Макс Крайм - Пилот Империи
Десять минут спустя таким же способом в этой проклятой камере оказался я. Стальной круг света над моей головой стремительно захлопнулся и…
Целая куча светящихся приборов в полутьме. Перемигивались огоньки, что-то пищало, жужжали неизвестные механизмы. Круглая платформа подо мной повернулась на девяносто градусов влево. В конце движения слегка тряхнуло. Зажимы на моих запястьях разошлись в стороны и поднялись на уровень плеч, растянув руки в стороны. Я почувствовал себя крайне неуютно в этом полу подвешенном и распятом состоянии. Сначала меня куда-то влекло глубоко в механические недра этой дряни. Вдруг над головой сильно грюкнуло, и в глаза ударил яркий свет – открылся механический люк. Бросив взгляд наверх и сильно щурясь, я увидел – как два механических манипулятора проникли сквозь световой барьер. Они очень сильно напоминали мощные клешни с кучей дополнительных приспособлений для кровавых операций. Стало жутковато – я до этого никогда не был внутри десантного арсенала, а этот ещё и достаточно древний. Оставалось надеяться только на слова противного старика – очень уж не хотелось расставаться с жизнью из-за неисправности старой машины. Старые образцы военной техники генералы предпочитали утилизировать, а не продавать отсталым мирам. Чем старше комплекс, тем больше вероятность его не исправной работы – что порой случалось с морпехами в таких модулях, лучше не приводить в вечерних новостях.
Манипуляторы меж тем делали то, на что были запрограммированы. Сканирующие дорожки лазеров обежали меня с макушки до зажимов на ногах, потом за спиной сработал ещё какой-то механизм – видимо выдвинулась направляющая с моей будущей амуницией. Как оказалось, я был прав. Манипуляторы тут же стали активно исчезать за спиной и появляться вновь уже с частями доспеха, после чего умело прилаживали их на моё тело. Сначала в сталь была закована моя грудь, а вдоль позвоночника пущена несущая конструкция экзоскелета, и к ней уже впоследствии прикреплялись остальные части доспеха.
Несмотря на пожилой возраст, оборудование работало исправно. Мои страхи – что я стану пленником внутри этой камеры, или окажусь раздавленным под весом доспехов при внезапном отключении электричества постепенно улетучивались. Их заменяли новые чувства: разбуженное новизной происходящего сначала любопытство, потом раздражение и наконец… ненависть?! Спустя несколько неуловимых мгновений я понял, что крайняя подавленность абсолютно уступила место ярости и жажде мести.
Перед внутренним взором вновь возникла картина, свидетельствующая о жестокости Марата. То, как он сбросил в открытый космос несколько десятков пленных человек, захваченных ранее нашего каравана. Меня, Грека и ещё троих – передал в распоряжение каких-то грязных работорговцев.
Теперь все это казалось безумным и страшным сном, который продолжался и наяву. Страх и отчаяние рвались наружу звериным рыком. Остатки иллюзий и сомнений, которые я некогда питал по отношению к мерзавцу, коим стал мой друг исчезли за короткое время, проведенное на его корабле. В тот момент он пал в моих глазах как никогда низко.
Никогда до этого я не испытывал чего-либо подобного. Мгновенно пронеслось, наверное минут десять, а я охваченный злобным безумием, и не заметил как был полностью экипирован. В чувство меня привёл громкий почти оглушительный стон металла, когда механическая клешня вбила в паз последнюю застёжку решётчатого забрала. Платформа снова повернулась на девяносто градусов теперь вправо. Манипуляторы убрались вверх, где исчезли, а зажимы, каким-то образом до сих пор удерживающие мои руки, вернулись в изначальное положение. Платформа двинулась вперёд прямо к прямоугольному дверному проёму, подвижные двери ушли в стороны, я оказался снаружи ангара.
Ограничивающие зажимы разомкнулись, я попробовал сдвинутся с места…
И не смог сделать и шага.
