Андрей Ливадный - Среда выживания
– Бред!
– Я хочу проверить и убедиться! Не больше и не меньше!
– Я сказал – это бред! Получается, что и Периметр они атакуют не из ненависти к нам?! Такие они в твоем понимании – белые и пушистые?!
– Откуда черпают энергию сконфигурированные нами установки стасиса? – сдерживая ярость, спросил Родион. – Ты ничего не слышишь, Егор! Не хочешь ничего понимать, не способен остановиться на минуту, на сутки ради истины!
– Истину мы выясним потом! Только победа, полная, безоговорочная, даст нам шанс развиваться дальше, строить мирную жизнь, осваивать Пандору, изучать ее!..
– Догматы? Цитируешь себя, любимого?!
Бестужев побледнел. Его лицо окаменело.
– Я формулирую правила выживания! Придерживаясь их, новые поколения смогут жить без страха! Они снова выйдут в космос, отыщут «Прометей», восстановят корабль и…
– Поколения репликантов? – снова прервал его Бутов. – С имплантированной идеологией? Я не решился завести детей, ты вообще забыл, что такое человеческие чувства, Пашка с головой ушел в науку, не видит ничего вокруг, – так кто же наши потомки?! Дисциплинированное пушечное мясо из камер биореконструкции? Единственная книга, которую они читали – это твои «Догматы»! Зачем им космос? Зачем «Прометей»? Чтобы нести ненависть в другие миры?
– Ты не согласен с моими формулировками? Отрицаешь реальность?! «Догматы» – отражение жестокой необходимости! Русанов был тысячу раз прав! Только сжав в кулак весь потенциал колонии, мы переломим ситуацию! Ответь, согласен или нет?!
– Нет! Если не могу остановить наступление, хотя бы на сутки вырваться из вакханалии смерти, ради проверки вполне жизнеспособной гипотезы, – то нет, не согласен!
– Сломался?! – Бестужев тяжело сел. Все же под гримасой сурового безразличия в глубине его почерневшей души еще тлела искра былой дружбы.
– Слишком много смертей, Егор. Этого ли мы хотели? Помнишь тела мертвых хонди, брошенные в молекулярный синтезатор? Ты сказал: один раз мы сделаем это ради выживания! А что происходит сейчас? Сотни пленных! Куда они исчезают? Что происходит в глубинах бункера? Откуда берется органика для камер репликации? Мы перерабатываем пленных, чтобы воспроизвести людей? Ответь?!
– Закрытая информация!
– Когда-то у нас не было тайн друг от друга! Вот увидишь, твоя ненависть не приведет к добру и процветанию! Может, разумом я понимаю жестокую необходимость крайних мер, но не душой, не сердцем! Я хочу остановиться! Дай мне шанс взглянуть на ситуацию под другим углом! Прошу всего сутки, Егор! Мы проверим совмещенные энергоматрицы, раз и навсегда выясним, что именно разогревает планету, и клянусь – если Пашка ошибся в предположениях, я исполню любой приказ, буду биться, до самой смерти!
– Ты хотел сказать: до победы?
– До смерти! Победы не будет! Эшрангов и хонди слишком много! Даже армия репликантов ничего не изменит! Баланс сил не в нашу пользу! Наступление уже выдыхается, и вскоре мы попятимся!
– Ты многого не знаешь!
– Так просвети меня!
– Нет.
– Почему? Уже не доверяешь?
Полог палатки резко распахнулся, внутрь ворвался лейтенант Романов.
– Хонди! Они сконцентрировали силы на той стороне озера! Сервов накрыли электромагнитным импульсом! У них пять переоснащенных грузовых кораблей!
– Дождался?! – Бестужев резко встал. – Лейтенант, принимай командование! Бутов разжалован, пойдет в бой рядовым бойцом! Исполнять!
Родион не произнес ни слова. Он подошел к кофру с личными вещами, коснулся сканера, открыл продолговатый контейнер, бережно достал из него старый, потертый, видавший виды «абакан» – тот самый, с клеймом земного завода-изготовителя.
На улице уже звучали отрывистые команды, ревели двигатели, тонко взвизгивали сервомоторы.
Они так и не взглянули друг на друга, не помирились, не попрощались – злость и обида глодали души, думалось: еще поговорим, когда все закончится!
* * *Выбежав из штабной палатки, Бестужев едва успел бросить взгляд в розовеющие небеса. Полоску зари перечеркивали ниточки холодного белого сияния.
Боевой сканирующий комплекс проигнорировал непонятный световой эффект. Гораздо явственнее, ближе, опаснее были сотни объектов, движущихся, словно лавина.
