Сергей Лукьяненко - Танцы на снегу
– Сейчас такой колонизации уже не проводят, – объяснял Стась. – Ставят опорную станцию, гарнизон, строят космопорт и начинают точечную биологическую зачистку. Проходит минимум пятьдесят лет, прежде чем планета терраформируется, зато никаких неожиданностей, никаких злобных чудовищ, которые вначале тебя пожирают, а потом помирают от отравления инопланетным белком. Авалон колонизировали на ходу, вокруг Камелота уже цвели яблоневые сады, а дальше шло кольцо биозачистки. И даже когда зачистили большую часть суши, в океанах еще жила эндемичная фауна. Сейчас она осталась лишь в Историческом Море, которое отгородили от океана дамбой. Конечно, ковёрных скатов или китов-тральщиков там не встретишь, но это и к лучшему…
– Я раньше хотел стать биологом, терраформировать планеты, – сказал Лион.
– Хорошая работа, – согласился Стась. – Уже не хочешь?
Лион покачал головой:
– Нет. Все-таки пилотом быть интереснее. Только я не хочу летать на корабле с расчетными модулями.
– Когда ты вырастешь, их, надеюсь, уже не будет, – ободрил его Стась. – Если гель-кристаллические процессоры окажутся удачными, то они заменят людей.
И он стал рассказывать про технику. Может, ему и впрямь было интересно о ней поговорить, но мне показалось, что он просто нас успокаивает.
Почему взрослые всегда больше боятся за детей, чем за себя?
У въезда Стась показал свое удостоверение, и нас пропустили на взлетное поле. Тут стояло десятка два кораблей, в основном маленьких, но среди них был и настоящий военный крейсер, и большой десантный корабль. Такие уж точно не могут летать в каналах без расчетных модулей… но я не стал спрашивать Стася. Я не маленький. Я все понимаю.
Машина подъехала к кораблю – такое же блюдце, покрытое серой керамической чешуей, как и у Стася. Наверное, это самый распространенный тип кораблей у фагов.
Пилот стоял у открытого люка. Он был старше Стася, но поздоровался первым, и мне показалось, что Стась главнее.
– Вот и твои подопечные, – сказал Стась.
– Здравствуй, Тиккирей. Здравствуй, Лион. – Пилот поздоровался с нами за руки. – Меня зовут Сянь Тьен.
Возникла какая-то неловкая пауза. Время, наверное, еще было, и уезжать Стасю не хотелось, но все уже было сказано.
– Стелс-капсула в порядке? – спросил Стась.
– Да, я проверил, – ответил Тьен. – Сядут замечательно, никто и глазом не моргнет. Вы десантировались когда-нибудь, ребята?
– Нет, – ответил я.
– Да, – заявил Лион. – Ой, то есть нет.
Тьен удивленно приподнял бровь. Потом нахмурился, отдавая приказ по шунту. В брюхе корабля открылся люк.
Больше всего стелс-капсула походила на двухметрового диаметра линзу. Совершенно прозрачную.
– Она стеклянная? – удивился я.
Лион засмеялся:
– Лопух, это стабилизированный лед!
– Правильно, – с уважением посмотрев на Лиона, подтвердил Тьен. – Это лед-23, сверхстабильная форма. Перед выбросом в капсулу впрыскивается катализатор распада, и через час она превращается в лужу воды. Но до этого момента вы успеете приземлиться.
– А где здесь двигатели? – с изумлением спросил я.
Стась и Тьен переглянулись.
– Нет здесь двигателей, Тиккирей, – мягко сказал Стась. – И приборов никаких нет. Ничего, кроме льда. При выбросе на низкой орбите капсула подвергается аэродинамическому торможению. Перегрузки могут доходить до трёх "g"… это нормально для людей со стандартным улучшением генотипа.
– Я и шесть нормально держу, – с гордостью вставил Лион.
– Ты боишься, мальчик? – спросил меня Тьен. – Не надо бояться. Стелс-капсула надежнее любого корабля. В ней нечему ломаться, понимаешь? И никакие системы космической обороны ее не обнаружат. Это лед, просто лед.
Я понимал, что они правы. И все-таки было не по себе.
– Мне шесть раз доводилось высаживаться в такой, – сказал Стась. – Дважды на тренировках, четыре раза в ходе миссий. Однажды – на воюющую планету.
– А мы в ней не замерзнем? – спросил я.
Фаги засмеялись.
– Я вам дам одеяло, – пообещал Тьен. – Не замерзнете. Ну… разве что насморк схватите.
– Тогда дайте еще и носовой платок, – сказал я.
Мы попрощались со Стасем. Он крепко обнял нас, потрепал по голове Лиона, подмигнул мне – взглядом указывая на бич. И сел в свою нелепую, совсем не геройскую машину.
