Андрей Ливадный - Грань реальности
Первым заболел Питер. Дана как раз спускалась из «верхнего города» в глубину подземелий, когда увидела его. Питер сидел у входа в один из подземных залов, привалившись спиной к стене. В сумраке его лицо казалось коричневым, но на самом деле его усеяли пунцовые пятна, лоб был покрыт испариной, парня трясло, его губы потрескались от жара, и он едва ли осознавал действительность.
На следующий день заболели сразу несколько человек, а еще через сутки среди обитателей подземных коммуникаций началась повальная эпидемия. Людей валила лихорадка, у всех без исключения вдруг поднималась высокая температура, начинало ломать суставы, и все это обрушилось на них внезапно, непредсказуемо, словно стихийное бедствие…
Дана буквально сбивалась с ног, пытаясь хоть как-то помочь несчастным, но что она могла сделать, не имея ни лекарств, ни элементарных знаний в области медицины? На третий день умерли двое стариков, а она отчаянно металась между больными, меняя прохладные повязки на пылающих от внутреннего жара лбах, не имея ни малейшего понятия о том, что причиной обрушившейся на подземных жителей эпидемии был маленький ручеек нечистот, который по старым канализационным трубам стекал с высоты горного плато.
Люди, появившиеся в комплексе офисных зданий, без всякой задней мысли пользовались старыми коммуникациями, но тут, внизу, все системы очистки и дезинфекции давно не работали, и никому из обитателей подземелья никогда не делалось иммунных прививок против болезней, считавшихся вполне заурядными на цивилизованных мирах. То, что для космических пехотинцев являлось всего лишь легкой формой простудного заболевания, для обитателей Гефеста превратилось во внезапную, повальную эпидемию экзовируса…
…К концу второй недели после первого случая заболевания подземные коммуникации города превратились в сумеречный ад. Десятки людей, сбившись плотными группами в залах давно пересохших отстойников, умирали, попросту сгорая от высокой температуры. Те, кто еще оставался на ногах, пытались помочь несчастным, хоть как-то облегчить их страдания, но все было тщетно… и только Дана не чувствовала никаких признаков болезни.
Откуда ей было знать, что, пролежав двое суток под опекой комплексного аппарата жизнеобеспечения в спальне Вениамина Раули, она автоматически получила все необходимые прививки и теперь в принципе не должна была заболеть…
Пытаясь помочь больным, она день за днем поднималась к городским руинам, отыскивая среди полуразрушенных домов немногие известные ей медикаменты, но чаще всего она, совершенно обессиленная, возвращалась с пустыми руками и валилась спать рядом с больными, чтобы, очнувшись от тяжелого полузабытья, вновь идти наверх в город…
…На этот раз вслед за девушкой, возвращавшейся в систему подземных коммуникаций, следовали фигуры солдат в фототропной броне.
Они прекрасно видели в темноте, но Дана, не обладавшая такой способностью, не заметила их. Войдя в зал, она остановилась, давая глазам свыкнуться с сумраком огромного помещения, как вдруг…
Яркий свет нескольких включившихся разом плечевых фонарей залил огромное помещение бывшего отстойника канализационных вод, на высохшем полу которого лежали люди. Десятки людей, живые и мертвые, способные как-то отреагировать на свет или уже безучастные ко всему…
Для капитана Столетова и его бойцов эта картина явилась полной неожиданностью.
– Группа «Альфа», вызываю полковника Грина, – произнес побелевшими губами Столетов, взгляд которого примерз к открывшимся в свете фонарей жутким картинам человеческих страданий. – Командир, у нас проблемы, – машинально произнес он, в то время как глаза капитана продолжали скользить по десяткам лежащих вповалку человеческих тел. – Мы нашли поселение под городом но, похоже, эти люди больны. Нет… Не знаю чем, но им требуется срочная помощь, это могу сказать наверняка. Подождите, полковник. – Он оглянулся, отыскав глазами неподвижно застывшую, зажмурившуюся от внезапно вспыхнувшего яркого света Дану. – Тут рядом девушка, за которой мы следили, она, по-моему, единственная, кто еще стоит на ногах, попробую переговорить с ней…
Дана, о которой шла речь, ослепленная внезапным появлением десятков ярких столбов света, застыла, вытянув вперед руки, и не видела вокруг себя ничего, кроме ослепительных, радужных кругов.
