Константин Хвостополосатов - Засланец

— Не, так не договаривались, — возмутился Саныч, — несколько дней на одном месте, очешуеть можно. Все, поехали глядеть, что тут нам припасли в этой дырке от бублика.

Система в точке нашего выхода имела всего пять планет. Звезда оказалась чуть больше и ярче Солнца, но визуально мне показалось, что она ничем не отличается от нашей родной звезды. Эта звезда стала первой столь похожей с нашим родным светилом. Две ближние к светилу небольшие планеты располагались слишком близко к звезде, чтобы быть райскими уголками. Последние две наоборот слишком далеко забрались, чтобы хоть как-то прогреться от местного светила. В целом что-то в этой планетной системе наблюдалось неправильное, хоть, уловить это с первого взгляда мне и не удалось.

— Странный какой-то раскладец, — подтвердил мои мысли Саныч, — как будто кто-то отодвинул все планеты от средней подальше, чтоб не мешались. Или разломались еще две планеты, которые должны были располагаться между второй — третьей и третьей — четвертой.

— Система действительно очень хорошо сбалансирована, — подтвердила Светлана, — Последние две планеты как будто специально расположены там для компенсации гравитационных возмущений звезды и двух первых планет, а два спутника делают точную нивелировку вращения самой планеты. Атмосфера опять же есть только на третьей планете. Там должны быть очень стабильные погодные и сезонные условия.

— Зато, совершенно ясно куда лететь, — подвел я итог, — первый раз такая стопроцентная определенность.

Никакой активности в пределах системы не наблюдалось, и пока «Ботаник» шел на звездных двигателях к третьей планете, мы с Санычем отключились от системы корабля. Я предпочел до подхода к планете поваляться в ванной, где неожиданно слегка вздремнул. К моменту пробуждения оказалось, что «Ботаник» уже достиг планеты и завис на дальней орбите, находящейся за пределами орбит двух спутников планеты, об этом мне доложила Светлана, как только я проснулся.

— Что там интересного? — поинтересовался я, лениво потягиваясь в ванной среди пузырей.

— Планета близка по условиям к твоей родине, но это, конечно, в сравнении с другими мирами, — начала Светлана. — Как мы и полагали, вращение ее происходит практически без смещения оси, из-за этого климатические зоны фиксированы по широте планеты. Область пустыни простирается в районе экватора, дальше к полюсам идут «комфортные» зоны, потом идет падение температуры, и у полюсов она заметно ниже нуля по Цельсию. Много открытой воды, но это скорее отдельные моря, соединенные друг с другом проливами, хотя, одно вполне может претендовать на название «океан». Атмосфера, хоть и подобна земной, но дышать ей без адаптации вам с Санычем не получится. В ней имеются довольно ядовитые для землян соединения, да и состав смещен в сторону углекислого газа. С другой стороны, адаптировать ваши организмы под эту атмосферу будет довольно просто. Следы разумной деятельности присутствуют повсеместно, но высокоразвитой цивилизации космического уровня не обнаружено. С другой стороны в этой планете есть масса загадок, совершенно не укладывающихся в норму. Магнитное поле на планете присутствует более сильное, чем на Земле, а вот гравитация наоборот чуть-чуть ниже земной. Планета имеет очень сильный фон какого-то комплексного излучения, напряженность которого периодически изменяется в разных точках планеты, вызывая довольно обширные интерференционные эффекты. Очень часто на поверхности наблюдаются выбросы различного излучения и полевых структур различного рода. В общем, на поверхности не спокойно, я бы сказала, что энергетический фон планеты соответствует довольно развитой цивилизации, которой там по каким-то причинам нет.

— Радиосигналы, иная связь? — намекнул я.

— Различные сигналы присутствуют, но искусственной модуляции обнаружить не удалось, — ответила Светлана. — Цивилизация на поверхности не сильно отягощена технологиями. Поселения не излишне велики, хотя наблюдается обширная сеть коммуникаций.

— Население? — спросил я.

— Большинство — явные гуманоиды, хотя, довольно часто встречаются и представители иных цивилизаций, — ответила Светлана. — Население не размежевано по видовым признакам, так что очень похоже, что когда-то разные виды разумных имели на планету доступ, а не являются продуктом этой планеты, хотя, это только наблюдение.

— А есть картинки обитателей? — поинтересовался я, — как они выглядят?

— Совсем четких образов нет, — ответила Светлана, — мы на слишком удаленной орбите для точных наблюдений, кроме того, местное поле не дает четко сфокусировать сенсоры. Наша орбита подобрана, исходя из напряженности местного поля, на этом удалении мы можем уверенно экранировать наш корабль.

