Анатолий Радов - Магия в крови. Свет чужих галактик
– Так ты не урнак?
Господи, да что же он с темы сворачивает постоянно? То – убери, то опять со своими урнаками.
– Итак, я говорю правду, – с холодным спокойствием повторил я, не спеша пока убрать заклинание, – а ваннир лжет. Да, я не урнак, я… кемлянин. Раса третьего поколения, была очень долго закрытой, но двадцать циклов назад ее наконец-то признали открытой. Если вы не верите мне, то я могу, как и некоторые расы, поклясться на крови.
Не дожидаясь, пока господин Шанг начнет задавать вопросы, я рванул небольшую заусеницу на одном из пальцев, которая появилась пару дней назад, и показав змею скудно выступившую кровь, слизнул ее. Потом с очень серьезным и даже страшным лицом медленно перечислил на русском языке несколько фамилий известных писателей-фантастов: Шекли, Бредбери, Желязны, Азимова, Лема… сделав многозначительную паузу, добавил из патриотического рвения Лукьяненко и Гая Юлия Орловского: последнего – из-за солидного и, как мне показалось – сакрального звучания, и закончил на доступном теперь мне гала-сурде:
– Клянусь своей кровью, что выполню сказанное мной.
– А что ты сказал? – поинтересовался змей.
– Я сказал, что через три миницикла вернусь сюда и стану твоим охранником за ту плату, которую ты мне предложишь.
– Сорок частиц в полцикла, – тут же решил озвучить цифру моей будущей зарплаты змей и застыл на мне выжидательно-хитрым взглядом. Так, понятно. Проверяет.
– Ну еще хотя бы десятку накиньте, – проговорил я с такой искренней жалостью, что вся подозрительность со змеиной морды мгновенно испарилась.
– Ладно. – Он задумчиво качнулся из стороны в сторону. – Охранник-маг из недавно появившейся в Союзе расы – это хорошо. Редкая магия – хорошее оружие. Как действует ваше заклинание на крови? Что будет с тобой, если нарушишь клятву?
– Умру, – ответил я и искренне затараторил: – Да я и не собирался обманывать вас, господин Шанг. Сами понимаете, мне нужна работа после того, как я покину корабль, а его я покину в любом случае. Чувство гордости не позволит мне остаться с этим, – кивнув головой в сторону ступеней, по которым мы сюда спустились, я наконец-то убрал слегка потускневший фаербол.
В клетушке резко потемнело, и вместе с мраком на меня накатила волна страха. А не зря ли я это все затеял ради какого-то дешевого импланта? Этот господин Шанг – тертый калач, раз уж занимается незаконными делишками, и мог просто подыграть мне, при этом не поверив ни одному моему слову. А сейчас мы поднимемся наверх, и он передаст весь наш разговор Гууру, заодно не забыв снять с него тридцать частиц за лишний установленный чип. И еще где-то глубоко внутри качнулось черное пламя мистического ужаса – а вдруг и правда умру, если не выполню клятву? Что, если я случайным образом произнес клятву правильно? Да ну, бред. Я всего лишь проговорил нелепую чушь.
– Господин Шанг, – поспешил я добавить, пытаясь рассмотреть в полумраке змеиную морду, – как вы понимаете, мой временный хозяин не хочет, чтобы я знал гала-сурд, поэтому он вряд ли будет платить за случайно установленный имплант. А там, в проулке, нас ожидает боевой робот, если мне не изменяет память, он называется… «Разрушитель»? По-моему да – «Разрушитель два эм». Как бы эта сволочь не решила применить его, если что.
Конечно, я знал, что за нами отправился вовсе не «Разрушитель», да и не видел я его за территорий порта ни разу, но что-то мне подсказывало, что сказал я абсолютно нужную сейчас вещь. А главное – вовремя.
В полутемной комнатушке на несколько секунд повисла полная тишина, которую нарушало лишь медленное шипящее дыхание хозяина притона. Наконец, продумав все свои выгоды, он согласно кивнул своей небольшой головкой:
– С-спас-сибо, ш-што предупредил… забыл, как твоя рас-са…
– Кемляне, – почтительно и доброжелательно напомнил я.
Змей снова кивнул, и вдруг добавил с явной неприязнью:
– Ненавиш-шу этих ванниров. Х-хитрые гады. Ш-школько мне нервов помотали, не дай Ш-ширгус-с. Будь моя воля, никогда бы не с-свяс-сывалс-ся с-с ними.
Последняя фраза слегка покоробила одними свистящими и полным отсутствием шипящих. Но это были мелочи. С моих плеч словно свалился многотонный груз, и я воодушевленно и легко вздохнул. Ну раз такое дело, то можно быть в полной уверенности, что этот господин Шанг поведет себя так, как мне нужно.