– Идемте, мальчики, – сказал Сянь Тьен. – Нам пять суток лететь, еще успеем друг с другом перезнакомиться. Но задерживать старт не стоит.
Часть третья
ЖИЗНЬ В ПОВТОР
Глава 1
За час до входа в атмосферу Нового Кувейта мы забрались в стелс-капсулу. Она занимала почти весь шлюзовой отсек – холодная сверкающая ледяная глыба.
Тьен открыл люк, тоже ледяной, который можно было вывинчивать снаружи или изнутри. Вручил нам простой полотняный мешочек с химическими реактивами, которые будут освежать воздух. Реактивов хватает на три часа, этого более чем достаточно.
Одеяла он нам, конечно же, не дал. Одеяло – это уже улика. Вместо этого мы подложили под себя сплетенные из травы циновки. Вместо ремней служили такие же травяные жгуты.
Трава была с Нового Кувейта. Как и наша одежда. Как и перочинный ножик и удочка с ультразвуковой блесной. Фаги все делают основательно, на совесть.
– Ну как, удобно? – спросил Тьен.
В капсуле можно было находиться только лежа. Лион, не тратя даром времени, принялся закреплять ноги, привязывая травяные жгуты к проделанным во льду «ушкам».
– Нормально, – сказал я, хотя сердце у меня колотилось часто-часто. – Да ты закручивай, все в порядке.
Тьен был хороший человек. Ну, может, не такой, как Стась, но тоже хороший. За время полета мы с ним почти подружились. Он даже позволил нам управлять кораблем в гиперканале, хотя и был все время наготове. А еще он учил нас драться – некоторые приемы фагов не требовали взрослой силы. И про Иней мы говорили, но тут Тьен мало что мог рассказать…
– Я буду наблюдать за вами, ребята. – Тьен кивнул на глазок видеокамеры в потолке шлюзового отсека. – Связи у нас не будет, но если передумаете десантироваться – привлеките мое внимание. Машите руками… стучите в корпус… Только не открывайте люк изнутри, мало ли!
– Да не передумаем мы, Сянь! – буркнул Лион. – Иди, тебе пора за пульт.
Тьен кивнул и стал прилаживать на место тяжелый ледяной люк. Мы изнутри помогали ему. Наконец винт попал в резьбу, и фаг принялся его закручивать. Сразу же стало очень тихо. Слышно было, как пыхтит Лион, помогая Тьену. Я же опустил руки и смотрел на фага сквозь толстый прозрачный корпус. Лед немного искажал черты лица, Тьен выглядел будто в кривом зеркале. Слишком большой нос, маленькие глазки, перекошенный подбородок. Смешно… только ведь и мы для него выглядим уродцами.
Я помахал Тьену рукой.
Когда люк был закручен до конца, Тьен достал из нагрудного кармана пробирку, отломил запаянный кончик и небрежно плеснул жидкость на поверхность капсулы. Вроде бы ничего не произошло, но фаг выглядел вполне удовлетворенным. Ободряюще похлопал по капсуле – лед отозвался глубоким низким гулом – и по короткой лесенке выбрался из шлюзовой камеры. Захлопнулся внутренний люк. Хорошо еще, что свет в шлюзовой не погас.
– Вот сработает катализатор неправильно, и капсула развалится в атмосфере! – замогильным голосом сказал Лион. – Представляешь? Бух – и нас нету!
Меня передернуло.
– Тебе что, совсем не страшно? – спросил я.
– Нет. Я в таких высаживался. Ну, не по-настоящему, а во снах…
Я понял, в каких именно «снах», и расспрашивать не стал.
– Ты не волнуйся. – Лион смущенно смотрел на меня. – Сверхстабильный лед – крепкая штука. Он начнет испаряться, когда мы войдем в атмосферу. Перед нами будет плазменное облако, но испаряющийся лед создаст паровую подушку… все продумано. Потом выплавятся лопасти, и сядем на авторотации…
– А если упадем на скалы?
– Тогда плохо, – согласился Лион. – Можем сильно побиться. Ну, или если далеко в море… и не выплывем…
Конечно, он меня поддразнивал. Тьен сказал, что точка посадки просчитана до десяти километров, мы сядем в лесу, так что волноваться не стоит. Но теперь и сам Лион замолчал. Плавал он все-таки неважно. Посадка в стелс-капсуле его не пугала, зато воды он побаивался.
– Я тебя вытащу, если что, – сказал я. – Дам по башке и за волосы вытащу.
– Только не больно, – серьезно попросил Лион.
Мы замолчали. Часы у нас были, у обоих, но на них и смотреть не хотелось. Цифры едва-едва менялись, иногда будто замирая.
– Ты страшные истории знаешь? – деловито спросил Лион.
– Угу.
– Расскажи?
Никакие страшилки мне в голову сейчас не лезли. Вспомнилась только совсем дурацкая, которую рассказывают друг другу малыши.
