Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы
— Но почему ты решил использовать ее в качестве… фишки?! — спросил Лондо.
— Потому что у меня закончились деньги, — резонно ответил Вир. — К тому же… — Вир поманил его к себе поближе и, когда Лондо наклонился к нему, показал свои карты. Лондо взглянул. Четыре короля.
— О. Вот как, — произнес Лондо.
— Посол ищет способ убедить меня изменить ставку, — задумчиво произнес Дурла. — И император на его стороне. Хм-м. Не знаю, стоит ли принимать ее. С одной стороны — внушительная сумма, с другой — женщина. Женщина не имеет денежной стоимости, а ее личные ресурсы весьма ограничены, но она, определенно… навевает какую-то ностальгию. Что же мне делать, что же делать… — он посмотрел на карты в своей руке, а потом сказал: — Ладно.
Ставка принята.
Вир с торжествующей улыбкой на лице выложил на стол свои карты. Дурла с удивлением моргнул.
— Этого, — сказал он, — я не ожидал.
— Благодарю вас, — сказал Вир и потянулся за фишками, которые должны были составить его выигрыш.
Но Дурла продолжил, даже не переведя дух:
— Но, уверен, вы тоже не ожидали… вот этого.
И он выложил на стол, одного за другим, четырех тузов.
Над столом воцарилась мертвая тишина. Лондо переводил взгляд с одного на другого, ожидая от игроков реплик или хоть какой-нибудь реакции. А потом Вир рассмеялся. Он долго и громко смеялся, а потом наклонился над столом, схватил руку Дурлы и крепко пожал ее.
— Хорошая игра! — сказал он. — Отлично сыграно! Я немедленно поставлю Мэриел в известность.
— Вы — человек чести, Вир Котто, — церемонно ответил Дурла, — и весьма опасный противник. Я не испытываю по отношению к вам ничего, кроме глубочайшего уважения.
Вир грациозно поклонился, и вылез из-за стола.
— Ви-и-р. Можно тебя на минутку, — произнес Лондо, шагнув следом за Виром, и они вместе покинули комнату. Лондо открыл было рот, но тут услышал звук чьих-то шагов позади них. Не оборачиваясь, произнес:
— Трок, можно нам с Виром поговорить наедине?
Трок к настоящему времени уже успел крепко усвоить, что спорить не следует, и отступил назад.
— Вир, — резко спросил Лондо, — ты хоть соображаешь, что творишь? А Мэриел спросить разве не надо?
— Не обязательно, — ответил Вир. — Она не будет возражать. На самом деле, думается мне, ей стало скучно на Вавилоне 5, она затосковала по обществу дома.
Но в чем дело, Ваше Высочество? Вам не по душе, что она будет жить во дворце?
Боитесь?
— Нет, я не боюсь…
— А надо бы, — Вир внезапно понизил голос. — Ведь она пыталась убить вас, Лондо. Мы оба знаем это. О, она заявила, что это была случайность. Сказала, что понятия не имела о том, что это статуэтка-ловушка. Но это неправда, — и слова полились из него потоком. — Еще до появления на Вавилоне 5 она знала, что вы решили развестись с двумя женами, и не собиралась испытывать удачу. В прошлом она уже имела дело со Стоунером и уговорила его привезти эту статуэтку на Вавилон 5 якобы для «перепродажи». Продавая ее торговцу, Стоунер намекнул на то, что некая привлекательная центаврианка очень ею интересовалась…. и она ведь просто указала на эту фигурку, не дотрагиваясь до нее, потому что триггер был настроен на прикосновение любого центаврианина. Я бы на вашем месте не испытывал к ней особой симпатии, Лондо.
Лондо был поражен этим потоком информации.
— Откуда ты все это узнал?
— Она рассказала.
— А, она тебе рассказала… почему?
— Потому что я попросил ее об этом. По правде говоря, совсем недавно. О, не волнуйтесь, Лондо… она больше не представляет для вас угрозы. У нее… теперь другое на уме.
— Вир, если отбросить все, что ты сейчас мне сказал, признаю, отбросить придется очень много, я гораздо больше беспокоюсь о тебе, нежели о Мэриел.
— Обо мне? Но почему? Мне казалось, что вы будете только рады, если я брошу ее.
— Потому что, — и Лондо беспомощно развел руками, — мне казалось, что она сделала тебя счастливым. Я думал, что она, возможно, изменилась. Но теперь я вижу, — и он пристально взглянул в лицо Вира, пытаясь увидеть хоть какие-то признаки того наивного юного центаврианина, которого он когда-то знал, — что она и на половину не изменилась так, как ты.
— Я вырос, Лондо. Вот и все, — ответил Вир. — Это происходит с каждым из нас. Ну… со всеми, кроме Питера Пэна.
— Что? — Лондо смущенно моргнул. — Кого?
Вир отмахнулся.
— Неважно. Лондо, послушайте…. я безмерно уважаю вас, ваше положение и вообще…. но, не вмешивайтесь, хорошо? Просто это не ваше дело.