Глава 18
На корабль мы вернулись уже глубокой ночью – ванниру приспичило посетить дорогой бордель. Как мне ставить чипы – так в дешевых притонах, а себе развлекаться – так только в элитных заведениях! Впрочем, его деньги, а значит, и его право. Сколько он там отдал частиц, я не знал, да и не интересовался, просидев примерно три часа на какой-то пошкарябанной неудобной лавочке в углу грязной каморки, куда меня запихнули, едва Гуур упомянул, что я раб.
Впрочем, я был не против. Глядеть на полуголых представительниц шестнадцати рас было, конечно, интересно, и некоторые гуманоидные жрицы любви даже возбуждали, но мне вдруг стало страшно стать извращенцем. Когда ты возбуждаешься на голую инопланетянку с телом Памелы Андерсон и лицом жабы, невольно чувствуешь себя грязным животным.
Но время до возвращения босса я провел с пользой. Во-первых, вначале мне удалось пообщаться еще с одним рабом, а во-вторых, когда этого раба забрал натрахавшийся хозяин-галаас, я погрузился в размышления, которые оказались куда более продуктивными, чем вялый диалог с тараканоподобным существом. Воистину – как большинству людей в качестве домашних питомцев все же больше нравятся ближе расположенные к нашему виду кошки и собаки, а не какие-то рыбы, ящерицы или, упаси бог – инфузории туфельки, так и с рабами. Инсектоид завел себе инсектоида. И причем запугал его очень сильно. Таракан постоянно дергался, отводил растерянный взгляд и отвечал скупо, а порой и вовсе отмалчивался.
– Так твой хозяин – галаас?
– Да.
– А как ты стал его рабом?
Молчание.
– Ладно. Как тебя зовут?
– Ушбиркаргурсирсамашкорсар.
– Нехило. Ничего если я буду называть тебя Корсар? Мне так удобней запомнить.
– Ничего.
– Ты давно раб или, может, с рождения?
Молчание.
В общем, разговор не дал мне никакой информации, да я и сам быстро прекратил его, побоявшись, что этот усатый идиот пожалуется галаасу, тот наедет на Гуура, и бледнолицый узнает, что я теперь владею гала-сурдом. Глупо. Глупо в тот же микроцикл прошляпить появившийся в результате невероятной удачи такой полезный бонус.
Таракана вскоре забрали, и, оставшись один, я с удовольствием растянулся на лавке. Мои мысли вновь завертелись вокруг чипа с маркировкой дээна сорок шесть и моей глупой клятвы на крови. Насчет первого господин Шанг быстренько все объяснил, пока я разминал ноги, осторожно встав с кресла-развалюхи. Чип этот очень часто ставили нелегалы из представителей рас третьего и четвертого поколения, прибывавшие на Прайг в поисках работы, поэтому и капсюль с ним всегда стоял в дополнительном отсеке установочного механизма. Я что-то там разломал, и установочный механизм сработал дважды. Вернее, его вообще заклинило, и если бы там стояло десять капсюлей с десятью чипами, то они ввелись бы в меня все. Я даже сначала пожалел, что не случилось именно так, но быстро понял – при таком раскладе договориться со змееподобным было бы нереально из-за огромной набежавшей цены. В общем, и так неплохо вышло. Помимо знания общегалактического языка, дээна сорок шесть давал плюс пять процентов к памяти реципиента, что меня порадовало дополнительно, а заодно родился странный вопрос: а как они вообще рассчитывают эти проценты? Или эти данные так же примерны, как и все типа «до десяти раз лучше, чем обычный порошок»?
Впрочем, не суть важно. В любом случае наноботы что-то там настраивают или надстраивают и делают память реально лучше. Это я уже успел прочувствовать благодаря первому чипу. Всего плюс три процента, но столько, сколько я запоминаю сейчас, я на Земле никогда не запоминал. С именами у меня, например, вообще проблема была, а теперь вот ничего. Таракана этого звали Ушбиркаргурсирсамашкорсар – помню же.
В общем, это был действительно подарок судьбы, нежданно свалившийся на меня только потому, что я сам чуть не свалился с давно требующего замены кресла. Повезло, одним словом, и повезло крупно. Теперь главное – не раскрыться случайно, что-то сказав на гала-сурде или отреагировав на речь Гуура и зеленоглазой на этом языке.
Со вторым, то есть с клятвой на крови, было сложнее, потому что совсем неизвестно, а неизвестность пугает больше всего. Успокаивающая мысль о том, что выдал я во время этой клятвы все же неимоверную чушь, была придушена другой мыслью, прозвучавшей в моем мозгу голосом Гуура: «Но кровь – родонтинов».
По-моему, так он сказал еще тогда, в летящей к «Страннику» псевдо-БМВ.
Вот именно – кровь родонтинов. Великой магической расы, которая при помощи этой самой крови связывается с магическим полем. А с такой кровью даже дурацкая клятва на ней может быть сильнее и прочнее, чем самые что ни на есть правильные клятвы на крови попроще.
