Дэвид Файнток - Надежда узника
Я воздел руки вверх.
– Видим отрицательный ответ. Есть ли у вас вода и пища?
Я снова поднял руки.
– Понятно. Воды и пищи нет, – вещал мегафон. – Мы не можем здесь приземлиться, капитан, тут нет горизонтальной площадки. Лучше всего подождать до рассвета, тогда мы спустим вам веревочную лестницу. Вы можете подождать до утра?
Я вытянул руки вперед, горизонтально.
– Не беспокойтесь, капитан, мы вас не бросим. Я пока буду висеть над вами. Второй вертолет отправился за подкреплением. Мы сбросим вам все необходимое для ночевки. Не уходите с этого места.
Я вытянул вперед руки, давая знать, что понял сообщение. Когда я их опустил, они дрожали. Я тяжело сел на землю. Она была твердой и холодной.
– С вами все в порядке, сэр? – спросил Толливер.
– Да.
– У вас больной вид.
Я махнул на него рукой, чтобы отвязался. Он присел на корточки в ожидании, когда сбросят груз.
У меня зуб на зуб не попадал от холода. Вертолет непрерывно кружил, время от времени направлял на нас прожектор, и тогда один из нас махал руками. Казалось, второго вертолета я не дождусь никогда.
Наконец он прилетел, медленно начал снижаться. Из мегафона объявили:
– Капитан Сифорт. Сейчас мы спустим на тросе груз.
Опершись об Алекса, я встал. Из вертолета, раскачиваясь в воздушных вихрях, спускалась связка мешков. В метре от земли зажим расцепился, груз глухо шлепнулся. Алекс бросился его распаковывать.
– Палатка, Сифорт, – сообщил он. – И надувные матрацы.
– Дайте я их надую, – сказал Толливер, отстраняя руку Алекса.
– Я помню, как это делается, – неуверенно запротестовал Алекс.
Меня хватил приступ остервенения.
– Уважайте лейтенантское званию Алекса! – зло приказал я Толливеру. Он послушно умолк, а я, удовлетворенный местью, снова сел на землю.
– Спускаем второй груз, – объявили с вертолета. Когда мешок опустился, Толливер не посмел заглядывать в него первым. Алекс рассматривал груз без помех.
– Ужин! – радостно воскликнул Алекс. – Микроволновая печь, мясо, напитки, кофе. Все, что надо!
Толливер взял в руки военную рацию. Я поманил его, и он немедленно поднес ее мне.
– Спасательный вертолет, как слышите? – спросил я в микрофон.
– Слышим отлично, капитан, – послышался из наушника четкий и громкий голос. – Надеемся, вы переночуете здесь благополучно.
– Большое спасибо.
– Кто запустил в вас ракету?
– Не знаю.
– Аппаратура орбитальной станции обнаружила ракету не сразу, а только через полминуты после запуска, поэтому точно установить координаты пусковой установки не удалось. Она находится километрах в двухстах южнее. Надеюсь, теперь вы в безопасности. Вряд, ли кто-то решится пробираться к вам сквозь эти заросли ночью.
– Конечно, – согласился я. По такой местности трудно ходить даже днем.
– Орбитальная станция внимательно следит за этим районом. При малейшем подозрении, что вам угрожает опасность, мы прилетим на помощь. Кроме того, радиус действия сброшенной вам рации позволяет переговариваться с Сентралтауном. Возможно, вам даже удастся связаться с орбитальной станцией. На рассвете мы вас подберем. Спокойной ночи, сладких снов.
– Спасибо.
Я проводил взглядом вертолеты, улетавшие в Сентралтаун. Алекс и Толливер установили палатку.
Маленькая микроволновая печь и рация питались от батареек той же фирмы «Вечные батареи Вальдес», которая выпускала аккумуляторы для электромобилей. Снабдили нас и фонарями.
Спустя полчаса я сидел у костра, накинув на плечи спальный мешок, покашливал, смотрел на огонь и жевал тонко нарезанное мясо. В ногах щебетала рация, настроенная на местную радиостанцию, – единственная ниточка, связывавшая нас с цивилизацией. Рядом сидел Алекс.
– Сифорт, наверно, Земля похожа на эту планету, – задумчиво сказал он.
– На Земле не бывает такой тишины, – ответил я. На Надежде не было ни зверей, ни диких птиц. На эту планету завезли только домашних животных, которые, разумеется, не бродили по лесу, но я невольно прислушивался: не хрустнет ли что-нибудь во мраке? Конечно, ничего, кроме шума листвы и потрескивания костра, не было слышно.
– Дома я иногда засыпал под грохот самолетов, преодолевавших сверхзвуковой барьер.
– В Киеве?
– Да. – Алекс завороженно смотрел на огонь. – Я понимаю, мне повезло, что я выжил, но жить без воспоминаний ужасно. Боже мой, как мне хочется все вспомнить!
– Мне тоже хочется, чтоб ты вспомнил. Толливер, сидевший напротив нас, подбросил в костер сучьев. Взвились искры.