С этими словами он прибавил шагу и поспешил к себе, оставив совершенно сбитого с толку императора наедине со своей бессонницей.
Мэриел почти закончила собирать вещи, когда раздался звонок в дверь.
— Да? — сказала она. Дверь распахнулась, и Мэриел удивленно моргнула.
— Надо же. Чем обязана такой честью?
Лондо вошел в комнату, держа руки сложенными за спиной.
— Привет, Мэриел, — произнес он. — Неплохо выглядишь.
— Приветствую вас, Ваше Высочество. Я должна поклониться? — и она сделала церемонный реверанс.
— Думаю, что нам ни к чему такие формальности, моя дорогая.
Он медленно и осторожно приблизился к ней, будто опасаясь, что она может взорваться.
— Итак, может, скажешь мне, Мэриел, что за игру ты ведешь на этот раз, а?
— Игру?
— Я слышал, что ты сменила покровителей. Перешла от Вира к Дурле. Решила, что он даст тебе больше надежд на возвышение?
— На случай, если этого вы не слышали, Лондо, — ровно ответила она, — я даже не присутствовала на игре, на которой меня проиграли. Никто даже не спросил моего мнения. Но Вир ясно дал мне понять, что на кон была поставлена его честь. У меня не оставалось иного выхода. К тому же, — и она пожала плечами, — Дурла достаточно привлекательный мужчина. Кажется, я ему нравлюсь.
Он занимает высокое положение в правительстве. Вир обаятельный и забавный, но это пока все, что у него есть. Так что, для меня все сложилось вполне удачно.
И я уже давно потеряла все иллюзии относительно моего предназначения в жизни.
— И что же это за предназначение?
— Ну, Лондо… конечно, делать мужчин счастливыми. Разве ты не был счастлив со мной? — она слащаво улыбнулась, проведя тонким пальчиком по складке на его подбородке. — Некоторые вещи мне всегда удавались превосходно.
— Например, манипулировать теми, кто поддался твоим чарам. Скажи мне честно, Мэриел, конечно, если ты в принципе способна что-либо делать честно, ты, каким-то образом, организовала эту игру? Ты режиссировала всю комбинацию?
— Почему я всегда должна что-то «устраивать»? — спросила она, и некоторая толика тщательно изображаемой любезности соскользнула с ее лица. — Если бы мне захотелось сменить Вира на Дурлу, то почему бы мне просто не прицепиться к Дурле…. особенно, учитывая твое мнение, что я ценю в Вире только то, как он служит моим целям? Зачем мне устраивать весь этот спектакль с картами?
— Не знаю, — задумчиво произнес Лондо. — Но, если я узнаю…
— Ну, даже если и узнаешь, что тогда, Лондо? Все участники удовлетворены результатами сегодняшней вечерней игры. Единственный, кому что-то не нравится — ты, но ведь ты не участвовал в игре.
Он шагнул к ней и ровным голосом произнес:
— Все произошло на Приме Центавра. Я, император, и есть Прима Центавра.
Так что это меня касается. Что-то здесь нечисто.
— На твоей планете тоже что-то нечисто, Лондо. Для Примы Центавра будет лучше, если ты станешь следить за порядком на ней, нежели за результатами игры в покер.
Дверь снова распахнулась, и в проеме появился один из Первых Кандидатов.
— Леди Мэриел, — поклонившись, произнес он, — меня прислал министр Дурла…
— Да, конечно. Вот эта сумка, и еще вот, — она указала на несколько закрытых чемоданов. — Мне необходима помощь в том, чтобы как можно быстрее перевезти мои вещи с Вавилона 5.
Она повернулась к Лондо и посмотрела на него широко распахнутыми невинными глазами.
— Что-нибудь еще, Ваше Высочество? Или я могу быть свободна?
Его челюсть дернулась несколько раз, будто он грыз орех.
— Ступай, — наконец, выговорил он.
— С вашего позволения, — сказала она, делая еще один сложный книксен, а потом направилась по коридору, оставив Лондо яростно хмуриться и гадать, ломая голову, что такое в этом мире только что произошло.
Она преследовала его во снах.
Год назад ему приснилась Мэриел и попросила начать раскопки на К0643.
Спустя несколько месяцев она стала раз за разом являться ему и просить выполнить другие вещи. Во снах она была его проводником, ведь именно во сне его мозг работал — планировал и определял грядущую судьбу Примы Центавра.
Сначала он не помнил, о чем именно она говорила с ним во снах. Но потом, спустя недели и месяцы, фрагменты складывались. Связь между ними — естественно, только духовная, — окрепла, стала более тесной. Теперь он помнил все, что слышал его спящий разум. Он даже стал ставить на ночь рядом записывающее устройство, на случай, если ему доведется проснуться во время такого вещего сна. Тогда он сможет записать все, каждую мысль, чтобы ничего не потерялось.