— Поле опасно? — уточнил я.

— На первый взгляд нет, оно практически нейтрально, — огорошила меня Светлана, — но не все компоненты его известны, по косвенным данным, в спектре присутствуют неизвестные составляющие. Мы пробуем анализировать его более детально. Готовим парочку зондов, скоро сможем рассмотреть местных обитателей поближе.

— Загадок много, — усмехнулся я, — наша броня способна экранировать излучение?

— На счет твоей не знаю, — призналась Светлана, — броня КСС с великой вероятностью выдержит полную экранировку и у поверхности планеты, хотя потребление энергии будет сильно увеличено. Я так понимаю, вы с Санычем захотите прогуляться.

— Есть противопоказания? — съехидничал я.

— В общем-то, нет, — усмехнулась Светлана, — берите «Клопа» и дуйте на поверхность, проще отпустить вас, чем искать аргументы. Тем более, что вряд ли что-то, кроме излучения, может угрожать вам на поверхности. Не снимайте костюмы, не купайтесь в непроверенных водоемах, не ковыряйте в носу, не дергайте девочек за косички и слушайтесь пионервожатую.

— Заманчивые условия, — вылез я из ванной, — а из рогатки пострелять можно?

Зонды ушли в населенные районы, мы же с Санычем спорили в какую из малообитаемых сторон податься. Саныч не любил жару, высказываясь за область холода, я же скорее склонялся к пустыне, хотя в скафандрах ни жара, ни холод значения для нас не имели. Бросить монетку в подключенном к «Клопу» состоянии шансов не было, пришлось обратиться к помощи МИ бота. Генератор случайных чисел выкинул мою пустыню.

Поверхность планеты практически в центре экваториальной зоны оказалась довольно обычного коричнево-желтого цвета, часто попадались массивы серого, белого, иногда черного окраса. Песка практически не наблюдалось, преобладала гористая местность, изрезанная расщелинами. Мы сели на плоском слегка наклоненном плато, тут же две из шести опор бота проломили поверхность. Хорошо, что мы еще не расслабились, так что сменить место удалось, даже не поцарапав днища. Следующая посадка оказалась более удачной — я выбрал огромное плоское плато. Собственно, смотреть тут было не на что и мы, немного прогулявшись, решили подлететь поближе к обитаемым землям.

Тем временем зонды добрались до первых населенных пунктов. Картинка, переданная с них, напомнила мне земное средневековье с некоторыми вкраплениями более поздних эпох. Большое поселение, обнесенное полями, внутри большое скопление народа, напоминающее базарную площадь. Одно и двухэтажные сооружения в основном прямоугольной формы, видимо, такой формы дома строить оказалось элементарно проще всего. По проходящей через окраину села широкой дороге проехала сначала вереница повозок, запряженных животными, издалека напоминающими быков, затем пара самодвижущихся повозок и, наконец, кавалькада людей верхом, больше всего напомнивших рыцарей в доспехах. Мы с Санычем смотрели, натурально разинув рты, до самого момента, когда от очередной повозки к зонду не прорезалась тусклая тоненькая молния. Изображение тут же пропало, через мгновение появилось снова, но уже в приличном отдалении от поселения. Очевидно, зонд заметили и даже попытались сбить. Для махрового средневековья, наблюдаемого нами, ручная молния выглядела явно не по уровню развития.

— Забодай меня комар, чем они это сделали и как! — удивился Саныч. — У них, скорее всего, ничего даже отдаленно напоминающего радио нет.

— Так это было обыкновенное волшебство, — рассмеялся я, — там колдун на телеге ехал!

— Ага, ибн Хоттаб Трах-Тибидохович, — отмахнулся Саныч, — наверное, какие-нибудь особенности местной атмосферы. Излучение это ненормальное или еще чего. Надо быть поаккуратнее «на грунте». О, смотри! Вон в ложбинке среди каких-то развалин вроде человек ходит.

Действительно, среди развалин, выраставших из слегка расступившихся барханов песка, по небольшой ровной площадке неторопливо расхаживала фигурка. Отработавшие оптические сенсоры показывали в приближении самого обычного человека, одетого в длинный песчаного цвета плащ. Человек задумчиво ходил вокруг какой-то конструкции, а может, схемы, нарисованной и частично выложенной на грунте. Наши с Санычем челюсти, фигурально выражаясь, упали на пол второй раз за час.