Барбара Хэмбли - Ишмаэль
– А я прочту ее, – огрызнулась Мария через плечо, не останавливаясь, – а что касается вас, капитан, и тех ящиков…
Они завернули за угол, где больше не могли быть услышаны, и Мария усмехнулась.
– Где же это вы раздобыли живого польза? Я не знала, что они есть на базе.
– У нас был один в зоологической лаборатории. Мистер Зулу привез его контрабандой под видом документов.
– О Боже, – воскликнула Келлог, побледнев, – сейчас ты мне скажешь, что и цети ил…
Кирк, улыбнувшись, покачал головой:
– Это просто грязь, насыпанная сверху на материалы, полученные по факсу. Но думаю, что теперь никакие агенты представителя империи не станут совать нос в ящики, которые мы доставляем на борт «Энтерпрайза».
* * *– Лучше бы это были живые триблы, – вздохнул мистер Зулу двадцатью минутами позже, когда дверь конференц-зала на борту «Энтерпрайза» бесшумно отворилась, чтобы впустить Кирка.
– Лучше погибнуть, задохнувшись от их испарений, чем возиться с флимсипластовыми лентами.
– Так-так, – пробурчал Маккой, поднимая голову от кипы документов о правах собственности и лицензий, которые перебирал все утро.
– Куда-куда? – спросил лейтенант Гильден, угрюмый худощавый молодой человек, который оторвался от работы в своем любимом историческом отделе, чтобы помочь разобрать и привести в порядок материалы.
– Сюда-сюда, – приветливо сказал Ухура, заходя в конференц-зал вслед за Кирком с четырьмя чашками кофе в руках.
– Сейчас, сейчас, – отозвался Кирк.
Сидевший в дальнем углу у компьютера Трэ поднял голову. Компьютер установили здесь, когда было решено разместить в зале группу, работающую над проектом «Гардиан». У Трэ было такое выражение лица, как будто он ожидал чего-то лучшего. Несомненно, он провел немало времени, выслушивая рассказы Зулу, Гильдена, Ухуры и Маккоя. В памяти Кирка почему-то возник голос Спока, говорившего:
«Я чувствую себя так, как будто меня одурманила целая команда хокасов…».
Учитывая опасность, которой подвергались люди и документы, всю информацию об Эроне Стемпле решили перенести из кабинета Трэ на борт «Энтерпрайза». Когда начали поступать материалы из библиотеки Конгресса, стало ясно, что агенты представителя империи не оставят их в покое. Кроме того, после нападения на Трэ Кирк понял, что полковник просто непредсказуем в своих действиях. По этой причине круг исследователей решили по возможности не расширять, а включить в него лишь тех, кто уже был знаком с проблемой: самого Кирка, Трэ, Маккоя, Зулу, Ухуру и Келлог, хотя им нужно было успевать выполнять и свои прямые обязанности.
Единственным посторонним, включенным в группу, стал лейтенант Гильден. Ему поручили приводить в порядок информацию, которую поставляли остальные, отбрасывать ненужное и составлять каталог имеющихся сведений.
А сведений поступало огромное количество. На переоборудование конференц-зала в нечто среднее между библиотекой и буфетом ушло около двадцати четырех часов. Теперь зал заполнили кипы переданных по факсу переводов старых отчетов разведывательной службы карсидов, материалы, полученные из библиотеки Конгресса, фотокопии страниц древних книг. Все это было навалено вперемешку с грязными кофейными чашками, обертками от леденцов, пустыми стаканами и тарелками.
Ухура взяла на себя обязанность поддерживать контакты с внешним миром. Являясь офицером службы связи, она не могла уделять работе над проектом «Гардиан» так много времени, как Зулу и Маккой. Если у тех становилось меньше работы, когда корабль находился на базе, то у нее, наоборот, число обязанностей только увеличивалось.
Материалы из библиотеки Конгресса получили так скоро только благодаря приоритетным каналам космической связи, принадлежащим командиру базы. А Кирку пришла в голову идея взяться за выполнение зоологического проекта, что объясняло столь долгое присутствие «Энтерпрайза» на орбите и позволяло доставлять на корабль ящики почти без риска, что их попытаются вскрыть агенты представителя империи Клинтонов.
Кроме них о происходящем знали лишь мистер Скотт и его подчиненные, которые под руководством Аурелии Штайнер занимались переделкой двигателей «Энтерпрайза». Двигатели нужно было усовершенствовать таким образом, чтобы они выдержали перегрузку, возникающую при преодолении временного барьера, и затем не вышли из строя во время обратного путешествия.
