Владимир Подольский - На пороге
Произошло это следующим образом: подойдя к коту, дремавшему на скамейке во дворе и осмотрев окрестности на предмет нежелательных свидетелей, г. Самсонов присел рядом и произнёс:
- Барсик! Не желаешь ПОГОВОРИТЬ? Там, в кабинете?
Кот поднял голову и уставился на Павла своим вполне осмысленным взглядом. Кажется, он давно уже понял, что притворяться животным, хотя бы даже и очень умным у него больше не получится. Действительно, время откровенного разговора настало, и оттягивать объяснение больше не имело смысла. Конечно, теоретически, кот мог покинуть своих друзей, к которым он очень сильно привязался, и найти себе другую, так сказать, нишу обитания, но, похоже, этот вопрос он для себя уже решил, поскольку коротко и дробно проурчав, спрыгнул со скамейки и отправился в башню. Последовав за ним, Павел Васильевич к своему удивлению вдруг понял, что этими звуками Барсик изобразил слово «ДА» азбукой Морзе.
И чуть ли не до самого утра они общались, прибегая при необходимости к помощи компьютера. Сам факт этого собеседования и полученная Павлом Васильевичем информация по обоюдной договорённости надолго остались тайной для окружающих. Во всяком случае, если судить по результатам этого тэт-а-тэта, собеседники разошлись для короткого предутреннего сна весьма удовлетворённые, и характер их отношений внешне ничуть не изменился.
***Как ни прикидывала Екатерина, какие не строила варианты, всё сходилось к одному: с московской работой следовало расстаться! Да и то: ну, какие перспективы могла сулить ей работа, хотя бы и в преуспевающей фирме по сравнению с вырисовывающимися перспективами? Поэтому, связавшись со своим начальством, она, с многочисленными извинениями, честно говоря, идущими от души, испросила увольнения. Это было полной неожиданностью для её руководства: Катя была на хорошем счету и, вроде, никогда не помышляла о смене работы. Вдобавок, сопряжённой с переездом неведомо куда! Все знали, как она любит Москву, где прошла большая и лучшая часть её жизни.
Любые попытки коллег узнать характер её будущей работы она умело обходила – «экономистом буду работать!» - на намёки о возможности существенного повышении зарплаты не реагировала. Видимо, действительно где-то её ждала завидная должность! Памятуя о годах плодотворного сотрудничества, ей даже не назначили срок «отработки», и Катя, вернувшись из Москвы свободная, как птица, снова засела за свои труды. Правда, малолетнего своего сына пришлось ей пока оставить у родителей, которые, впрочем, ничуть не возражали.
Возражал, правда, он сам, Антошка, гостящий у бабушки и дедушки. Но ему было объяснено, что «мама в командировке». Вдобавок, Катя пользовалась любой возможностью слетать в Москву и бывала там не реже раза в две недели. Так что, эта проблема временно была решена.
В башню был доставлен ещё один комплект спутникового Интернета, на этот раз с азербайджанской «пропиской». Этот шаг был предпринят для обеспечения полной анонимности трафика. Правда, оказалось, что в Троицке сигнал с ближневосточного «луча» стационарного спутника очень слаб и комплект не заработал. Мужской части коллектива пришлось приспособить к аппаратуре антенну большего диаметра, и увенчавшая крышу башни солидная двухметровая парабола дала возможность выходить в Интернет, якобы, из Азербайджана.
Наконец появилась возможность, хотя, конечно, и временная, оперативно но, соблюдая необходимую конспирацию общаться с приступившей к работе «Gloria Space» и с московским конструкторским бюро «Конкрет», руководство которого без малейших колебаний подписало договор на разработку некоего комплекса аппаратуры для химической промышленности. Тем более, что при подписании договора на счёт «Конкрета» был перечислен довольно-таки солидный аванс от новоиспечённой фирмы «ClearElements».
Сама фирма «СЕ» была зарегистрирована в Греции и тут же вступила в переговоры с соответствующими правительственными структурами этой страны о долгосрочной аренде какого-либо острова в Эгейском архипелаге. Как оказалось, не для обычных в этих благодатных местах целей, а для организации химического производства.
