Предельный квант - Владимир Беленко
«Вера, как же мне тебя не хватает!»
Тарон прикрыл глаза и вдохнул ароматный воздух. Спрятал книгу под полы плаща и побрёл в сторону беседки. Мокрый щебень впивался в тонкие подошвы. Садовница возилась с раскидистым можжевеловым кустом.
«Стоп, какая садовница? У меня же только один садовник, и это вовсе не женщина».
— Эй, девушка, а ты кто и что здесь делаешь?
Та и бровью не повела, продолжая стричь куст.
— Так, я не понял, кто тебе разре… — Тарон осёкся. Девушка повернула голову в его сторону, сердце упало камнем с высокого обрыва. На него смотрели те самые родные глаза. Глаза Веры.
— Вера! Как? — ошеломлённо пробормотал он.
Та всё так же молча развернулась и медленно двинулась с соседнему кусту. Тарон подбежал к девушке и попытался обнять, но воздух дрогнул, и та испарилась.
— Вера! Вера! — заорал Тарон в яростном бессилии. Он огляделся, любимая супруга действительно исчезла.
«О, Духи! Я схожу сума!»
Он грузно опустился прямо на мокрую землю.
«Неужели, это — конец? И Вера зовёт меня за собой?».
И без того морщинистое старческое лицо исказила гримаса боли, глаза заслезились. На крик прибежал стражник.
— Господин, что случилось? С вами всё в порядке?
Тарон протёр глаза дрожащей рукой и медленно поднялся.
— Всё нормально, возвращайся на пост.
«Нужно заняться чем-то существенным, иначе совсем крыша поедет. Навещу-ка я семью Эка, надеюсь, Сагард уже успел с ними пообщаться начёт глины».
Он зашёл во дворец и спустился по винтовой лестнице на подземный этаж. Ступеньки раздражённо поскрипывали. Старик-смотритель библиотеки мирно посапывал за маленьким деревянным столом. Свеча уже давно отгорела. Тарон высек искру и зажёг новую.
— Санн, вставай, — он легко потрепал старика по плечу.
Тот ещё раз громко всхрапнул, вздрогнув, резко открыл глаза и огляделся.
— Кто здесь?
Тарон фыркнул.
— Ах да, господин, сейчас.
Старик, кряхтя, поднялся со стула. Взял со стола подсвечник и с согнутой спиной поплёлся к книжным полкам.
— Давит груз лет?
— Да, господин. Как прихватило спину пять оборотов назад, так вот, до сих пор не могу разогнуться.
— Мне нужны записи отца по обработке глины.
— Да, господин.
Санн поднёс подсвечник к полкам, прищурился и стал рассматривать надписи.
— Вот, здесь. Вторая полка сверху.
В библиотеке пахло сыростью, камни в стенах поблёскивали от влаги.
— А откуда здесь вода?
— Похоже, в каком-то углу в стене трещины. Вот и стало подтекать во время сезонов дождей, господин.
— Так займись этим!
— Я бы с радостью, но нужна помощь и финансы.
Тарон скривился. Он подошёл к шкафу, на который указал Санн. Глаза остановились на верхней полке со свёртками. Он взял один из них и развернул. На холсте был изображён проект огромной белоснежной башни, которую отец планировал возвести на холме рядом с городом. Тарон вспомнил, сколько раз отец воодушевлённо рассказывал об этом проекте. «Смотри, мальчик, эта башня будет видна даже с моря. Это символ величия Мэлсуина и верный способ прикоснуться к тайнам Духов». Проект, которому не суждено было осуществиться. Отец ушёл, и мир развалился на куски. А башню возвели чужаки, но другую, на севере, бездушную и опасную.
Я только сейчас осознал, что совершенно освободился от гаджето-зависимости. В первые дни, когда только попал в Таин, — мучила настоящая ломка. По утрам рука так и тянулась прочитать новые сообщения на несуществующем телефоне. По вечерам подступала жажда просмотра фильмов. Я был готов глянуть уже любой, даже самый убогий сериал, да хоть мелодраму. И всё это наваждение постепенно прошло. Но осталось одна страсть — музыка. Эх, как бы сейчас, в этом мокром походе, хотелось надеть большие мониторные наушники с объёмным звуком и включить длинный трансовый или чиллаут микс. И дать послушать моим новым друзьям. Интересно, что бы слушала Кили, живи она на Земле? Этническую музыку? А Пал? Русский рок? Нет, скорее — классический зарубежный рок. Я хотел усмехнуться про себя, но хохотнул вслух, представив Пала в кожаной куртке и бандане на байке.
Наша процессия резко остановилась.
— Здесь направо, — скомандовала Кили, почему-то пристально посмотрев на меня.
— Почему направо? В Глотаин же на север, по прямой? — удивлённо заметил я.
— Есть ещё одно важное дело, — Кили продолжала внимательно смотреть на меня.
— Какое такое дело? Не помню, чтобы Гровелин упоминал о чём-то подобном. Мы же подробно обсудили маршрут.
— Гровелин что сказал? Во всём слушаться Кили. А Кили — это кто? Верно, я. Так что подбираем сопли и вперёд.
И не поспоришь ведь. Ладно, я в этой компании всё равно с боку-припёку, не стоит уж слишком возникать. Забавно, что остальные молчат, видимо, не удивлены и согласны.
— Ну хоть расскажи, куда мы конкретно едем.
— В пяти тетари отсюда на востоке в развалинах города предков была обнаружена инфополевая аномалия. Нельзя упускать возможность её исследования. Заедем, соберём данные, и в Глотаин.
Я поёжился, вспоминая записи отца Пала.
— А как эта аномалия выглядит? Как себя проявляет? Нас не пришибёт?
— Вот приедем на место — узнаешь. Не пришибёт, можешь не беспокоиться.
Ага, как же. «Можешь не беспокоиться». Опять всё клещами надо вытягивать. Об опасности я вообще молчу.
Компания двинулась по узкой дорожке, по которой явно никто давно не ходил. По сторонам росли колючие неприветливые кусты, которые периодически забирались прямо на дорожку, вернее сказать, тропинку. Постепенно они сменились невысокими чахлыми деревцами, похожими на ивы. И через пару километров мы въехали в настоящий сосновый лес. Запахло хвоей и стало легко дышать, но в груди еле заметно засвербело неприятное ощущение. Дурное предчувствие? Возможно.
Тут и там начали попадаться обработанные каменные блоки, давно заросшие мхом и плющом.
— Это и есть те самые развалины?
— Пока ещё только предместья, — ответил Пал.
— А ты здесь бывал, что ли?
— Приходилось, — Он слегка поморщился, видимо, от воспоминаний, — Но не скажу, что возвращаюсь сюда с радостью, очень уж странное место. И, думаю — точно опасное.
— Тоже искал артефакты или какие-то возмущения инфополя?
Пал предпочёл промолчать в ответ.
Впереди над верхушками сосен показалась высокая тонкая арка. Метров тридцать в высоту. Когда мы подъехали ближе, я обнаружил, что она сделана из тёмного металла. На внутренней поверхности были отчеканены надписи на незнакомом мне языке.
— Язык древних, — заметив вопросительное выражение на моём лице, пояснил Пал.
— Знаешь его?
— Не особо. Я больше по технике. Вот Ула хорошо разбирается.
— Это не язык древних, тот я неплохо знаю, — вмешалась в разговор Ула, — Скорее всего, инопланетный