Небеса разорвало вспышками. Первую волну фаттахов встретил плотный зенитный огонь. Яркие пунктирные трассы резали рассветную мглу, настигали хондийские истребители – десятки машин, объятые языками пламени, падали в озеро, беспорядочно вращаясь, оставляя за собой дымные шлейфы.
– Экономить боеприпасы! – Бестужев добежал до линии укреплений, спрыгнул в капонир.
В стремительно светлеющих небесах творилось нечто неописуемое. Проекционное забрало боевого шлема сплошь покрылось засечками активных сигналов! Казалось, все корабли эшрангов и хонди, способные подняться в воздух, объединились в армаду – они надвигались от горизонта, словно грозовой фронт.
Началось!
Бестужев невольно замер, слова команд застряли в горле, такого леденящего душу потрясения он не испытывал давно.
Полоска зари мигнула и угасла. Ее затмили силуэты вражеских кораблей, движущихся нескончаемым потоком!
Фаттахи кружили в воздухе, атаковали наземные цели, но с ними взаимодействовали лишь хондийские транспорты, истребители эшрангов держались в стороне, прикрывая крейсера, которые скользили на предельной высоте, выглядели, как рой точек.
Бестужев уже понял, что происходит. Эшранги никогда не ладили между собой, объединить их могла лишь сила чрезвычайных обстоятельств или ненависть – жгучее желание раз и навсегда покончить с людьми!
Теперь их построение уже не вызывало вопросов. Все в духе эшрангов. Пока хонди принимали удар, они беспрепятственно двигались в направлении гор, к городу!
Другое толкование событий не приходило на ум. Что ж, пусть прорываются! Навстречу собственной смерти! Все по плану…
– Перенести огонь! Даю координаты целей!
Десяток планетарных машин поредевшей в боях ударной группы не в силах совладать с флотом, но они способны нанести ущерб и без того поврежденным кораблям противника!
Настал ваш судный день, твари!..
Отдать приказы, отправить сообщения – дело нескольких секунд. Главное – успел предупредить! Рановато отреагировали эшранги, укрепления в местах сосредоточения резервных сил еще не готовы, но ничего, вас там все равно встретят!
Недалеко от капонира в берег озера врезался пылающий фаттах. От взрыва покачнулась земля, Бестужев едва устоял на ногах. Два хондийских транспорта стремительно снижались, в воду спрыгивали фигурки бойцов, лазерные разряды били по укреплениям – дым, огонь, грохот, вой и визг рвали реальность, общая картина боя дробилась на отдельные очаги, частоты связи тонули в треске помех. «Но это уже не важно», – промелькнула горячая мысль.
«Я успел… Мой план сработал!..» – Бестужев рванул по ходу сообщения, не обращая внимания на всплески пламени, оставляющие в бруствере дымящиеся вишнево-красные язвы.
Боевые планетарные машины перенесли огонь на корабли эшрангов. Мощные импульсные орудия били короткими очередями, поражая наиболее уязвимые надстройки. Кибернетические системы управления действовали с холодной, беспощадной точностью.
Рой кораблей замедлил движение, начал распадаться, многие крейсера, серьезно поврежденные в давних битвах, еще при штурме планеты, быстро теряли ход, снижались, шли на вынужденную посадку.
Насколько же они ненавидят нас, если рискнули поднять в воздух откровенный, дышащий на ладан хлам?!
Ситуация резко осложнилась. С одной стороны, чаша весов явно склонилась в сторону людей. Сокрушительные повреждения, причиняемые снарядами импульсных орудий, выводили из строя все новые и новые корабли, но, снижаясь, они открывали ураганный огонь по ударной группе, стремясь подавить сопротивление, обеспечить себе беспрепятственную посадку.
Земля пылала, озеро кипело. Обломки сыпались, как град, причиняя больше ущерба, чем залпы лазерных батарей.
Ближайший капонир потонул в ослепительной вспышке. БПМ взорвалась. Зенитный огонь становился все слабее. Клочья сгорающей на лету органической брони кружили, словно огромные черные хлопья пепла, уцелевшие фаттахи резко набирали высоту, расходясь в стороны, перестраиваясь.
Оглушительный рев рушился на истерзанные позиции. Два крейсера эшрангов потеряли управление и падали – их антигравитационные двигатели отказали.
Бестужев инстинктивно присел под защитой оплавленного передового укрепления.
Сокрушительные удары последовали один за другим. На миг все вокруг затопило неистовое пламя, оно рвануло во все стороны от эпицентров крушений, гаснущие факелы огня выбрасывало на высоту нескольких километров, по земле с грохотом побежали трещины, озеро выплеснулось из своего ложа, вода поднялась многометровым валом, сметая чадящие обломки истребителей и хондийских транспортов.