«Вообще-то это даже неплохо», – подумал Кирк, оглядев небольшой, заваленный вещами конференц-зал. На протяжении последних трех дней у него просто не было времени думать о судьбе Спока. Кирк вспоминал о нем лишь просыпаясь утром или в короткие минуты отдыха. Несмотря на свое ворчание по поводу секретных агентов, Маккой тоже выглядел достаточно энергичным.
Угроза того, что кто-то может изменить весь мир, вытеснила из их умов менее важные проблемы. Когда все закончится…
Кирк заставил себя не думать о самом неприятном. Закончится это нескоро, и к тому времени боль утраты станет не такой острой. Кирк наблюдал за работой своих товарищей: Зулу просматривал заголовки новой кипы деловых бумаг, полученных из Портленда и его окрестностей, и протестующе ворчал, Гильден разложил очередной пасьянс из карточек, а Ухура беседовала о чем-то с Маккоем и даже заставила его слегка улыбнуться. «Если у нас ничего не выйдет, мы можем лишиться будущего. Или даже окажется, что у нас не было прошлого», – подумал Кирк.
– Итак, джентельмены, – сказал он, садясь во главе стола и отодвигая кучу переводов, переложенную карточками и обертками от леденцов, – что вам удалось выяснить?
Зулу положил на стол стопку листов.
– Мне кажется, мы нашли их, капитан.
– В 1867 году?
Слегка шевельнув ногой, Трэ повернулся на стуле и вынул лист бумаги из принтера.
– В архиве города Сиэтла, расположенного на территории Вашингтон, хранятся записи о том, что некий Эрон Стемпл, зарегистрированный как владелец лесопилки, приобретал земельные участки в 1856,1860 и 1866 годах. Этот человек владел немалым состоянием. В 1869 году он стал первым членом местного отдела народного образования, и в том же 1869 году Эрон Стемпл был избран мэром Сиэтла. В 1872 году он выставил свою кандидатуру на пост члена палаты представителей от территории Вашингтон и, очевидно, был избран. О нем пишут как о человеке, занимавшемся благотворительностью и умевшем делать деньги.
– Знаете, – задумчиво произнес Маккой, опуская руки на кучу флимсипласта, – именно это меня и удивляет во всей нашей истории.
– То, что он был известным филантропом и владел лесопилкой? – спросил Кирк.
– То, что он был первым человеком, отнесшимся к карсидам с недоверием. Трэ утверждает, что они никогда не представлялись как пришельцы из другого мира, наоборот, ловко выдавали себя за людей одной национальности со своими жертвами. Почему Стемпл заподозрил их в дурных намерениях? Как сумел он так быстро прийти к этому заключению, ведь судя по датам первого отчета карсидов о контактах с землянами и первому письму Стемпла, предназначенному президенту Гранту, он почти сразу же раскусил их.
Трэ сказал:
– О нем пишут как об очень проницательном человеке, хорошо разбирающемся в людях.
– То же самое можно сказать и о Чарльзе Диккенсе, хотя и не думаю, что он пришел бы к такому выводу. Он был викторианцем, а викторианцы самые догматичные и упрямые дельцы, которые только существовали. Пришельцы с другой планеты? Да они бы никогда в такое не поверили.
– И Герберт Уэллс был викторианцем, – заметил Кирк, – и Жюль Берн тоже. Это отцы научной фантастики. Уэллс писал о вторжениях на Землю, не говоря уже о путешествиях во времени.
– Вторжение, – сказал Маккой, – а не экономическое порабощение. И в девятнадцатом, и в двадцатом веке люди бы над этим только посмеялись.
Никто не отнесся бы к такой фантазии серьезно. Только Стемпл и, к счастью, президент Грант, любивший пропустить рюмочку, поняли всю опасность. Эрон оказался сообразительным парнем – он не мог не быть таким, раз организовал лесопилку в то время. Но как он догадался о возможности проникновения инопланетян? Стемпл был простым предпринимателем, проживавшим недалеко от границы и имевшим склонность к политике.
– Ты так думаешь? – Кирк откинулся на спинку стула. – Возле границы вертелось много людей, и людей с очень разными биографиями: романтики, бродяги, карточные аферисты и прочие плуты, делавшие деньги самыми неожиданными способами. Наверное, Стемпл обладал неплохими мозгами и очень богатым воображением, позволившим ему прийти к такому выводу.
Кирк выудил из кучи бумаг всего одну фотографию, полученную по факсу.
Достаточно неплохую, если учесть, что она просуществовала века и была передана через огромное пространство световых лет. Официальный снимок, сделанный, возможно, перед выборами. Человек получился на нем с застывшим лицом, какие бывали у жертв долгой экспозиции.
