Джулиан Мэй - Шпора Персея
— И все-таки это не объясняет, зачем халукам понадобилось красть ПД32:С2 и похищать ученых, которые понимают в нем толк. Зачем так рисковать, если «Галафарма» согласна продать им свои услуги?
Айвор Дженкинс дочитал отчет Карла и положил его на стол. Он слушал нашу беседу, задумчиво нахмурясь, а потом вдруг сказал:
— А может, халуки вовсе не заинтересованы в изменении флоры и фауны планет? Что, если они хотят изменить свой собственный геном?
— Caracoles! [19] — прошептал Мимо. — Представьте только, какого прогресса достигло бы человечество, если бы нам пришлось почти полгода проводить в зимней спячке, как это делают халуки!
— Летней спячке, — поправил его Айвор. — Они ведь принимают яйцевидную форму во время жаркого и сухого сезона.
Мимо пожал плечами.
— No importa. Все равно это не жизнь.
— Ассамблея всегда запрещала производить существенные изменения в человеческих генах, — сказала Мэт. — Не думаю, что она так легко согласится на эксперименты с генами других разумных видов даже по их просьбе. Разгорятся долгие споры о возможных последствиях… И решение вряд ли будет положительным.
— Да им откажут, и все дела, — сказал я. — И это вполне понятно, учитывая историю развития халуков. Если их психика станет такой же активной, как наша, баланс сил в галактике полетит ко всем чертям. Лет через пятьдесят они вполне могут решить, что судьба велит им вторгнуться в Руку Ориона.
— Интересно, руководство «Галафармы» задумывалось об этом хоть ненадолго? — мрачно спросила Мэт. — Или их интересует только рынок?
— Выгода прежде всего! — цинично заявил я. — Больше концерны ни о чем не думают. И мне кажется, «Оплот» ничуть не лучше…
«У-у-у! У-у-у!» — пронзительно взревела сирена.
Меня чуть кондрашка не хватила. Мимо прокусил свою дорогую сигару. Отплевываясь, он вскочил и помчался в коридор, ведущий к рубке. Я побежал следом. Все бортовые динамики стальным компьютерным голосом передавали предупреждение:
— Тревога! Тревога! Возможен перехват. Судно идет на сближение. Предположительно, судя по опознавательным знакам, это халуки. Через пять минут корабль окажется на расстоянии действия фотонного оружия.
Глава 13
Усевшись в пилотское кресло, Мимо вырубил сигнал тревоги и спокойно сказал:
— Навигатор! Запрограммируй маневры ухода. Компьютер! Объясни, что значит «предположительно». Это халуки или нет?
«След от двигателя похож на халукский, — ответил компьютер. — Но характеристики судна не соответствуют ни одному из известных халукских звездолетов».
— Покажи мне его! — потребовал Мимо.
Бандитский корабль был еще слишком далеко, так что на экране мы увидели лишь силуэт с обозначениями размеров, скорости и курса. Вцепившись от изумления в спинку кресла Мимо, я прошептал:
— Матерь Божья! Неудивительно, что он сумел подкрасться к нам!
Цифры на экране показывали, что эта дрянь приближалась к нам со скоростью шестьдесят три росса, что в принципе было невозможно. Выглядел корабль как проткнутый кинжалом желудь в пупырышках — очень похоже на то огромное инопланетное судно, что примчалось на выручку Бронсону Элгару, только в длину он был около двухсот метров.
Наш компьютер выдал лаконичное сообщение:
«Судно повторяет маневры „Пломасо“ и продолжает приближаться. До перехвата с использованием фотонного оружия осталось четыре минуты пятнадцать секунд».
— Включи пушки, — велел ему Мимо.
— Не может этого быть! — воскликнул я. — Такую скорость способны развивать только экспериментальные модели «Бодаскона»! Но их еще не запустили в производство.
— Скажи об этом пиратам, — посоветовала мне Мэт из-за спины. — И я тебя очень прошу: сядь и не загораживай капитану экран.
— Ты тоже сядь, Мэт… И ты, Айвор, — потребовал Мимо» — Все садитесь. Скорее!
Я отпустил спинку сиденья Мимо и плюхнулся в кресло второго пилота. Когда летишь на безынерционном судне, никакого движения не ощущаешь; однако я с удивлением услышал, как Мимо отдает приказ:
— Обеспечить в рубке защиту против перегрузок!
Мое кресло опутало меня всякими гибкими отростками, напрочь лишив способности двигаться. Я мог шевелить только глазами и губами.
«Три минуты до перехвата».