– Какие у нас были отношения, когда мы были гардемаринами, мистер Сифорт? – спросил Алекс.
– Тебе было пятнадцать лет, когда мы впервые встретились. Я был старшим гардемарином, а ты – младшим.
– Мы тогда стали друзьями?
– Да. Сразу. – Я умолчал о том, как наши отношения изменились, когда я стал капитаном. Я так долго позволял ему жестоко мстить Филипу Таеру, что однажды Алекс признался мне, что хочет после полета уйти в отставку.
– Расскажите о жизни гардемаринов. Как они уживаются в своих каютах?
Я долго подыскивал слова. Нелегко описать все сложности взаимоотношений подростков в тесной комнате, где им приходится проводить немалую часть своей жизни.
– Конфликты, конечно, неизбежны и случаются довольно часто. Например, я враждовал с Ваксом Хольцером. Он тогда был задирой, а силы у него хоть отбавляй.
– Он бил вас?
– Нет, этого он не мог себе позволить, ведь я был старшим гардемарином. А вот ты сильно страдал от него. Ты и Сэнди.
– В любой гардемаринской бывают издевательства, – подал голос Толливер.
– В молодости такое переносится легче, – заметил я.
– А я уже немолод, – горько сказал Толливер.
– Вы сами виноваты, гардемарин, – вспылил я и разразился очередным приступом кашля. Толливер встал.
– Пойду спать. – Он повернулся кругом, как на строевом смотре, гордо зашагал к палатке, но вдруг остановился и с утрированной вежливостью произнес:
– Спокойной ночи, сэр. И вам спокойной ночи, лейтенант.
Я скрипнул зубами. Алекс, не знавший тайной подоплеки наших с Толливером отношений, наивно принял его вежливость за чистую монету и радушно пожелал ему спокойной ночи. Толливер удалился, а мы с Алексом продолжали ночной разговор.
– Мистер Сифорт, каким я тогда был? Что ему сказать? Поколебавшись, я ответил:
– Искренним, добросердечным, жизнерадостным. – Пока не увяз в трясине мести Филипу Таеру. Но вместо этого я добавил:
– Таким же, как сейчас.
– Нет, сейчас я не жизнерадостный, – печально улыбнулся он.
Я зевнул. Самочувствие, несмотря на романтический ужин у костра, было неважным.
– Не пора ли нам спать?
– Можно я еще посижу, послушаю приемник? – попросил Алекс.
– Конечно. Но в это время мало передач. Знаешь, как направлять параболическую антенну?
– Да. Я долго не задержусь и не разбужу вас, мистер Сифорт.
– Вряд ли у тебя это получится. Я сплю чутко. – Я медленно встал, побрел в палатку, разделся, лег на матрац. В метре от меня ровно дышал Толливер. А может быть, он притворялся спящим? Я устроил ему черный день. Как бы я чувствовал себя, если б меня незаслуженно разжаловали в гардемарины? Вряд ли я выдержал бы такой удар. А ведь мое вздорное поведение не раз давало Адмиралтейству повод преподать мне суровый урок.
Меня била лихорадка, пока не нагрелся матрац. Наконец я уснул.
– Мистер Сифорт!
Я со стоном разлепил глаза. В чем дело? Кажется, еще ночь.
– Что, Алекс? – недовольно пробурчал я.
– Послушайте!
– Что?
– Приемник.
– Принеси сюда. Нет, не надо его будить. – Стараясь не выдать тревоги, я, покашливая, напялил одежду, вылез из палатки.
Из рации неслись шквалы переговоров:
– Осуществляю маневр С! Две спереди слева! «Тарсус», где вы?!
– Боже мой, Алекс, – прошептал я. Рация была настроена на частоту кораблей Военно-Космических Сил.
– Говорит «Гиберния», мы атакованы! Три, нет, уже пять… Господи! Семь рыб! Инженерное отделение, приготовиться к погружению! Повреждены носовые лазеры! Ныряем!
Алекс судорожно сжал мне руку, но тут же отшатнулся словно ошпаренный.
– Извините! – вскрикнул он. – Пожалуйста, я не хотел…
– Ничего. Давай слушать.
– Они что-то сбрасывают.
– Что сбрасывают?
– Передали, что рыбы сбросили на Сентралтаун нечто вроде бомбы.
Я быстро настроил рацию на другую частоту и произнес в микрофон:
– Адмиралтейство, говорит капитан Сифорт. Ответьте, Адмиралтейство, говорит капитан Сифорт.
Никто не отвечал. Ожидание рождало в моей голове самые страшные предположения. Наконец из рации послышался голос:
– Мистер Сифорт, Форби слушает.
– Что происходит? – спросил я.
– Опять рыбы напали. Но в этот раз их атака похлеще. Адмирал улетел на орбитальную станцию сразу, как только стало известно о нападении. Примерно через час он вернется. Сейчас атакованы восемь кораблей. А вы все еще в лесу?
