Владимир Андриенко - ПЛАНЕТА-КАЗИНО
- Очень похоже на эвакуацию, - заметил землянин.
На этот раз Чейши промолчал и указал Гамильтону на каменную лестницу, ведущую вверх. Глава корпорации устало вздохнул; путешествие его чрезмерно утомило, ноги, руки казались неимоверно тяжелыми, даже дышать было трудно. Каждый вдох требовал определенных усилий.
- Еще немного, и мы - у цели, - подбодрил советник Гамильтона, видя, что тот совсем поник духом.
- Здесь нет лифта? - спросил Гамильтон.
Чейши отрицательно покачал головой:
- В целях безопасности все пользуются только лестницами.
Больше землянин ни о чем не спрашивал своего попутчика и лишь упрямо переставлял ноги; с одной ступеньки - на вторую, с одной - на вторую…
Гамильтон насчитал четырнадцать этажей, прежде чем они остановились перед массивной бронированной дверью, возле которой их встретил лорд Бальдуэн. Адмирал выглядел свежим, будто недавно выпил кофе и принял душ.
- Наконец-то, я вас уже заждался, - голос лигийца показался Гамильтону необычайно густым и громким. - Не говоря уже о принце. Он прибыл десять минут назад. Его высочество не любит тратить время попусту.
- Если бы здесь был лифт, мы бы поднялись гораздо быстрее, - проворчал землянин: даже его обновленное тело протестовало против таких нагрузок.
- Пройдемте, - адмирал набрал на дверном пульте комбинацию из десяти цифр, и металлическая панель плавно откатила в сторону.
Они оказались в достаточно просторном кабинете, выдержанном в строгом административном стиле два ряда кресел самых диких форм вдоль широкого стола, во главе которого располагалось существо, при виде которого Гамильтон едва не потерял дар речи,
- Это, наверное, шутка, - проговорил землянин, но исключительная функциональность кабинета и согнувшиеся в покорном поклоне фигуры лорда-адмирала и советника мгновенно убедили его в обратном.
- Не может быть, - еле слышно прошептал землянин, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног…
Провалявшись на своей койке в Биоцентре несколько часов и пообедав в небольшом ресторанчике, Жак счел за благо вернуться обратно на площадь. Казалось, на ней собралось все население Мелии - такая была давка, и чем ближе к Дворцу - тем хуже. И тут Жак ощутил все прелести популярности - толпа перед ним расступалась, как по мановению волшебной палочки, приветственно крича и помахивая руками, лапами, хвостами и бог весть чем еще. Плутонит легко оказался в первых рядах - возле самых ступеней.
- Угу, явился, - по этому возгласу нетрудно было опознать Клинка. Чиуанин заметно нервничал и сразу же набросился на Жака с расспросами,
- Где моя Эйлана? Тебе было поручено за нею наблюдать. Я спрашиваю, где она?
- Да вон она, - Жак небрежно указал на сверкающую соланийку, только что вышедшую из Дворца. - Что ей может сделаться на этой благословенной планете?
Взгляд Эйланы горел неистово, казалось, что вот-вот полетят искры - и это в самом лучшем случае.
- Ты опять справился быстрее меня! - гнев соланийки обрушился на плутонита, ибо никого другого под рукой не оказалось. Не обвинять же в собственных неудачах Клинка?!
- Более того! - встрял в разговор невесть откуда появившийся майор Хорсер. - Он еще успел прогуляться по городу, побеседовать с консулом, пообедать и поспать пару часиков.
Последнюю фразу Жак автоматически переадресовал себе; ведь было яснее ясного, что Хорсер хочет показать ему свою осведомленность. И в самом деле: разве что-нибудь могло ускользнуть на этой планете от пристального взгляда майора?
- Эйлана! Мы уходим отсюда немедленно! - проговорил Клинк.- Иначе эти два негодяя доведут тебя до нервного срыва!
- Это весьма любопытно, - продолжил эльсинорец, - я никогда не видел нервного срыва у соланийки. Ни разу! Разрешите взглянуть?
Майор открыто издевался над Клинком, но зацепить как следует Эйлану ему не удалось.
- Я остаюсь здесь! - соланийка отчеканила каждое слово, давая понять, что майор может не рассчитывать на ее слабости. - Я хочу узнать результат.
- Да!? Но это будет еще не скоро, - произнес эльсинорец, поправляя серебристую накидку возле шеи, - ведь каждое из музыкальных произведений, сочиненных игроками, прозвучит на площади и лишь после этого загорится табло с окончательными результатами. Сегодня будет ночь музыки, но подлинные шедевры будут исполняться уже ближе к рассвету - не раньше.
- Так долго? - в голосе соланийки послышалось разочарование. Она полагала, что процедура объявления победителей значительно короче.