Мимо спокойно отдавал приказы:
— Включи программу обороны; активизируй по моей команде защитные поля на полную мощь. Включи программу навигации и, тоже по моему сигналу, подготовься к выходу в гиперпространство. При выходе в нормальное пространство заглуши субсветовой двигатель. Не включай — повторяю! — не включай субсветовые двигатели и не программируй курс сразу после выхода из гиперпространства. Запрограммируй — повторяю! — запрограммируй курс через пятьсот миллисекунд после выхода.
Тут даже компьютер потерял самообладание:
«Опасность! Опасность! Такой маневр не рекомендуется!
Сохранение углового галактического импульса приведет…»
— Отменить предупреждение, — велел Мимо. — Включи программу обстрела, цель — преследующий нас корабль. Не теряй цель из виду во время гиперпространственного перехода. При выходе из прыжка выпусти по координатам цели шесть самонаводящихся торпед. А теперь скажи, сколько времени осталось до перехвата, и начинай обратный отсчет.
«До перехвата одна минута четырнадцать секунд… тринадцать… двенадцать…»
Я знал, что намерен сделать Мимо. Это могло нас спасти — но с таким же успехом и убить.
Сканирующие приборы на халукском судне покажут, когда мы перейдем на субсветовую скорость. Пираты бросятся за нами. Не исключено, что инопланетяне предвидели такой маневр. В сущности, это классическая тактика отрыва от более быстрого преследователя. Халуки уверены, что наш звездолет вынырнет в нормальное пространство, следуя тем же виртуальным курсом, каким он шел на сверхсветовой скорости, и что субсветовые двигатели автоматически включатся вместе с заглушающими инерционное поле генераторами, чтобы компенсировать угловой галактический импульс.
Иными словами, халуки будут ожидать, что мы сделаем гиперпрыжок и рванем в том же направлении дальше. Что было бы вполне разумно. Мы могли начать маневры и попытаться удрать, петляя, как зайцы, только по окончании погашения инерции движения, то есть секунды через две после выхода из гиперпространства.
И как раз в эти две секунды, когда мы наиболее уязвимы, халуки, следуя за нами по пятам, выстрелят в нас из фотонных пушек.
Разве только мы, подобно неуловимому коту Макавити Т.С. Элиота, окажемся совсем не там, где нас ждут, — благодаря сохранению углового галактического импульса.
Угловой импульс — штука не очень понятная, однако в ней нет ничего загадочного. Его действие проявляется и в катящемся колесе, и в каруселях с раскрашенными лошадками. Возле оси крутящейся вещи вращение происходит довольно медленно. Зато по краям оно гораздо быстрее. Грязь прилипает к ступице колеса, но на самом ободе притяжение ослабевает, и грязь отлетает в сторону. Лошадки во внешнем круге карусели бегут быстрее, чем те, что ближе к центру.
И в нашей вращающейся галактике звезды и небесные тела на краю Млечного Пути — в Шпоре Персея, например, — крутятся вокруг галактической оси очень быстро, со скоростью более миллиона километров в час.
То же самое делает и звездолет, когда капитан командует:
«Стоп машина!» Кажется, что корабль неподвижен по отношению к окружающем его частичкам пыли и небесным осколкам, однако на самом деле он приобретает угловую скорость вертящейся звездной карусели. Он подчиняется законам небесной механики и «сохраняет» угловой галактический импульс.
Когда корабль выходит из гиперпространства и по каким-то причинам не может включить программу погашения инерции, с ним происходят ужасные вещи. Угловая скорость немедленно превращается в скорость движения по касательной.
Как комок грязи отлетает от вертящегося колеса велосипеда, так и корабль летит куда-то ко всем чертям по более или менее прямой линии. Нашим преследователям покажется, что «Пломасо» мчится в совершенно неожиданном направлении… если только его не разнесет в клочья. Несмотря на то что инерция все-таки погашается, хоть и не в полной мере, корпус корабля беспощадно корежит, его пассажиров швыряет из стороны в сторону, словно воробьев в урагане. Зато, если звездолету и экипажу удается спастись, такой маневр дает короткое тактическое преимущество перед противником.
Мимо дал нам выигрыш в полсекунды.
«Десять секунд до перехвата. Девять… Восемь…»
На цифре «два» наш капитан отдал приказ: «Старт!»
Во время этого сумасшедшего гиперпространственного перехода «Пломасо», бывший на грани аннигиляции, стонал, как раненый зверь. Мы все четверо потеряли сознание, несмотря на защитные поля, без которых нас просто размазало бы. Бортовой компьютер, защищенный собственным полем, продолжал выполнять инструкции капитана.
