Александр Прохоров - Звёздные скитальцы. Поиск в закрытых мирах 2
Наконец, часа через три, в двух отдельных колбах Чухло получил два вещества. Одно, пахло не особенно приятно и было похоже на желе в котором взболтали угольную пыль пополам со ржавчиной. В другой колбе была бледно-желтая жидкость.
— Ну, вот и первые ингредиенты готовы, — радостно сообщил Чухло. — Теперь им три часа нужно в холодильнике постоять и можно будет приступать непосредственно к приготовлению пищевой добавки.
— Столько ещё ждать? — Чудик слегка приуныл. — Ну ладно, тогда я пойду, посплю немного. Когда придёт время, разбуди.
* * *Поскольку, заняться особо было нечем, Отбойник подолгу находился в своей каюте, где, либо смотрел голографические фильмы, либо устав от них, дремал. Однажды, его разбудил стук в дверь. Он вскочил, натянул штаны, накинул куртку-безрукавку и сказал:
— Открыто.
В каюту вошла Ночка. Бывший агент, в первую секунду лишился дара речи, ни сразу, даже узнав её. Ночка всегда одевалась, подчёркнуто сексуально, но сейчас её наряд, причёска и макияж были настолько вызывающе откровенны, что Отбойник смущённо покраснел. Часть своих иссиня-черных, длинных волос Ночка собрала на голове в высокую причёску, а её тонкая красивая шейка была полностью открыта. В это же время от висков, по обеим сторонам, на плечи и грудь спускались две длинные толстые косы, украшенные золотыми нитями. Умело нанесённый макияж, выгодно подчеркивал чёрные глаза девушки, делая их ещё более выразительными, а вишнёвого цвета помада делала её губы ещё ярче и сексапильнее.
На ней было короткое, тёмно-фиолетовое, атласное платье, на тонких бретелях и отороченное понизу чёрным мехом. В сочетании с гладкой кофейного цвета кожей, Ночки, оно производило потрясающий эффект. Большое откровенное декольте демонстрировало полные груди девушки. Длинна же самого платья, даже близко не подходила к отметке приличия и практически полностью открывало взору обнаженные ноги Ночки — длинные, стройные и крепкие. Ноги профессиональной танцовщицы. О том, что она долгое время занималась танцами, говорили и её широкие крутые бёдра, плотно обтянутые тканью платья, крепкий плоский живот и тонкая, гибкая талия.
Маленькие изящные ступни Ночки с высоким подъёмом и тонкими щиколотками, на которых сверкали серебряные кольца, были обуты в босоножки, состоящие казалось из одних тонких ремешков.
Так и не сказав ни слова, Отбойник отступил от двери, пропуская девушку. Она вошла, чуть зардевшись от смущения и потупя взор. Но, из под полуопущенных ресниц, Ночка наблюдала за ним, любовалась его крепким мускулистым телом, едва прикрытым распахнутой курткой-безрукавкой.
— Что случилось? — спросил он, наконец, преодолев смущение от её неожиданного визита и такого откровенного наряда…
— Мы можем поговорить? — спросила Ночка.
Даже голос её изменился, стал каким-то особенно мягким, обволакивающим.
— Конечно, всегда рад поговорить. Так в чём дело?
Ночка присела на край его койки. Но не просто присела, а сделала это с кошачьей грацией, нарочито вызывающе поведя бёдрами и красиво, демонстративно вытянув ноги. Всё её тело словно кричало: "Смотри! Любуйся! Я такая сладкая!
И Отбойник не мог отвести глаз. Он просто пожирал Ночку взглядом. Она томно улыбалась, смотрела на него, как бы вскользь из-под длинных ресниц, небрежно склоняла голову, то на одно плечо, то на другое, отчего её чёрные косы красиво змеились, переливаясь чёрным и золотым. Она, что-то спросила его, но он не услышал, полностью поглощенный её распутно-сладкой красотой. Она повторила вопрос, рассмеявшись и чуть повысив голос.
— Так что, это правда, Сластёна твоя сестра?
— С большой долей вероятности, — кивнул Отбойник — Но точно, скажет лишь генетический анализ. Это первое, что мы сделаем, когда вернёмся в цивилизованные миры.
— Но если вдруг окажется, что вы не брат и сестра? Как, тогда объяснить, что ты смог пройти через защитное поле?
— Тогда, это просто загадка. — Отбойник пожал плечами. — Может быть, мы не брат и сестра, но нас, наверняка, связывают какие-то общие родственники.
Ночка, некоторое время молчала, потом тихо спросила:
— Ну, а если, она тебе и вправду, не сестра?
— И что? — не понял Отбойник.
— Ну, если она тебе не сестра, возможно ли между тобой и нею… Ну, между вами…
— Сластёна, девушка Везунчика, — удивлённо сказал Отбойник.
— Ну, это так конечно. А была бы она свободна, ты бы к ней подкатил?
Отбойник ответил ни сразу. Он поразмышлял немного, потом сказал:
— Сластёна потрясающе красивая девушка, это было бы глупо отрицать. Но мои чувства к ней, даже если бы, мы оказались не брат и сестра, не могут выйти за пределы братских. Не знаю, почему. Но это — так.
