Иэн Бэнкс - Черта прикрытия
Он увидел, как один из обломков направляется в его сторону. Обломок один раз срикошетил от пола, а другой раз — от потолка.
У него было слишком мало времени, чтобы среагировать.
Возможно, если бы он не стоял на согнутых ногах, то сумел бы уклониться. Обломок вонзился в бронированное тело, внутри которого находился он сам. Это столкновение возымело тяжкие последствия. Если бы обломок столкнулся с плоской поверхностью или же кромкой брони, последствия эти были бы легче. К сожалению, он поразил его в самую верхушку, чуть в сторону от центральной оси. Переданный момент импульса заставил его завертеться вокруг этой оси. Обломок срикошетил еще раз и врезался в плечевую секцию, возле левого Основного Орудия.
Все вокруг затряслось.
Его поле зрения заполонили предупреждения контрольных систем, но тут в него врезалось еще что-то, двигавшееся на сравнительно низкой скорости, но обладавшее высоким моментом инерции. Удар был сокрушительным.
Выеби себя, гребаная сука! Выеби, выеби, выеби, выеби! (Умник.)
Сэр, боезапас орудия исчерпан. (Галтон.)
Вот блядь, я думал, у меня щас кишки вывалятся через эту ебаную броню. (Другой голос № 2.)
Ага, это его проняло. Проняло эту ебаную говножорскую Бронированную Боевую Единицу. (Другой голос № 3.)
Получай, получай, получай, получай, блядь, ебаная сука. Получай, гребаный трехногий космотанковый хуесос. (Умник.)
Э, там внутри офицер, как никак. Не допускайте нарушения субординации, сэр, пожалуйста. (Другой голос № 2.)
Так, спокойно все! Эти штуки очень живучи.
Он был поврежден. Механизм, которым он был, пребывал в состоянии, далеком от оптимального. Этот механизм назывался Бронированной Боевой Единицей.
Защитный купол серьезно пострадал при столкновении с кинетическим снарядом и не откидывался. Верхний сенсорный купол тоже не удалось выдвинуть. Его левая Главная Оружейная Кабина была оторвана при столкновении с обломком. Четыре Вторичных тоже не работали. Верхнее вторичное орудийное кольцо оказалось неработоспособным, как и основной источник питания. Он не знал, как это случилось, но тем не менее это произошло. С этим ничего нельзя было поделать. Теперь он не мог нормально переставлять ноги. В Первой ноге еще оставались запасные источники энергии, и это было все. Сколько именно мощности было в его распоряжении, он оценить не мог. Не мог и понять, каков теперь его боезапас.
По всей видимости, в него врезались какие-то фрагменты тяжелого оборудования, провалившиеся с одного из верхних уровней. Это и были те самые предметы, обладавшие высоким моментом инерции. Вдобавок создавалось впечатление, что какие-то металлы, конденсируясь из плазменного облака, сплавили определенные части его механизма с другими частями, а те части — с полом ангара.
Он выдвинул запасной комплект одноразовых сенсоров и переместил его к правому плечу. Это было все, что у него оставалось.
Ему придется оставаться там, где он находится сейчас. Он все еще мог повернуть корпус, но ощущения, возникавшие при этом, были весьма неприятны. Он не мог двигаться плавно и уходить с линии огня. Его поле зрения значительно сузилось, так как, когда он стоял на полусогнутых, нижний сенсорный купол находился в тени пары обездвиженных теперь ног.
Ну что ж, солдат Драйзер, я верю, что вы проявите себя с лучшей стороны.
Да, сэр! (Умника звали Драйзер.)
Фигура возникла в проходе с закругленным сводом, с трудом удерживая равновесие на всех четырех конечностях и держась очень низко, почти припадая к полу ангара. На закорках у нее было кинетическое ружье средней дальности. Ствол ружья ходил туда-сюда. Ватуэйль позволил фигуре продвинуться довольно далеко, почти до зиявшей в полу дыры с искореженными краями. Затем тихо метнул первую гранату «свечкой» наперерез траектории движения фигуры, чтобы та приземлилась прямо перед дырой. Магнитный пускатель сработал бесшумно. Затемнитель окутал все пространство, намеченное им для атаки. Теперь солдат ни при каких условиях не мог бы заметить гранату, которая приближалась к нему по криволинейной траектории, оканчивавшейся в вакууме снаружи. Затем он запустил вторую гранату с таким расчетом, чтобы она поразила верхний сегмент брони фигуры, если та остановится ... вот в той точке. Первая граната упала на пол ангара в двух метрах впереди солдата и сдетонировала. Он увидел вспышку и ощутил сотрясение пола. Фигура остановилась и развернулась вокруг оси. Солдата должно было осыпать градом милли- и сантиметровых осколков.
