Сергей Дмитренко - Через горизонт
— Да ладно тебе, у многих были умные, правильные мысли, не только у меня. Давай-ка лучше собираться, а то останемся тут одни.
И вот мы с Лео опять в космосе. И здесь нас поджидало удивительное, прекрасное зрелище! Во-первых, освобожденная от тысяч космических станций, ловушек и мин, прекрасная планета опалом светилась внизу, под нами; во-вторых, тысячи кораблей флота командора Берена, отойдя от Коры и полностью включив все свое палубное освещение, посверкивая маневровыми двигателями, прощально выстроились в парадном строю — измученная эскадра, наконец-то, возвращалась в полном составе домой.
Благодарность людей командора была почти такой же горячей, как и жителей Коры.
Но гигантский флот медлил с уходом домой.
— Лео, я, кажется, понимаю. Они тоже хотят посмотреть на удивительное зрелище, по-моему, самое время вызвать Транспортника и передать ему координаты перемещения планеты.
— А его не надо вызывать, и, кстати, координаты ему тоже не нужны, он и сам все знает и он уже здесь, вот посмотри…
Над полюсом планеты возникло из ниоткуда огромное светящееся копье, и его мягкое золотистое сияние мгновенно залило все вокруг. Огромный конус света не без изящества развернулся острием в космос, золотое его свечение стало более интенсивным, а потом совершенно беззвучно и Транспортник, и планета исчезли, растворились в небытии, и там, где только что величественно плыла Кора, остался чистый космос.
Я был ошарашен, как легко и даже буднично прошла эта операция.
— Лео, откуда взялся этот Левиафан, как он узнал что и как надо делать?
Лео только хмыкнул в ответ:
— Спроси что-нибудь полегче. Я же тебе уже, кажется, говорил, что Транспортник — самое загадочное существо космоса. Никто не знает откуда он возникает, как сам все узнает и куда исчезает потом, спроси у Лидинга, может быть он знает больше.
— Ты говоришь мне, что он живое существо. И что, никто не попытался войти с ним в контакт?
— Почему никто не пытался, пытались и даже очень многие, но ничего из этой затеи не получилось — он молча делал свое дело и исчезал. Компания доктора Норума многое отдала бы, чтобы разобраться с этой проблемой, но он их усилий абсолютно не замечает, что, кажется, их очень задевает.
— Ты говоришь о нем так, как будто он существует в единственном экземпляре.
— А кто его разберет, один и тот же все время является на зов или это разные существа, как отличить один луч света от другого, а?
— Да, интересно, — протянул я. — Как бы с ним познакомиться поближе?
— Попробуй, может быть тебе это и удастся, — с сомнение протянул Лео.
Тем временем флот командора начал свое движение к родным берегам, огоньки маневровых двигателей сменились большими огнями маршевых и, ряд за рядом мимо нас величественно поплыли корабли. А потом случилось удивительное — проходя мимо нас, каждый ряд эскадры выпускал в космос связку осветительных ракет, и скоро весь космос вокруг нас полыхал небывалым космическим салютом.
— Во дает командор!
— Прощальный салют, Лео.
— Кому, нам?
— И нам, и самим себе, флот празднует свое освобождение. Ну что же, пора и нам. Куда мы теперь направимся?
— Мне кажется, что надо связаться с Лидингом, он нам скажет.
— Нет, не надо. Лидинг, так сказать, находится в постоянной связи со мной и все уже знает.
— И что он говорит?
— Чтобы мы пока действовали так, как сочтем нужным.
— А это что значит?
— А это значит, Лео, что мы пока свободны и потому можем заниматься, чем угодно. Я предлагаю вернуться на Землю, а там посмотрим.
— Давай.
И мы отправились.
ФЛЕЙТИСТ — ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ
И хотя собирались мы в этот раз вернуться домой, совершенно неожиданно для нас и вопреки нашей воле и желаниям оказались мы в этом удивительном месте.
Страха не было: я уже достаточно повидал всего, чтобы чего-либо бояться, да и методы моей защиты, как я имел возможность не раз в этом убедиться, были совершенны, нет, не страх, а удивление владело мной — первый раз обнаружилось нечто способное поломать мою волю. И я был удивлен, очень удивлен, а потому был настороже.
И вот мы здесь...
Я стоял на лесной опушке, по колено в высокой траве, весь окутанный незнакомыми запахами и непривычными звуками. Рядом стоял Лео, его нос нервно подрагивал и смешно шевелился, ловя незнакомые запахи этого мира.
