Зона безопасности - Мира Форст
– Прямо как в колонии, – передернула изящными плечиками Настя.
– Откуда такие познания? – ухмыльнулась Моника.
– В кино показывали, – парировала Гончарова.
– Но это же лучше, чем они будут с ножами на нас бросаться, – заметила Диана.
– Пока только на тебя бросались, – съехидничала Настя. – Но ты права. Лучше уж пусть в такой норе живут, чем угрожают чужой жизни.
– Петр надеется, что это ненадолго, – отполз Демьян от решетки, поднялся на ноги и подал руку Диане. – Он считает, что совместно с медиками со стороны маторцев ему удастся окончательно подавить агрессивный Х-хромосом.
– А что дальше? – спросила Настя. – Ну, удастся ему это сделать. А где гарантия, что этот хромосом не проявится вновь?
– Петр трудится над тем, чтобы не только его подавить, но и избавиться от него насовсем.
– Вот пусть этих девушек и выпускают только тогда, когда от опасного хромосома избавятся, а не тогда, когда лишь его активность подавят, – фыркнула Настя.
– Так и будет, – пообещал Лаврентий.
Лопухин только что подошел к закрытому своду пещер и слышал последнюю реплику своей подруги.
День оказался долгим, насыщенным впечатлениями, и домой компания вернулась практически на закате. Диана и Демьян только и успели, что быстренько принять душ, да переодеться. Они торопились на космолет.
По пути к кораблю нагнали других мужчин, кто тоже заступал на дежурство.
В уже знакомом служебно-смотровом отсеке с огромными панорамными окнами Диана поздоровалась с караульными и услышала слова старшего дежурного ночной смены.
– Демьян, если вам нужно побыть вдвоем, идите. Сейчас все спокойно, понадобишься, я тебя вызову по рации.
Стоило им выйти за дверь и остаться наедине в едва освещенном коридоре, как парочка начала целоваться. Долгое предвкушение породило дикое желание. Поцелуи, наполненные обоюдной страстью, сносили все границы, требовали не останавливаться и мчаться туда, где вход бывает лишь для двоих.
Демьян привел ее в одну из кают, предназначенных для экипажа космолета. Довольно-таки безликую. Две кровати, две тумбочки, стол. Отсутствие личных вещей.
– Твоя бывшая каюта? – догадалась она.
– Угадала, – обнимал, прижимал к себе девушку Демьян.
Приподнял ее, заставляя закинуть ноги на свой торс. Диана изогнулась, подставила шею для поцелуев, таких, что оставляют долгую память о себе в виде красочных отметин засосов. Он уже запустил руку ей под юбку, оттянул шелк трусиков, но она приложила ладошку к его груди, чуть надавила, отталкивая.
– Что, милая?
– Не здесь, – сверкнули в полутьме ее колдовские глазища.
Он с ума сходил от этих глаз, оттого, как доверчиво смотрят они на него.
– В капсуле, – произнесла она неожиданное.
– Моя вишневая девочка решила пошалить?
– Вместе с тобой.
Ее слова завели его. Хотя, казалось, куда уж сильнее?
Не отпустил, не поставил на ноги, так и понес девушку на руках к капсульному отсеку. Диана провела язычком по его уху и беззвучно рассмеялась, ощутив, как он ускорил шаг.
В капсульном отсеке лампы не горели, не работали приборы стазиса, осязаемая тишина растворялась в темных полутонах ночи. Демьян включил фонарик, высветил нужную капсулу. Привычным движением активировал ее. Крышка поползла вверх, поочередно зажигались неоновые лампочки, добавляя призрачности, интимности их уединению.
Диана успела снять кеды, забралась в капсулу, подползла к ее изголовью. Спустила бретельку своей маечки с плечика, призывно раздвинула коленки.
Демьян раздевался и не разрывал с девушкой зрительного контакта. Небрежно бросил одежду на табурет, где уже нашли себе уголок ее юбка, трусики и лифчик.
Мужчина навис над девушкой, задрал ее ножку, оставил дорожку из поцелуев, маленькую ступню устроил на своем широком плече.
У Дианы в голове клубилась розовая вата. Зацелованная, залюбленная Демьяном, она вела себя раскованно, ничуть не стеснялась, что еще более распаляло мужчину.
Он двигался быстро, она умоляла еще быстрее, он целовал жадно, она требовала еще.
А смотрела на него так, что он чуть не тронулся умом. Столько страсти было в ее взгляде. Страсти, смешанной пополам с нежностью. Ровно то, что и сам он испытывал к девушке. Демьян ее обожал.
Бешеная горячка неутоленной страсти уступила место расслабленной неге и ласке. Он гладил ее живот, бедра, задерживался на красивой и высокой груди. Диана зажмурила глаза, смакуя удовольствие, наслаждаясь теплом его рук. Только они вдвоем, их шумное дыхание, их голые тела, подсвеченные неоновым светом капсульной крышки.
– После такого секса обычно следуют признания, – прошептал ей на ушко Демьян.
– Признавайся, – игриво велела она.
– Люблю тебя, – приподнялся он на локтях, чтобы видеть ее глаза, – Диана. Я. Люблю. Тебя.
Глава 12. Происшествия
– Люблю тебя. Ты моя зона безопасности, Демьян. Наша зона безопасности, – положила она его руку себе на живот.
Демьян улыбнулся воспоминанию. Диана впервые произнесла эти важные для него слова месяц назад на космолете, когда они обнимались в стазисной капсуле. И теперь он побуждал говорить ее что-то подобное каждый день. У пары появилась своя традиция –признания после ночи любви. И не только ночи.
Он, конечно, запретил ей участвовать в сборах урожая, да и вообще старался оградить девушку от любой физической нагрузки. Диане не было скучно. Почему бы и не позволить себе немного праздности в жизни, раз уж мужчина готов оберегать и взять все бытовые вопросы на себя? При этом без дела она все же не сидела – помогала Светлане с добычей ванилина из орхидей, периодически готовила ужины на всю компанию и стала участвовать во всевозможных торговых обменах на торжище. Демьян с Матвеем оставляли товар и говорили, что требуется получить взамен. Зачастую с обменом помогала кому-нибудь еще.
– Дать. Письмо, – как-то на плато протянул ей знакомый абориген листочек с логотипом музея техники в верхнем левом углу.
У каждого землянина были блокноты и ручки с аналогичной символикой. Выдавали на космолете. Она сразу догадалась от кого записка.
Олег писал, мол был бы рад не забывать, как пишутся русские буквы, а заодно узнать, как там дела у землян, и предлагал Диане изредка переписываться. Меж ними завязалась незатейливая переписка, в ходе которой девушка узнала, что у Олега родился мальчик. «Сын ни капли не похож на своего русского