Это обстоятельство вызвало сначала в коридорах власти этой страны некое сопротивление по экологическим соображениям. Но, опасаясь потерять выгодного клиента, представителю фирмы, солидному азербайджанцу, даже предложили на выбор несколько других мест, на суше, далеко от моря и туристических маршрутов. Но этот представитель был так настойчив, так напирал на то, что для производства необходимо именно наличие больших количеств морской воды, так уверенно гарантировал полную экологическую безопасность планируемого производства! Наконец, вручаемые им ключевым людям небольшие, но очень ценные и звонкие подарки были так убедительны, что… решение было принято, и в распоряжение новорожденной фирмы был предоставлен небольшой островок.
Он представлял собой почти правильную окружность, образованную поднимающимися прямо из морских волн скалами. И только к северу местность понижалась. Там и располагался причал и то, что можно было с большой натяжкой назвать пляжем – не песчаным, а усыпанным крупной галькой, едва обточенной прибоем. Прилегающая к этому выходу к морю, равнина далее к югу несколько повышалась, образуя унылую пустошь. Лежащая в кольце невысоких гор, эта долина, покрытая редкими кустарниками, имела только один источник солоноватой воды.
Ныне практически необитаемый, если не считать сторожа – пожилого грека, который охранял строения недавно прогоревшего пансиона, и его коз, лежащий довольно далеко от многочисленных достопримечательностей, которыми так славна Греция, это остров так и не стал вопреки оптимистическим планам бывшего владельца пансионата популярным местом отдыха для туристов. Довольно мрачные скалы и почти полное отсутствие пляжей могли вдохновить на жизнь в этих краях только, пожалуй, сурового анахорета или законченного мизантропа, желающего провести остаток жизни или хотя бы отпуск в этом мало живописном месте. Таковых субъектов находилось исключительно мало, и пансионат, с трудом продержавшийся два сезона, наконец, вполне закономерно, прекратил своё существование.
Его строения, почти в полном порядке, с сохранившими своё оборудование вполне приличными номерами, с законсервированной системой кондиционирования, полностью оборудованной кухней и отнесённой на километр электростанцией, тоже были взяты фирмой «СЕ» в аренду у нынешнего владельца, некоего греческого банка.
Впрочем, некоторыми достопримечательностями этот остров с длинным греческим названием всё же обладал: его скалы были пронизаны значительным количеством пещер, большей частью природного происхождения. Однако, встречались и явно рукотворные. Легенды гласили, что эти ходы были проделаны сапёрами во время второй мировой войны, когда остров использовался в качестве одной из баз немецкого флота в Эгейском море. И, якобы, в его недрах имеются обширные полости, которые немцы использовали в качестве ремонтных мастерских для своих подводных лодок.
Впрочем, свидетелей этой деятельности оккупантов уже давно не осталось, да и откуда им было бы взяться, если и в те времена остров был посещаем только рыбаками да контрабандистами? Да и многие штольни оказались взорваны, так что проникнуть в недра острова не представлялось возможным.
Прибывший на вертолёте и осмотревший все эти богатства представитель арендатора отдал необходимые распоряжения, и вскоре население острова стало понемногу увеличиваться. Затарахтел дизель, осветились окна зданий, появились рабочие, которые произвели необходимый ремонт. Снова были наняты горничные и повара. На пустоши была произведена съёмка местности и вбиты колышки, обозначившие места для заводских корпусов, жилых бараков и большой вертолётной площадки.
И, наконец, началась постройка новой пристани, благо значительные глубины вблизи острова благоприятствовали этому начинанию.
А потом… Впрочем, не будем опережать события.
***Погрузка закончилась, люки багажного отсека были закрыты. В них, на мешках с древесным углём, палатками, канистрами, защитными костюмами и прочими необходимыми вещами, сверху укрепили изготовленный под Серёжиным руководством «миноискатель», прибор для поиска снарков. Довольно хрупкий, он мог не выдержать давления массивного багажа. Экипаж самолёта занял свои места.
По очереди завелись моторы «Данилы», самолёт не спеша вырулил к предписанному «вышкой» концу ВПП, развернулся и застыл в напряжении, ожидая разрешения на взлёт. Оно было получено, Павел Васильевич отпустил тормоза и машина, наращивая скорость, покатила всё быстрее и быстрее мимо ангаров, цистерн, самой «вышки»… Лёгкая тряска, сопровождающая разбег прекратилась, и самолёт нырнул в воздушные струи. Под крыльями мелькнула лесополоса, федеральное шоссе, горизонты раздвинулись. Домики дачных массивов уменьшились и ушли из поля видимости. Зелёные поля и островки рощиц теперь уже не мельтешили, как при взлёте, а солидно двигались и неспешно пропадали вдали.
