Юрий Иванович - Полдня до расплаты
Командир глайдера, словно не заметив инцидента, продолжил:
– Хотя большинство из вас, я уверен, так и не оценили бы предоставленного шанса и вновь закончили бы свою жизнь распластанием.
Обведя строгим взглядом всех заключенных, капитан остановил его на стонущем Сакусе:
– Из-за неуважения ко мне и плохого поведения этого отребья все остальные тоже будут наказаны.
Смертники опасливо попятились от решеток, вполне справедливо полагая, что и их тела сейчас получат болевые удары. Но ничего не произошло. Капитан развернулся и вышел. За ним поспешили и остальные члены экипажа. Створки входа тихо закрылись – теперь уже навсегда.
С минуту висело напряженное молчание. Его разорвал скрипучий голос Мерки:
– Что это он там плел по поводу наказания для всех?
– Не тявкай! – зло прикрикнул на него Гайс – Поживем – увидим.
Сбоку тут же послышалось плаксивое:
– Жить-то осталось всего ничего…
Присевший на корточки Соляк уже не вытирал текущие по щекам слезы. От его вида находящаяся через два ряда решетки Гилана залилась нервным смехом:
– Миленок! Не робей! У тебя еще будет несколько прекрасных часов в моих объятиях.
Гайс тоже хохотнул, глядя на своего бывшего соучастника преступлений. Он и слова не собирался сказать в его защиту, наоборот, оскорбительно подхватил:
– А наш Солячок как раз и любит жесткий, контактный и силовой секс. Ха-ха-ха!
Подала голос и Метакса:
– Никто по зрелищности не превзойдет то представление, которое покажет собранное мною трио! – злобно заявила она.
Матеус тоже в долгу не остался:
– Как же ты сможешь что-то разглядеть, если твоя голова будет в твоей же заднице?
На этот раз смешки раздались пусть и осторожные, но довольно многочисленные. Но их перекрыла ругань разошедшейся чемпионки боев без правил.
Каждый из смертников, хоть и прекрасно слышал разговор и ругательства в отсеке, гораздо внимательнее прислушивался к внешним шумам и звукам. Вот раздался далекий приглушенный скрежет – скорей всего, распахнулись створки внешней брони. Вот мягко качнуло весь отсек: космическая пустота ворвалась в трюм глайдера и вытолкнула пригодную для дыхания атмосферу. Вот стены и пол мелко завибрировали – железный гроб со смертниками двигался по направляющим к черной бездне. И наконец, весь отсек резко качнулся. Сброс! Пятьдесят один человек отправился свой последний путь, откуда нет возврата.
Шумный вздох отчаяния вырвался из десяток глоток, и даже взбешенная великанша на короткий момент примолкла. Но тут же яростно хлопнула в ладоши, пригнулась, словно на ринге, и уставилась на Николая Матеуса горящими от ненависти и похоти глазами. При этом четко и громко предупредила остальных смертников:
– Кто хоть пальцем тронет мою «курочку» в мое короткое отсутствие, потом без разговоров сверну тому шею!
Все тоже подобрались, пытаясь первыми уловить момент, когда решетки станут открываться.
Но произошло совершенно неожиданное, искусственная гравитация исчезла, и все оказались в полной невесомости. Проклятия, смех, вскрики и сдавленные стоны – все смешалось в один непонятный гомон. Но главной темой этого гомона были всеобщие проклятия в адрес сорвавшегося на истерику Сакуса. Не менее оскорбительные выкрики неслись и в сторону недосягаемого капитана, который напоследок придумал для всех такое идиотское наказание.
В сложившейся ситуации наибольшее преимущество получили люди, прошедшие специальную боевую подготовку в невесомости. И Матеус как боец, безусловно, выдвигался на первое место Но Николая больше всего озадачило совершенно другое обстоятельство. Пока все выражали свое отношение к Сакусу, капитану и невесомости, бывший лейтенант с изумлением смотрел на решетки: те так и оставались на своих местах. Самое непоколебимое правило подобных казней было нарушено! Зачем же тогда главный охранник распинался о своем долге и скрупулезном выполнении всех обязанностей?
Не прошло и пяти минут, как осознание случившегося навалилось и на остальных смертников. Почти неслышимый вздох облегчения меньшинства перекрыли разочарованные и возмущенные вопли большинства. Некоторые даже выкрикивали, что такого беззакония еще свет не видывал, а капитан тюремного глайдера и есть самый главный преступник современности. Самые сильные и агрессивные мужчины попробовали объединить усилия и «помочь» решетке подняться, но та отреагировала на это с железным равнодушием. И вот тогда самые оголтелые любители крови и насилия переключили свое внимание на ближайших соседей.