Тяжеленая броня не сдвинулась ни на сантиметр…
* * *Яркий свет вновь ударил по глазам. Зараза, так и ослепнуть не долго! Я прищурился…
На узкой и каменистой площадке, где я оказался, стоял допотопного вида гусеничный транспортёр. Рядом с ним находились два техника, при этом один из них мудрил что-то с переносной голографической панелью. Подчиняясь движениям его рук, где-то в стороне заработал невидимый мотор, и сверху опустилась лебёдка с четырьмя автоматическими тросами, и мгновение спустя моё круглое основание оказалась надёжно ими зафиксирована. Меня запакованного в недвижимый доспех как рождественский подарок в праздничную упаковку – осталось только ленточкой перевязать, вместе с платформой погрузили на транспортёр. Второй техник, оказавшийся на поверку водителем, сел впереди возле рычагов управления, надрывно взвыл двигатель, и машина тронулась с места. Мы двигались по плохо освещённому туннелю, проложенному в толще каменных пород с гладко ошлифованными стенами. Ехали довольно долго, временами машину слегка трясло, под гусеницами шумно хрустел гравий. Наверное, за нами клубились целые столбы пыли, но к сожалению, я не мог обернуться чтобы на это посмотреть. Моё состояние вновь изменилось – после недавней вспышки ярости вдруг снизошло неимоверное спокойствие, и всё же я чувствовал, что оно обманчиво, как затишье перед бурей. Вдруг тоннель неожиданно кончился, и лёгкая прохлада ночного воздуха нежно коснулась кожи моего лица, телу же под многослойной стальной бронёй было слегка жарковато. Система охлаждения, как и вся остальная электроника доспеха не работала при отсутствии элементов питания. Вскоре впереди выросла темная громада, заслонившая собой весь обзор. Водила неразборчиво пробормотал пару фраз в переносную рацию и на высоте трёх метров в тёмном массиве открылся яркий прямоугольник, от которого отошёл стальной трап.
Вскоре в общем гуле от работающего двигателя машины и лязга гусениц по стальному покрытию стало возможным расслышать ещё кое-что. Это было похоже на единовременный гомон множества голосов, которые были тем громче, чем ближе подбиралось транспортное средство к месту действия. Вскоре невнятное бормотание толпы разрезал чистый голос, по всей видимости, усиленный мощной аппаратурой. Говоривший опытно растягивал слова, словно был ведущим на грандиозном шоу. Из содержания речи скоро стало ясно, что всё это лично мне не сулит ничего хорошего. Впрочем, как оказалось – не одному мне.
«Дорогие гости, мы рады приветствовать вас вновь в нашем мобильном Колизее! Вас ждёт очередное масштабное представление! Этой постановки вы ещё не видели. Сегодня Вас ждет совершенно особая атмосфера…»
Транспортёр тем временем упорно полз вперёд. Его передние прожекторы работали во всю мощь, освещая впереди и немного по сторонам пространство стального коридора, то и дело с краю мелькали какие-то ответвления коридоров, цепи и стальные перегородки. Голос ведущего нарастал и постепенно охватывал собой всё пространство, гулко отдаваясь в стенах.
«…Сегодня мы представляем вам битву за шахты, что произошла семь десятков лет назад между наёмным синдикатом и гильдией горняков. Тогда немногочисленные, но хорошо экипированные наёмники вырезали целое шахтёрское поселение. Естественно им не дали уйти просто так…»
Скоро впереди показалась сплошная металлическая стена. Транспорт приблизился к ней вплотную, и кузов лишний раз тряхнуло – машина встала. Внезапно водитель впереди смачно выругался, слез со своего места и шагнул в сторону, тем самым пропав из поля моего зрения. Судя по всему, мы теперь находились как раз под тем самым местом, где неведомый ведущий держал в высшей степени эмоциональную речь.
«…Большая группа шахтёров двумя термическими зарядами повредила шатл наемников, и тем пришлось отбиваться от большой, но плохо вооружённой толпы копателей в громоздких, но очень крепких подземных доспехах!..»
Пока я стоял на погрузочной площадке транспортёра и жадно вслушивался, появился водитель. В руках он сжимал такую же управляющую голопанель, как и его напарник рядом с ангаром. О том, что предстояло принимать участие в действии наверху и далеко не в качестве зрителя – я даже не сомневался. Вот послышался скрежет крановой лебёдки, щёлкнули зажимы и круглую платформу, на которой я стоял, слегка приподняло, развернуло и переставило в специальную нишу в боковой стене коридора. Я оказался лицом к вогнутой стене.
– Знаешь, ты слишком молчалив, – похоже, это обращался ко мне со спины водитель транспорта, доставивший меня сюда, – Обычно новые пленники кричат, спрашивают, требуют чего-то, но ты… Эй, у тебя всё в порядке?
Мне показалось, что он озадачен. С чего бы обычному водителю-технику интересоваться настроением заурядного пленника, мало ли чего он тут насмотрелся?
