себе ничего не доказывали.
— Не веришь? — недовольно молвила Руфь, — так может, предложишь другую версию?
— Что-то типа… НЛО… или бермудского треугольника, — словно невидимая рука шарила в воспоминаниях Артура, с трудом доставая лежащие на самом дне слова, — а мы сейчас… к примеру, в Новой Зеландии. Там климат примерно как в России, но растительность… своеобразная.
— Допустим, — строго, словно школьная учительница, вторила ему Руфь, — тогда я предлагаю следующий вариант. У тебя в машине есть навигатор?
— Типа того.
Навигатор GPS в «Хаммере» действительно имелся. Другое дело, что использовал его юный Санаев достаточно редко. Москву, точнее, интересующую его часть, Артур хорошо знал и так, а забредать в незнакомые места ему как-то не доводилось.
— Значит так, — произнесла Руфь, — если ты считаешь, что мы по-прежнему на Земле, попробуй подключиться к какой-нибудь навигационной системе. И определи наше географическое положение.
Артур хлопнул себя по лбу, поражаясь собственному тугодумию, неспособности самому прийти к столь простому решению. Впрочем, трудно было ждать иного от человека, для которого несамостоятельность успела стать нормой жизни.
Пробравшись в салон, Санаев-младший активировал ранее отключенный навигатор и замер, в предвкушении всматриваясь в его экран. Увы — за включением последовал поток бессмысленных символов: скобок, «звездочек», букв и цифр, образовывавших совершенно безумные комбинации. Затем вся эта вакханалия сменилась небольшой надписью, набранной совсем уж незнакомыми символами. Какими-то иероглифами…
— Что это? — спросила Руфь, заглядывая через плечо Артура.
— Я думал, ты знаешь, — ответил тот обескуражено, — вроде бы это и есть твой… еврит.
— Иврит, — сердито поправила девушка, — и-врит. Впрочем, какая разница, это все равно не он…
— А что? — не выдержал и вскричал Санаев.
— Какой-то инопланетный язык, — спокойно и даже как-то буднично ответила Руфь, — неземной алфавит. Вроде как спутники есть, сигнал идет, твой навигатор его принимает… но правильно интерпретировать не может.
— Вот как! Какие мы умные! — Артур рассердился, теряя терпение, — так может, подскажешь, что делать дальше? А то ни хрена…
— Вот что, голубки, — раздался и вклинился в их диалог третий голос, — хотите подсказок — их есть у меня.
Голос этот был хриплым и неприятным, каким-то сдавленным. Руфь и Артур почти синхронно обернулись и встретились лицом к лицу с его обладателем. Тот стоял снаружи, поблизости от машины, и держал в руках пистолет.
— Значит так. Вы падаете и утыкаетесь мордой в землю, — сказал человек с пистолетом, — не упадете сами — я вам помогу. Так что лучше… сами.
* * *В отличие от Руфи и Артура, Георгий Брыкин отнюдь не растерялся, оказавшись не на городской улице, а посреди ночной степи. Удивляться было некогда, как некогда было гадать «на кофейной гуще». И то и другое было чуждо практичному мозгу Хриплого; гораздо важнее для него было оценить столь резко изменившуюся обстановку. Ну и конечно, определиться со своими дальнейшими действиями.
Перво-наперво Брыкин осознал то обстоятельство, что города больше нет. Для него — нет. А значит нет даже тех, достаточно условных и мягких норм поведения, которых он до сих пор вынужден был держаться. Хищник (даром, что двуногий), оказался на природе, и отныне подчинялся лишь ее законам.
Глаза Хриплого быстро привыкли к темноте. В значительной степени этому поспособствовал и источник света в паре сотен шагов от него. Этот источник, а также донесшийся крик, Брыкин интерпретировал, как и подобает хищнику.
Рев загнанной добычи!
Достав из кармана пистолет, Хриплый не спеша направился «на огонек», то есть к «Хаммеру» Артура Санаева. Правда, в отличие от своих четвероногих собратьев, он не собирался никого убивать. В этом не было необходимости, тем более что жертвы оказались на редкость покорными и беззащитными.
Зато чем-нибудь поживиться у них совсем не возбранялось. Как говорится, можно — и даже нужно.
— Значит так, — достаточно мирно, но с чувством собственного превосходства начал Хриплый, поигрывая пистолетом, — первый вопрос, ребята. У вас похавать есть чего?
— В багажнике мангал есть, — ответил Артур, на секунду приподняв голову с травы.
— Если это шутка, то очень тупая, — сухо заметил Брыкин, — а я сегодня не в настроении. Короче, дорогой Петросян, попытка не удалась. Ключ от багажника где?
— Он дистанционно открывается, в салоне…
— Ладно, попробуем, — Хриплый заглянул в салон и присвистнул, — блин, да твоя колымага поди дороже моей хаты! Охренел совсем, парень… А это че такое?
Привстав с травы, Артур Санаев увидел в руках Брыкина странный предмет. Странный не по внешнему облику — с ним у предмета как раз было все в порядке. Но вот каким образом этот маленький черный кубик из неизвестного материала попал в его машину, юный Санаев не представлял.
— Это — не мое! — убежденно заявил он.
— Естественно, — Хриплый ухмыльнулся, — теперь это мое… во-первых. А во-вторых, молодой человек, я не помню, чтоб разрешал вам вставать.
С этими словами он легонько поддел Артура носком ботинка. Легонько — по собственным меркам, изнеженный же «рублевский мальчик» сморщился от боли и «вернулся в исходное положение».
— С-сука! — простонал он, — урод… Мой отец тебя…
— Твой отец — что? — осведомился Брыкин, — может, у него и спросим? Вот твоя мобила, хоть щас звони…
Он уже успел убедиться в отсутствии сети.
— Зачем издеваетесь? — сердито вопросила Руфь, до сих пор покорно молчавшая, но на сей раз не выдержавшая.
— Успокойся, дорогуша, — небрежно бросил Хриплый, — самое-то главное у него не пострадало. Так что твой хахаль еще сможет… если придуриваться перестанет.
— Он мне не… — возразила было Руфь, но ее голос заглушил порыв внезапного ветра.
— Ой, блин! — только и мог сказать Брыкин, когда невзначай глянул вверх и увидел источник этого ветра.
Над степью, на высоте примерно девятиэтажного дома летел, или скорее проплывал, аппарат неизвестного типа. Он не был ни вертолетом, ни самолетом, не имел ни винта, ни сопла, однако летел. И поднимал ветер под собой. А еще — шарил по земле лучом мощного прожектора, лишь по счастливой случайности не заметив трех человек.