- Чего же вы хотели? Участников немало. А на Мелии, как вы понимаете, очень любят то, что на других планетах именуют музыкой,- глаза эльсинорца озорно блеснули. - О, начинается!
Над притихшей площадью полились первые звуки мелодий, сочиненных всего несколько часов назад во Дворце. Первые штук пятьдесят представляли собой редкостное сочетание, отдаленно напоминающее нечто среднее между зубовным скрежетом и пронзительными воплями.
Очевидно, щадя слуховые рецепторы слушателей, распорядители необычного концерта воспроизводили новоиспеченные "шедевры" фрагментарно. И тем не менее…
Глаза Эйланы расширились от ужаса:
- И это мы будем слушать до самого утра?!
- Какая разница? Ведь завтрашний день все равно объявлен выходным - игр не будет, - Хорсер явно пребывал в хорошем настроении, в противном случае он вряд ли стал бы так разглагольствовать. - Неужели вам не нравится? Вы только вслушайтесь: какое удивительное сочетание металла и металлопластика…
Эйлана решительно взяла Клинка за руку, и они оба удалились, так и недослушав мнения майора об особенностях музыкальных творений на Мелии.
Жак остался один на один с Хорсером и решил воспользоваться ситуацией, чтобы кое-что выведать у скрытного эльсинорца:
- Майор, вы не могли бы меня просветить относительно парных игр, ведь они начнутся уже довольно скоро?
- Какая осведомленность,- хмыкнул эльсинорец, прочищая коготком левое ухо.
- Так, да или нет? - Жак проявил настойчивость: ведь, бог весть, когда еще выпадет возможюсть поговорить с Хорсером с глазу на глаз?
- Конечно, нет. Спроси об этом у И-Лима. Если захочешь. А вот и он сам - легок на помине. Что-то он сегодня без аманас, или, может быть, у них несварение желудка? - эльсинорец хитро покосился на плутонита.
- Согласно моих расчетов, - заметил Жак, - время обеда уже давно прошло.
Предводитель и в самом деле выглядел не лучшим образом: его статная фигура слегка осунулась, будто на нее свалился неожиданный груз забот.
- И-Лим, как себя чувствуют аманас? - участливо осведомился эльсинорец.
- Ума не приложу: что на них нашло? - Предводитель пребывал в состоянии задумчивости. - И ведь говорил же, чтобы не ели все, что под руку попадется - мало ли гадости вокруг бродит.
- Да, уж - более точно и я бы не сказал, - произнес Хорсер.- Впрочем, наверное, консул показался им достаточно вкусным, раз они ободрали его так, что беднягу пришлось срочно госпитализировать.
- Может, стоит отнести ему цветочки - на память?
- Он еще жив? - спросил Жак, и тут же понял, что в компании Хорсера следовало быть поосторожнее в выборе слов.
Эльсинорец воззрился на плутонита как гарпия на барашка:
- Разумеется; мало нам дипломатических неприятностей, Мерсон и так строчит ноту за нотой. Не хватало лишь межпланетного скандала. В официальном протоколе об этом происшествии написано, что Мерсон пострадал из-за разногласий со своим соотечественником.
- Это не совсем точно, - заметил Жак.
- Конечно, - облизнулся эльсинорец. - И все это понимают - и на Земле, и на Мелии,
- Надеюсь, вы не арестовали аманас? - поинтересовался плутонит: у него внезапно возник интерес к судьбе сестричек.
- Какая забота! Черта с два! - разразился тирадой Хорсер. - Они ведь являются участницами Игр, а столь мелкое правонарушение не может служить поводом для их ареста - по крайней мере, до окончания турнира. Жаль, что тебя тоже наказать не удастся. Я имею в виду на Мелии. Ведь Мерсон потребовал твоей выдачи Земной Федерации как особо опасного преступника.
- Но ведь вы этого не сделаете, не так ли?- спросил Жак.
- Я подумаю, - многозначительно хмыкнул эльсинорец.
- Конечно, не сделает, - зазвучал голос из-под маски Предводителя, - Это не в интересах майора Хорсера. Хотя неплохо бы, чтобы Мелия и ЗФЗ договорились об экстрадиции - взаимной выдаче преступников. Скажу по секрету, наш майор почти безукоризненно следует принципу "враг моего врага - Мой друг".
- До того момента, пока жив первый, - хмуро уточнил эльсинорец.
- Разумеется, - пробасила маска,- игрок игрока всегда поймет.
В этот момент из динамиков Дворца послышался столь отвратительный скрежет, что Жак поспешил заткнуть уши и не смог оценить обмен любезностями между Хорсером и И-Лимом.
Следующее произведение было еще хуже, и плутонит счел за благо покинуть площадь.
