Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам
– Тай, я ничего не вижу, – вдруг заговорил Федор. – Ничего не вижу!
В его голосе слышался ужас, и Таис, вцепившись в рычаг, торопливо уточнила:
– В смысле – не видишь? Здесь нет тумана!
– Перед глазами темно… Кажется, я сейчас отключусь…
– Не смей! Федька, мы уже прилетели, уже перед входом!
– Я его не вижу! Вообще ничего не вижу, одна темнота перед глазами. Как будто я тону…
И тут заговорил жрец.
– Поверни левый рычаг на четверть градуса. Не так сильно, легкое движение! – приказал он.
Машина Федора дернулась, развернула нос, но тут же выровнялась.
– Теперь держи прямо. Я подведу к дверям ангара. Они уже открываются. Просто держи рычаг, – продолжал командовать жрец. Его голос уже не был заискивающим и нервным. Твердый металл в его словах придавал уверенности. Жрец не сомневался, он точно знал, как управлять катерами.
Едва приблизились к круглому зеву, как закрывавшие его прочные ворота поползли в стороны. Катера ждали и охотно пускали внутрь. Туннель окружил сумраком и тишиной, и удивленный Йас за спиной Таис поинтересовался, куда это они попали. Другие мальчики молчали, лишь один из них все никак не мог справиться с икотой, и надоедающие звуки то и дело вплетались в тишину полета.
– Мы в ангаре? – еле слышно спросил Федор.
– Ты по-прежнему ничего не видишь? – спросила Таис.
– Хорошо хоть, не отключился.
– Видать, хорошо его башкой приложило, – спокойно проговорил жрец. – Ерунда. В крейсерах есть сканеры, быстро поставят диагноз. И лекарства есть. Должны быть, им же за десяток лет ничего не сделается. Тут цивилизация, детки, это вам не деревни дураков у океана…
– Это вы их сделали дураками! – зло проговорила Таис.
– А у нас был выбор? – ничуть не обидевшись, ответил жрец.
Катера сели без приключений. Таис выбралась из своего и поспешила на помощь Федору. Тот сидел неподвижно, прижимая ладони к глазам. Руки его оказались совсем холодными, лоб покрывал ледяной пот.
– Давай-ка помогу тебе, – проговорила Таис, подставляя плечо.
3– Хвала семукам, здесь все сохранилось в целости, – проговорил довольный жрец.
В крейсере он разбирался так же хорошо, как в своде храмовых правил, что возвещали по праздникам жрецы. Едва поднялись по трапу, как он сейчас же направил Федора и Таис в медицинский отсек, помог настроить сканер и пояснил всю информацию, появившуюся на голограмме монитора.
– Это называется легкой контузией, ребята, – сказал он. – Эта штука, – жрец мотнул головой в направлении сканера, и его седые патлы разлетелись в стороны, – выдает сразу и диагноз, и метод лечения. Энергетический коктейль, пара таблеток и долгий сон. Будешь как новенький, парень!
Федор к этому времени уже начал видеть, правда, все в тумане и неясно, но хотя бы из сканера выбрался сам.
– Отлично! – обрадовался Григорий, посматривавший на жреца с явным недоверием. – Значит, приводите себя в порядок и отдыхайте. Тебя, жрец, как зовут?
– Звали когда-то Максом. А сейчас я жрец второй руки, Нагин. Вы можете звать, как хотите, – добродушно сказал старик.
– Уж лучше по-человечески, Максом. Ты раньше где служил? В правительственных войсках или у Гильдии?
– Сенат. – Старик довольно улыбнулся. – Всю жизнь положил на службу родине, можно сказать. Под старость попал на эти острова, списали меня, можно сказать. А тут народ восстание замутил. Я к ним присоединился, потому что в Сенате уже тогда бардак был. Ввели чипы всем, обязательно. Якобы они лечили от вируса. Мне не хотелось иметь в башке управляющие штуки, да и детям своим я не советовал. Вот мы и подключились к восстанию станций. Я и мои мальчики. Я ведь, знаете, из старых жителей Земли, из тех, кто еще мог иметь семьи. Потому мы сюда и перебрались с сыновьями, чтобы жить без указок сверху, как нам поступать.
– Так ты семейный, – понимающе протянул Григорий. – Тогда, можно сказать, тебе повезло.
– А ты? – поинтересовался Макс.
– Не успел. Женился вот недавно. Но детей у нас нет и не будет.
– Да-да. Обязательная стерилизация и дети из пробирки. Мы с мальчиками избежали этого, нам удалось.
– А где сейчас твои сыновья?
Жрец пристально посмотрел на него и покачал головой. Потом заговорил, но его голос уже не звучал так бодро.
