Я стираю свою тень 8 - Сергей Анатольевич Панченко
— Вот уроды. — Айрис сжала губы. — Как можно быть такими развитыми и такими недоразвитыми одновременно?
— Что поделать, мы людишки сотканы из противоречий. Хотя я не уверен, что за боями наблюдают только бывшие земляне. Нам могли подыграть, подсунув символ с оттопыренным большим пальцем. У каждой космической цивилизации мог быть период в истории, когда люди развлекали себя убийствами на сцене.
— Конечно, и у кого-то он слишком затянулся.
Мы перешагнули границу Арены, и вошли в лагерь. Я насчитал около двухсот человек ожидающих результата поединка. Остальные, видимо, сладко спали. Егеря облепили несколько человек и допытывали вопросами. Он быстро устал от них, растолкал и послал к черту. Мы направились друг к другу. Надо было разобрать бой, выяснить, что мы делали не так и спланировать тактику для следующего. Айрис пошла со мной.
— Я решил дать им название. — Произнес Егерь, когда мы подошли ближе. — Прыгунцы. Хотел назвать попрыгунчиками или кузнечиками, но звучит как-то по-детски.
— Нормально, прыгунцы, так прыгунцы. Прыгать они умеют, не отнять. — Согласился я. — Представь только, для них не составляет труда подпрыгнуть в полной экипировке на десять метров. — Сообщил я жене. — И довольно метко стрелять при этом.
— Ого, это серьезное преимущество. Попасть в прыгающую мишень не просто. — Удивилась она.
— Непросто нам, а твоему мужу не оставило труда. — С легкой завистью в голосе произнес Егерь. — Ему только в ПВО работать. Вернее, вам обоим, я думаю.
— Да, я стреляю не хуже его.
— Я не могу просить, но если случится еще один бой, было бы неплохо иметь двух таких стрелков в команде. — Произнес Егерь и посмотрел на меня, словно я должен был дать ему ответ.
— А ты бы свою жену взял с собой? — Поинтересовался я.
— Такую, как у тебя еще найти надо. Знал бы, что она способна сбить прыгунца в полете, взял бы. — Уверенно заявил он.
Конечно, гипотетически можно обещать, что угодно, но я понимал, что Айрис могла оказать серьезную поддержку команде. К тому же мы были менее смертны, чем остальные. Но каково это отправлять свою жену на бойню. По раздельности мы могли надеяться, что одному из нас удастся вернуться домой, чтобы дети не остались полными сиротами.
— Знаешь, Егерь, пока не возникнет серьезной потребности в этом, Айрис не будет участвовать.
— Не буду настаивать. — Согласился он.
— Гордей, давай я сама буду решать, участвовать мне или нет. — Шепнула мне на ухо Айрис.
Я ничего не ответил, но глазами дал понять, что не согласен с ее позицией. Чтобы не устраивать семейных склок, решили не продолжать тему.
— Мы плохо изучили Арену. Совсем не ориентировались в элементах ее ландшафта. Надо бы нарисовать карту по памяти и разработать тактику. — Предложил я.
— Согласен. — Кивнул Егерь. — Ты все запомнил?
— До малейшей мелочи. — Ответил я уверенно. — Могу нарисовать хоть сейчас.
Ограда, отделяющая нас от Арены, шумно встала на свое место. Народ отхлынул от нее и вдруг начал шуметь. Меня заинтересовали их вопли. На том месте, где в прошлый раз горело табло, появились новые числа. На этот раз там было указано «20х20» и снова два часа до начала нового боя. Время побежало обратным отсчетом
— Ну, вот, не заставили себя ждать. — Расстроился Егерь.
К нам поспешили парни, участвовавшие в первой игре.
— Я собирался идти помыться и спать. — Сообщил Француз. — А они опять…
— Иди. Ты свое на сегодня отработал. — Отпустил я его. — Пусть другие собираются.
— А я не устал. — Радостно сообщил Хардбас. — Я снова хочу. Такой адреналин качает.
— Сейчас отпустит и станет страшно. — Предупредил я его.
— Стрелок прав, на войне в первую очередь гибнут те, кто ищет адреналин. Он убирает страх, а страх убирает осторожность. Вам всем надо остыть от боя. Идите, мойтесь, ужинайте и ложитесь спать. Без вас разберутся, кому на следующую игру идти. Димону вообще в госпиталь надо, врачам на глаза показаться.
— Да ерунда у меня, царапина. — Отмахнулся он.
— Конечно, царапина, ляжку насквозь прострелило. Хорошо, что они у тебя как у бройлера, накачанные, мимо кости прошло, но все равно, в бою будет мешать, когда обезболивающее перестанет действовать. Иди к врачам и ни о чем не думай.
— Вы тоже идите в казарму. — Приказал я Рубильнику и Козлофф. — Восстанавливайтесь. И спасибо за то, что хорошо играли.
— Играли? — Удивился Козлофф.
— Раз мы на игре, значит играли.
— Упыри. Я бы им глазки за такое зрелище повыдергивал и на бусы пустил. — Выругался Рубильник. — Ладно, мы пошли. Ну, а вы тоже давайте не стройте из себя трудоголиков. Загнетесь на работе, кто командовать будет?
— Сейчас решим, кто пойдет на следующую игру и сразу на боковую. — Пообещал я.
Нашу команду проводили уважительными взглядами. На фоне не участвовавших в бою они уже выглядели ветеранами. Мы направились к толпе, замершей перед табло с обратным отсчетом. Я с ходу взял слово.
— Народ, как видите, мы смогли выиграть с разгромным счетом. Трое погибших у нас и девять у них. Были бы некоторые бойцы чуть осторожнее, счет вообще мог оказаться сухим в нашу пользу. Пока у нас есть время, давайте соберем команду и вместе с ней разработаем тактику на следующий бой.
— А кто командовать будет? — Спросили из толпы.
— Я остаюсь. — Сообщил я и посмотрел на Егеря.
— Если мне на замену никого не будет, то я пойду, но хотел бы, чтобы такой человек нашелся. Усталость не лучший помощник бойца. Кто желает возглавить небольшой отряд?
Толпа пассивно отреагировала на его предложение. Егерь ухмыльнулся.
— Знаете, это не голосование кому идти на субботник, а кому нет. Не решитесь сами, придется заставить.
— А как ты заставишь, когда все с оружием? — Нагло выкрикнул парень с сигаретой во рту. — Тебя никто не станет слушать. А подыхать добровольно мы не согласны. С чего вы взяли, что это обязанность какая-то участвовать в игре?
На удивление толпа оказалась солидарна со словами наглого недоумка. Загудела поддерживающими репликами и начала
