Дуглас Адамс - Жизнь, Вселенная и все остальное
И предводитель, не важно, который из двух, отводил гонца в сторонку и растолковывал ему Основания, медленно и старательно, подробно останавливаясь на всех важных деталях.
И что ужасно, объяснение было безупречное. Чрезвычайно четкое, логичное, жесткое. Гонец, уронив голову на грудь, сокрушался, что он, дурак, и не подозревал, как сурова и сложна реальная жизнь и с какими трудностями и парадоксами приходится мириться, если уж решил в этом мире жить.
– Теперь ты постиг? – спрашивал предводитель.
Гонец тупо кивал головой.
– И понимаешь, что этих битв нельзя избежать?
Еще один тупой кивок.
– И почему они должны происходить в Лесу, и почему выбор этого места для битв служит всеобщему благу, в том числе благу Людей Леса?
– Э…
– Если смотреть в глобальном масштабе.
– Э… да.
И гонец, постигнувший Основания, возвращался в Лес к своему народу. Но, уже приближаясь к дому, пробираясь по Лесу между деревьев, он вдруг обнаруживал, что напрочь позабыл все, что услышал об Основаниях, кроме того факта, что они показались ему ужасно убедительными. Но вот суть Оснований улетучилась из его головы с концами.
И это, конечно, служило великим утешением для лесных жителей, когда Князья Равнин и Племена Холодных Гор вновь принимались прокладывать себе дорогу через Лес огнем и мечом, убивая всех Людей Леса на своем пути.
Прак прервал рассказ и душераздирающе закашлялся.
– Я был гонцом, – продолжал он, – после битв, вызванных появлением вашего корабля. Они отличались особенной жестокостью. Многие из моих соотечественников погибли. Я думал, что сумею донести суть Оснований до моего народа. Предводитель Князей поведал мне ее, но на обратном пути она растаяла и испарилась из моей головы, как снег на солнце. То было много лет назад, и много с тех пор воды утекло.
Подняв глаза на Артура, он вновь хихикнул, очень добродушно.
– И последнее, что осталось у меня в голове от эликсира правды. Не считая лягушек. Это финальное послание Бога сотворенному им миру. Хотите его выслушать?
Все остолбенели, подозревая, что Прак шутит.
– Серьезно, – сказал он. – Без дураков. Я не вру.
Его грудь слабо вспучилась, он с усилием перевел дух. Его голова чуть поникла.
– Не очень-то оно меня впечатлило, когда я узнал его в первый раз, – сказал он, – но теперь я вспоминаю, как сильно на меня подействовал рассказ Князя об Основаниях и как скоро он улетучился из моей головы. Думаю, от этого послания толку будет куда больше. Хотите его услышать? Хотите?
Слушатели тупо закивали.
– Еще бы не хотите. Если уж вам так интересно, можете слетать и поискать его сами. Оно начертано тридцатифутовыми огненными буквами на вершине Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете Прелюмтарн, что третья от солнца Зарсс в галактическом секторе Кью-Кью-Семь-Дробь-Джи-Гамма. Его охраняет Ладжестический Вантрамоллюс Лобба.
После этого заявления надолго воцарилось молчание, пока Артур не решился вмешаться.
– Извините, где оно? – переспросил он.
– Оно начертано, – повторил Прак, – тридцатифутовыми огненными буквами на вершине Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете Прелюмтарн, что третья от солнца…
– Извините, – вновь переспросил Артур, – каких гор?
– Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете…
– Какой стране? Я не совсем уловил.
– Севорбэупстрии на планете…
– Севор, а дальше?
– О Господи, – сказал Прак и, в раздражении своем, умер.
После этого Артур немного поразмыслил о божественном послании, но в итоге решил соблазну этому не поддаваться, а осуществить свое первоначальное намерение – то есть осесть на какой-нибудь тихой и живописной планете и сделаться мирным обывателем. Человек, который дважды за один день спас Вселенную, имеет право немного расслабиться.
«Золотое сердце» высадило его на планету Криккит, которая вновь стала идиллически-пасторальным раем, хотя песни порой действовали ему на нервы.
Артур посвящал много времени полетам.
Он научился общаться с птицами и обнаружил, что беседовать с ними фантастически скучно. Пернатые только и щебетали, что о скорости ветра, размахе крыльев, соотношениях энергии и массы. В крайнем случае – о ягодах. К сожалению, как узнал Артур на собственном опыте, стоит постигнуть птичье наречие, как осознаешь, что воздух просто постоянно полон этой нелепой трескотней. И деваться от нее некуда.
В связи с этим Артур в итоге забросил спорт и вновь приучил себя к жизни на поверхности, где чувствовал себя вполне неплохо, хотя нелепой болтовни и тут хватало.
Однажды, когда он брел по полю, мурлыча недавно услышанную мелодичную песенку, с небес спустился серебристый звездолет и совершил посадку прямо перед его носом.
Распахнулся люк, откинулся трап, высокий серо-зеленый инопланетянин величаво приблизился к Артуру.
– Артур Фили… – начал инопланетянин, затем внимательно посмотрел сначала на Артура, потом в свою папку. Нахмурился. Вновь смерил Артура взглядом.
– Я тебя вроде бы уже обработал… – проговорил он.
Примечания
1
Крикет ни в коем случае не следует путать с другой национальной английской игрой – крокетом. Для игры в крокет (см. «Алису в стране чудес») используются молотки и шары, а для крикета – мячи и биты. Крикет родственен американскому бейсболу и русской лапте. Играют две команды, по одиннадцать человек каждая. На травяном поле становятся две калитки (три столбика с лежащими на них двумя поперечными палочками). Игроки одной из команд – нападающие – бросают мяч, пытаясь сбить калитку. Игроки другой команды – отбивающие или защитники – поочередно стоят у калитки с битой в руках, стараясь отбить мяч как можно дальше и за время, пока нападающие ловят мяч, добежать до другой калитки, коснуться черты и возвратиться обратно. Это и есть упоминаемые в тексте «перебежки», которых не хватало до победы. Если за время перебежки один из нападающих успеет сбить пойманным мячом калитку, защитник выходит из игры и его сменяет другой игрок. Игра продолжается до выхода из игры всех защитников.