Чья-то рука коснулась ее плеча, и голос, идущий из этой радужной черноты спросил:
– Вы понимаете интеранглийский, мисс? Можете поговорить с нами? Мы пришли, чтобы помочь вашим людям.
* * *Поднявшаяся наверху суматоха, с одной стороны, сыграла на руку Фросту и его компаньонам, а с другой – непонятное оживление встревожило и напугало их.
Дверь кабинета полковника Грина пока что не отворялась, но пятеро заключенных без помех покинули компьютерный центр и теперь наблюдали за тем, как десяток боевых дройдов вторично, уже более основательно, расчищают от обломков наклонный тоннель, ведущий от руин города к расположенным на плоскогорье зданиям.
Внизу явно что-то произошло, роботы расчищали тоннель, чтобы по нему беспрепятственно могла пройти тяжелая техника… И действительно, спустя пару минут откинулась рампа космического корабля, и по ней съехала на дорогу боевая машина, которая тут же направилась к тоннелю, а затем вниз, к руинам городских кварталов.
Фрост посмотрел на часы.
Истекло уже сорок минут из отпущенных Раули двух часов. Затеянная игра все меньше и меньше нравилась самому Доминику, слишком много непредсказуемых факторов было вовлечено в его спонтанный план, но теперь отступать было поздно, оставалось ждать – выполнит ли фантом Кристофера Раули свою работу?
Изнывая от неопределенности, Фрост следил за тем, как планетарная машина скрылась в расчищенном тоннеле, потом появилась внизу и поползла по старой растрескавшейся дороге к руинам города.
Дройды, закончив расчистку тоннеля, вернулись наверх.
Глядя на человекоподобные машины, занимающие свои места на периметре возвышенности, Фрост вновь с досадой и нетерпением подумал о том, что перепрограммировать этих железных истуканов не составит труда для пятерых человек, всю жизнь промышлявших в электронных сетях, но для этого они должны, как минимум, взломать и полностью подчинить себе центральную систему офисных зданий.
Это в первые секунды вызовет всеобщую тревогу, а Доминик не хотел рисковать. Пока жив Грин, существовала огромная опасность, что он просто взорвет их ошейники.
«Что же он тянет, этот сволочной призрак?!»
– Саймон, а что за смерч болтался там, рядом с домом? – чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, спросил Фрост, обращаясь к Генриху.
– Мне почем знать? – обернувшись, ответил Саймон. – Я держал дверь и окно…
– Я знаю, – внезапно произнес Клаус, который непосредственно не входил в реальность Раули в виде фантома. – Пока вы толковали со Скармом, я заглянул за эти черные пеленки.
– И что там?
– Его воспоминания. Трупы, которые, наверное, преследовали Криса, пока он не додумался изолировать их.
– А при чем тут черный смерч?
– Это антураж его мысли, – пояснил Клаус. – Особенность Логра в том, что его процессор обсчитывает каждую мысль заключенной внутри сущности и реализует ее, видоизменяя обстановку реальности. Но в базах данных лежат только те образы, которые может представить сам Раули. В данном случае он просто подумал о чем-то подобном, и определенные воспоминания были автоматически заблокированы. Для него в наглядном виде это стало черным смерчем, укрывшим нежелательные участки памяти.
– Интересно, почему Грин не акцентировал наше внимание на нем? – произнес Саймон. – Не придал значения? Или…
Его фраза была прервана появлением планетарной машины.
Тяжелому вездеходу потребовалось десять минут, чтобы преодолеть участок старой дороги и вскарабкаться вверх по наклонному тоннелю.
Остановившись подле офисных зданий, машина открыла задние десантные люки, и оттуда выскочили двое компехов. Подоспевшие бытовые дройды, которых в резиденции господ Раули насчитывалось несколько десятков, тут же выстроились в длинную очередь.
– Что они там приволокли, мать твою?! – неприязненно воззрился Фрост на прибывшую машину.
Первый из человекоподобных механизмов протянул руки, принимая что-то из глубин десантного отсека.
Фрост присмотрелся, вытянув шею и неприязненно ощутив давление взрывного ошейника в районе кадыка.
На руках дройда оказался человек. Доминик различил безвольно болтающиеся ноги, опущенную руку со сжатыми в кулак пальцами… Да, это был человек, худой, изможденный, явно пораженный какой-то болезнью, одетый в рваные лохмотья…