– Полегли все во время восстания станций. Все трое. И лежат там, перед дверью, на пригорке. А жена умерла давно, еще в эпоху эпидемий. Я сам вырастил моих мальчиков.
Дальше Таис не стала слушать. Она проверила шкафы в медотсеке и убедилась, что здесь действительно приличный запас лекарств. И антибиотики, и антисептики, и витамины – все, что может понадобиться.
Открывать полупрозрачные пластиковые дверки с блестящими металлическими ручками было невероятно здорово. Выдвигающиеся верхние ящики-контейнеры, которыми можно было управлять с небольшого экранчика, расположенного сбоку от шкафов; полный список всего, что находится на полке, тут же, на голограммках, появлявшихся около ручки каждой дверки. Это называлось цивилизацией, и Таис с невероятным облегчением поняла, что давным-давно желала оказаться в такой цивилизации.
И что бы там ни говорил Федор о свободе, лучше иметь такую свободу, которая не унижает и не заставляет трудиться, словно управляемый робот, выполняя бесполезную и нудную работу.
Нашелся и энергетический коктейль в высоких белых бутылочках. Федор уже пил такой перед полетом, поэтому Таис протянула ему лекарство, сунула таблетки и поинтересовалась, сможет ли он принять душ.
– Ты такой грязный, что ужас… – улыбнувшись, заметила она.
– На себя посмотри, мартышка, – буркнул в ответ Федор, но без улыбки.
Он выглядел таким помрачневшим и усталым, что оставалось только удивляться, как ему вообще удается держаться на ногах. Таис и сама качалась от усталости.
– Пойду найду нам каюту, – проговорила она.
– И душ, – добавил Федор.
Внутри крейсера было два широких коридора с закругляющимся потолком и слегка наклоненными стенами. Почти все каюты здесь размещались внутри корабля, потому окошек в них не наблюдалось. Да Таис не мечтала о каюте с окошками. То, что она обнаружила, ей очень понравилось. В каждом коридоре находилось по три каюты, и все они, хоть и небольшие, имели по две довольно широкие встроенные в стены кровати-полки, по высокому, тоже встроенному в стену, шкафу и маленькому столику, оснащенному плоским монитором. Каждая каюта была подключена к общему серверу крейсера.
В каждой каюте был душ, совсем маленький и узенький, но горячая вода бежала исправно.
А в самом конце одного из коридоров Таис обнаружила довольно вместительную каюту-спальню, где посередине находилась большущая кровать, а по стенам тянулись полки с бумажными книгами.
Полки с книгами!
Это же наверняка книги Андрея Шереметьева!
Таис тут же решила, что именно эту каюту и займут они с Федором. Она провела рукой по мягкому покрывалу, заглянула в шкаф и обнаружила там круглого робота-уборщика, точь-в-точь такого, как на Моаге.
Отлично! Просто отлично! Вот кто приведет каюту в порядок, пока Таис и Федор будут отдыхать.
Робот управился аккурат к тому моменту, когда и Таис, и Федор, оба чистые и в чистой одежде, завалились на широчайшую постель.
– Федь, тут даже пахнет кондиционером для белья, – восторженно проговорила Таис, – а не дымом и не рыбьей чешуей…
– Какая разница, чем пахнет, Тай! Я так хочу спать, что…
Федька не договорил. Таис услышала его мерное, спокойное дыхание и улыбнулась.
Провела ладонью по отросшим, влажным после душа волосам Федьки, дотронулась до тонкого, заживающего шрама на шее – следа недавних битв. Посмотрела на свои руки.
Ее шрамы от ожогов тоже благополучно заживали и вовсе не беспокоили, даже на правой ладошке оставалось лишь красное пятно.
На столике рядом с кроватью поблескивал высокий тюбик с заживляющей мазью. Таис улыбнулась и закрыла глаза.
Но тут же подскочила. Выбралась в коридор и пошла на голоса, доносившиеся из медотсека. Ей вдруг до смерти захотелось убедиться, что они действительно в безопасности и им ничто не угрожает.
В медотсеке сидели жрец и Йомен, они пили что-то из маленьких фляжек и болтали как старые друзья. Макс подстриг свои патлы, побрился и теперь вдруг стал выглядеть как заправский пилот. Йомен, все еще бородатый и усталый, но уже вымытый и переодетый, устроился в кресле, привалился к спинке и задавал множество вопросов.
Таис тоже хотелось их послушать, но сил уже не было.
В капитанской рубке Григорий все еще разбирался с катером. Троих мальчишек Таис обнаружила спящими в каютах. Глядя на лохматые чистые головки мальчиков, уместившихся на одной постели и обнимавших друг друга, Таис вдруг подумала, что здесь, на крейсере, все трое могут получить хорошее образование и стать умными людьми. И всякое глупое поклонение обезьянам навсегда останется в прошлом.