Вокруг нас стелился туман, такой густой, что было видно вокруг шагов на пять — семь. Впереди и чуть левее от меня угадывалась темнеющая громада леса. Там высоко в ветвях перекликались птицы, но их незнакомые голоса гасли в сплошной стене тумана, и до меня доносились лишь приглушенные безличные отголоски их трелей. Что-то быстро прошуршало возле моих ног в густой мокрой траве, мелькнуло ярко раскрашенное длинное гибкое тело и мгновенно исчезло в направлении леса. Солнце стояло достаточно высоко, но туман не собирался расходиться, наоборот, седая стена его, как мне казалось, еще более плотно обступила нас, отрезая от остального мира, порождая чувство неуверенности и одиночества.
Постояв пару минут, я присел, настороженно вглядываясь в окружающее нас пространство, сорвал несколько травинок и внимательно присмотрелся к ним. Ну то, что я не мог сказать, что это была за трава — это было в порядке вещей: я не очень разбирался в ботанике, но то, что вся трава, окружающая нас, была странного зелено-лилового цвета — это еще раз подтвердило мою догадку — мы находились на совершенно незнакомой планете, и надо было быть начеку.
Я вытер мокрые руки о комбинезон и сказал Лео:
— Держи уши торчком, дружище, кто-то очень «любезно» пригласил нас сюда и надо не ударить лицом в грязь.
Лео понимающе махнул хвостом, и в голове у меня быстро пронеслась совершенно спокойная мысль моего друга: «Не беспокойся, мы со всем справимся». На душе стало легче от дружеского мохнатого «плеча».
Тусклый свет чужого солнца не мог пробиться к нам даже в середине дня, что же здесь видно ночью, когда слабое светило уходит за горизонт?
Я поежился.
А может быть это все сделано специально для нас? Интересно.
Да, неприветливое местечко. И чьей же это волей и для каких целей нас сюда занесло.
То, что мной управляли, я чувствовал совершенно точно, да и как еще по-другому можно было объяснить этот странный необъяснимый сбой в переброске. Такое с нами произошло в первый раз, и я не сомневался, что тот, кто провернул это, был достаточно могуществен. Чувство мягкого, но настойчивого сопровождения появилось всего на ничтожную долю секунды, словно кто-то проверил, как удалось задуманное, но я четко зафиксировал это осторожное постороннее прикосновение чужого разума. Да и Лео тоже почувствовал это.
Все это слегка раздражало, так как я был убежден, что никто теперь не сможет сделать что-либо со мной вопреки моей воли. И это была не болезненная самоуверенность, нет, а просто констатация факта, не раз подтверждающаяся на практике. И теперь я одновременно испытывал и удивление, и легкое раздражение, а больше всего во мне было любопытства.
Ну ладно, сейчас посмотрим.
И словно в подтверждение моей мысли я услышал Лео:
— Крис, нас встречают.
— Я знаю, Лео, будем готовы.
Мы ждали продолжения контакта, который не замедлил последовать.
Где-то в далекой глубине леса раздался чистый мелодичный звук, за ним другой, третий, и вот уже водопад звуков донесся до нас, сплетая удивительной красоты мелодию. И вот что странно — туман, глушивший все остальные звуки, на эти совершенно не оказывал никакого воздействия, и чистые и прозрачные они свободно неслись по воздуху, без искажения достигая наших ушей.
— Ну вот и приглашение, дружище, последуем ему.
И мы направились в ту сторону, откуда доносилась музыка.
Мгновенно штаны моего комбинезона стали мокрыми от травы, а Лео, ледоколом рассекающий густые заросли, заблестел мокрыми боками. Но это все были мелочи, с которыми никто из нас не считался.
Трава неохотно расступалась перед нами и тут же смыкалась, и только дорожка от осевшей влаги выдавала наш путь. Звуки, казалось, раздавались не очень далеко от нас, но нам пришлось изрядно попотеть и вымокнуть, чтобы всего лишь добраться до кромки леса.
Вступив в лес, мы совсем потерялись, сумрак стал еще гуще, огромные деревья в обхват толщиной обступили нас, правда, травы под ногами уже не было, а только опавшие мокрые листья, по которым идти было еще труднее: пару раз, поскользнувшись, я почти падал. Пахло хвоей, умершей листвой и еще каким-то запахом незнакомого мира. Что-то невидимое, крылатое, тяжелое, мощно рассекая крыльями воздух, снялось с ветки высоко над нами и скрылось в переплетении тумана и ветвей. Совершенно нельзя было угадать направление куда идти, и только по-прежнему звучащая музыка указывала нам путь.