Крик. (Это кричал Драйзер.)
Ружье, установленное на спине солдата, выстрелило дважды, когда сдетонировала первая граната. После этого с полом столкнулась вторая граната. По первоначальному плану Ватуэйля она должна была попасть фигуре прямо в голову, но вместо этого упала примерно в полуметре слева и в полуметре впереди. Это произошло потому, что его сенсоры работали ненадежно. К тому же солдата отбросило назад разорвавшимися фрагментами первой гранаты. Тем не менее вторая граната успешно разорвалась. От этого голова фигуры качнулась назад, как если бы та получила удар в лицо. Это значило также, что взрыв гранаты снес и разметал на осколки шлемовизор Драйзера, приведя к немедленному понижению давления внутри брони. Фигура повалилась на пол, как мешок, и не шевелилась более. Она также не издала ни единого звука.
Драйзер?
Блядь. (Другой голос № 2.)
Драйзер?
Сэр, я думаю, он наступил на какую-то ловушку, расставленную этим ублюдком. Эта штука наверняка мертва. Должна быть. (Другой голос № 4.)
Сэр? Осмелюсь напомнить, что сюда скоро заявятся очень плохие парни. Нам нужно закрепиться внутри любой ценой. Даже если она там спряталась. (Галтон.)
Я помню об этом, Галтон. Ты вызываешься пойти следующим?
Сэр, мы с Ковюком думаем, что лучше было бы принять бой на нижнем уровне при поддержке клонодублей. Сэр? (Галтон.)
ОМГ, Галтон. (Он не понял, что значит ОМГ.)
Две фигуры проникли сквозь дыру в потолке. Их темные доспехи слегка подсвечивало оранжевое сияние, все еще исходившее от раскаленных обломков того, что было некогда потолком ангара и полом верхнего уровня.
Ватуэйль мог бы сразу снять их обоих, но он слышал, о чем они говорили, и подумал, что то, о чем они говорят, означает, что они считают его мертвым. Если это и в самом деле так, пускай считают его мертвым и дальше. Возможно, следует позволить им проникнуть в то же Временное Тактическое Пространство, которое он занимает сейчас. Так будет проще атаковать и уничтожить их.
Трапеция, сообщало послание. Ватуэйль не удивился. Он и сам подумывал туда отправиться.
Он оставил в Рабочем Пространстве Первичной Стратегической Оценки свою стандартную оболочку и переместился в пространство, называемое Трапецией. На пути туда были расставлены многочисленные манки и ловушки. Пользуясь привычными кодами доступа, он почти не задумываясь отметал их с дороги, словно лепестки увядших цветов.
Они наконец собрались впятером и теперь сидели за чем-то вроде столов трапециевидной формы. Конструкции эти были к чему-то привязаны — вверх от них во мрак тянулись веревки — и висели в непроглядной темноте. Ни стен, ни полов, ни потолков, куда ни глянь. Прозрачный намек на секретность, символ режима автономной работы... что-то в этом роде.
Он не знал, почему удостоился права заседать здесь, по какой именно причине стал одним из них. В конце концов, он привык к относительно высокой силе тяжести и от рождения боялся падать с высоты большей, чем пара миллиметров.
Для этой встречи каждый изменил облик, но он знал, кто были те четверо, и полностью доверял им. Оставалось надеяться, что и ему доверяют в той же мере.
Он принял обличье покрытого мехом большеглазого животного на четырех лапах, каждая из которых оканчивалась тремя сильными когтистыми пальцами. Они все предпочитали являться под личинами существ с несколькими конечностями, изначально приспособленных к жизни на деревьях, на дне гравитационного колодца. Он понимал, что выглядит очень странно в глазах двух выходцев из водного мира, также присутствовавших на совещании, но в Виртуальной Реальности это было вполне обычным делом. Чтобы отличаться друг от друга, они выбрали себе разные цвета. Он, как обычно, явился в красном.
Он оглядел собравшихся.
— Мы проигрываем, — сообщил он без предисловий.
— Ты всегда так говоришь, — заметил желтый.
— Не всегда, — возразил он, — когда ситуация была иной, вы не слышали от меня таких слов. И только когда я понял, как повернулось дело, то дернул за веревки и забил в колокола.