— А ко мне, у тебя какие чувства? — вдруг спросила Ночка. При этом она быстро и прямо взглянула ему в глаза и тут же, снова опустила ресницы.
— Ты мне, больше чем нравишься — Отбойник взял её за руку. Сердце в его груди при этом громко и взволнованно колотилось. — Очень нравишься. Я бы, хотел быть с тобой.
— Так в чём дело? — прошептала она.
Нет, сладко промурлыкала.
— Это, очень, даже возможно.
Её алые губы и чёрные сияющие глаза оказались совсем рядом. Его же руки, обвились вокруг её стройной, гибкой талии. Миг! И их губы встретились. Дальше, началось то, чего они ждали и так страстно желали. Время и всё остальное потеряло для них всякий смысл.
* * *Чудик пробудился от толчка в плечо. В каюте, где он спал последние два-три часа, освещение было приглушённое, поэтому, Чудик ни сразу узнал в тёмном силуэте склонившимся над ним Чухло.
— Что? — Чудик испуганно сел, ошалело моргая глазами. — Что-то случилось?
— Тихо ты, — зашипел Чухло. — Переполошишь всех.
Чудик стряхнул с себя остатки сна и поднялся с койки. Чухло сунул ему его же куртку.
— Ингредиенты готовы. Идём, пора добавки делать.
Они вышли в коридор, стараясь не шуметь. Вокруг никого не было. Скорее всего, все отдыхали в своих каютах, а пилоты находились в рубке управления.
Войдя в свою каюту, Чухло не теряя времени, открыл дверцы холодильной камеры и вытащил обе колбы на свет.
Угольно-ржавая желеобразная смесь, которой занимался Чудик, изменила цвет, став зеленовато-рыжей, похожей на блевотину. Хорошо ещё, что запах полностью исчез. Эссенция для кондитерских изделий, тоже изменилась. В жидкости желтого цвета, теперь плавало огромное количество крошечных пузырьков, которые непрестанно находились в движении, а те, что достигали поверхности, булькали и лопались.
Одним словом, выглядело всё это не очень-то аппетитно и Чудик начал сомневаться в успехе их предприятия. Чухло велел своему помощнику, как следует размешать обе массы, дав ему для этого две пластиковые ложечки.
— Нельзя мешать их одной ложкой, — сказал Чухло, — даже если ложку вымыть, не уверен, что так можно.
Чудик не стал спорить. Пока он размешивал, Чухло в двух отдельных пробирках приготовил смесь из каких-то порошков. В одном случае порошковая смесь стала красной и Чухло ссыпал её в колбу, где должна была получиться эссенция. Цвет жидкости начал постепенно сменяться на ярко-оранжевый. В колбу с отвратительным желе Чухло засыпал синюю порошковую смесь. Тут же началась бурная реакция: послышалось шипение и желе забулькало и пошло зеленоватой пеной. Испуганный Чудик, едва не заорал. Он быстро поставил колбу на стол и отскочил в сторону.
— Всё хорошо! — Чухло успокаивающе поднял руку. — Так и должно быть!
Зеленоватая пена, булькая и лопаясь пузырями, полезла через край колбы. Чудик кинулся собирать её ложкой и складывать в маленькую, узкую эмалированную ванночку. Там пена перестала шипеть и снова начала превращаться в желе, но теперь уже приятного на вид изумрудно-золотистого оттенка.
— Ну вот, отлично, всё готово, — радостно сообщил Чухло.
— Что теперь? — спросил Чудик, с любопытством разглядывая полученный результат.
— Теперь, идём в пищевой отсек.
Чухло запечатал металлическими крышками обе колбы, одну из них вручил Чудику, другую взял сам.
Чудик побежал впереди, чтобы открыть дверь каюты. Они быстро, и стараясь не шуметь, спустились на первый уровень пассажирского отсека и направились прямо по коридору. Когда Чудик открыл двери пищевого отсека, Чухло прошептал.
— Свет лучше не включать. Нельзя привлекать внимания.
— Да брось ты, — рассмеялся Чудик. — Все наши, или спят, или, чем-то заняты. Да и потом, каждый может прийти сюда и перекусить, когда захочет.
— Лишь бы, никто не припёрся, пока мы работаем, — проворчал Чухло.
Они вошли в пищевой отсек и Чудик включил свет. Здесь, как всегда царила безупречная чистота, сопоставимая со стерильностью медицинской лаборатории в какой-нибудь престижной клинике на Олимпии. Ночка следила за этим со строгостью робота-надсмотрщика. Вся посуда у неё была аккуратно расставлена по полочкам, столовые приборы лежали в специально отведённых для этого ящичках и каждый вид, будь то ложка, вилка или нож в предназначенных для них секциях. Пищевые термопечи, автоматические овощерезки, миксеры и другие приборы, блестели глянцевой чистотой и хромированной полировкой. Чудик всегда восхищался способностью Ночки держать вверенные ей отсеки корабля в таком вот порядке. У них с Громом в грузовом отсеке вечно царил хаос, в котором бывало, они подолгу не могли найти что-либо нужное.