Первыми пострадали два молодых парня, которые с нездоровым интересом ожидали предстоящей вакханалии. Только вот по неопытности они не догадались подумать о собственной безопасности, – видимо, никакие представляли себя на месте жертв насилия. Но Гайс со своими приспешниками действовал решительно и быстро. По сигналу бывшего графа Мерка и разом подобравшийся Соляк схватили первого парня сзади, а Гайс провел мастерскую серию парализующих ударов По корпусу. Тело молодого смертника обмякло, словно тряпка, да так и перекрутилось в невесомости. Толчок – и оно плавно полетело в угол возле входа. Но не успело оно коснуться переборки, как такое же нападение было произведено на второго молодого парня После этого детоубийца цинично огласил:
– Этими сосунками мы займемся немного позже. А когда удовлетворимся, отдадим остальным на потеху. Сейчас же я докажу некоторым козлам, что нехорошо дерзить таким людям, как я.
И он, перебирая прутья решетки, стал двигаться к дальнему углу отсека, где в основном сгруппировались те, кто сохранил в себе хоть остатки человечности. Мерка и Соляк неотступно следовали за своим шефом, а в косоватых глазах похитителя детей разгорался блеск предстоящей охоты с кровавым финалом.
Повинуясь властному призывному жесту, от остальной массы мужчин отделились пять угрюмых фигур самых отпетых уголовников и присоединились к нападающим убийцам. Четыре дня подлый, но дальновидный и привыкший перестраховываться Гайс тоже не терял времени даром. Он успел сколотить солидную группу единомышленников.
Цель их была ясна всем: Грэг Доминго. Огромный, добродушный крестьянский парень с первого же часа пребывания на глайдере не пришелся бывшему графу по вкусу. Но когда Гайс решил примерно наказать увальня, то сам получил такой сокрушительный хук в челюсть, что полчаса не мог прийти в нормальное состояние. А когда его взгляд просветлел и отыскал беззаботно ухмыляющегося Грэга, раздалась торжественная клятва:
– Доминго, ты до распластания не доживешь.
За тот инцидент крестьянин получил свой первый выстрел парализатора. Потом еще два – за последующие драки с подручными Гайса. Но и тем досталось за это шесть выстрелов в общей сумме. И вот теперь они горели желанием свернуть Грэгу Доминго шею – что в общем-то было проблематично не только из-за невесомости. На их пути встали Николай Матеус, Станислав Городо и три его товарища.
На женской половине тем временем творилось нечто невообразимое. Первой кинулась ловить свою «курочку» Метакса. Но отсутствие гравитации почти сравняло их шансы, да и хилая с виду женщина оказалась довольно подвижной и верткой. Она с легкостью уворачивалась от расставленных ручищ чемпионки по борьбе, и та пролетала мимо и врезалась в стену, словно блуждающий астероид. Но тут в дело вмешалось еще несколько садисток. Вначале они пытались выловить выбранных жертв поодиночке и самостоятельно, но потом объединили усилия и быстро достигли желаемого. Помогли выловить и «курочку».
Рычащая от бешенства Метакса принялась сдирать одежду со своей жертвы, но в конце этого действа девушке чудом удалось вырваться, и теперь она порхала по женской половине отсека совершенно голая. Это весьма раззадорило Метаксу и отвлекло внимание мужчин.
А вот знаменитая наемная убийца не принимала в потехе никакого участия. Может, без косоглазого Соляка ей стало скучно? Гилана закрепилась в своде купола за одну из панелей освещения и наблюдала за происходящим с непонятной отрешенностью. Почти ни одно кувыркающееся тело ее не задевало и не беспокоило: траектории полетов проходили гораздо ниже, между решеткой и переборками. Но от скрытого внимания Гиланы не ускользало ни одно движение в отсеке – на самом деле она с неослабевающим вниманием наблюдала за развитием драки на мужской половине.
– Эй, солдатик! Не корячься и уйди с дороги!
Николай плавал в воздухе, небрежно придерживаясь за прутья решетки, как раз на пути бывшего графа. Голос лейтенанта был тверд и решителен:
– Гайс! Вернись на место и спокойно дожидайся своего часа. Не торопи события.
– Вот ты как заговорил, солдатик! – оскалился в жуткой улыбке бывший граф. – А ведь на моем пути становиться нельзя.
– Да? Однако нашлись нормальные люди, которые прикрыли твой гнусный аттракцион смерти. Последнее предупреждение: угомонись!
