Андрей Земляной - Крылья Империи. Полный форсаж!

— Это? — Гром с наигранным удивлением поднял бровь. — Грузо-пассажирский бот. Конечно, комфорт так себе, но скорость и надежность выше всяких похвал.

С коротким вжиканьем закрылась дверца люка, и ускорение мягко вдавило пассажиров в кресло. Земля за иллюминатором стала проваливаться, словно в бездну, и скоро небо за стеклами стало из синего фиолетовым, а еще через несколько секунд бархатно-черным, и на его фоне, словно бриллианты, засверкали огромные звезды.

— Мы что, в космосе? — Лена, глаза которой из больших стали просто огромными от удивления, не могла оторвать взгляд от окна.

— Уже да. — Коваль, почувствовав, как бот закладывает вираж, встал и начал поправлять форму.

— Готовишься к встрече с начальством? — Лена понимающе кивнула Виктору.

— Ну, почти. — Наконец бот, притянутый швартовыми устройствами, замер, и над входом замигала зеленая лампа. — Пойдем. — Он помог Лене подняться.

Двери бота открылись, и они через короткий переходной коридор попали в большой ангар, куда стыковались десантные боты. Высокий статный офицер в незнакомой Елене форме что-то произнес, прижал кулак правой руки к левому плечу и вскинул руку, давая команду почетному караулу.

Солдаты, стоявшие в две шеренги, вскинули диковинного вида оружие «на караул», и сначала Барков, а потом и Виктор с Еленой прошли по образованному ими коридору.

— Витя, это что? — тихо спросила Лена, когда они остались одни в каюте.

— Чего? — Коваль удивленно посмотрел на жену и махнул рукой: — А, это они по поводу твоего присутствия. Решили сделать приятное начальству. Не бери в голову. Обычно все происходит куда менее торжественно. Имперцы вообще любители всяких церемоний.

— Какие имперцы? — страшным шепотом произнесла Елена и оглянулась. — Где мы вообще находимся и куда летим?

— Находимся на борту крейсера, приписанного к отдельному гвардейскому корпусу Третьего Круга, — спокойно пояснил Виктор. — Я — заместитель командира этого корпуса. А летим на Эронду. Она формально как бы собственность Барка, и там мы будем строить новую Россию. Пока на планете всего около ста шестидесяти тысяч россиян, а планируем довести численность до сорока миллионов. Ну и будем готовы принять всех остальных в случае войны. — Гром распахнул дверь в каюту и пропустил Елену вперед.

— Вот ни хрена ж себе! — Лена от избытка чувств плюхнулась в глубокое кресло. — А почему у нас никто об этом не знает?

— Ну, кто надо наверняка знает, — дипломатично ответил Гром. — Ну ты же знаешь, все, что можно, засекретим, а все, что нельзя, — утопим в море дезы.

— А эта империя? Она что?

— Так, Лена. Я сейчас тебе включу кино, которое подготовили наши ребята для переселенцев с Земли, а сам отлучусь по делам. Если какие-то вопросы будут, задашь после моего возвращения. А вообще расслабься и получай удовольствие. Теперь тебе нет нужды ходить с охраной и оглядываться по сторонам. Пока не наживешь себе новых врагов.

Когда он вернулся в каюту, Елена уже спала, уютно свернувшись калачиком на широком диване в адмиральской каюте.

Гром аккуратно поднял жену на руки, донес до кровати и, положив, прикрыл легким покрывалом.

— Витя… — Не открывая глаз, Лена потянулась, словно кошка.

— Спи, малышаня, — Коваль погладил ее по волосам. — Я сейчас в душ и приду к тебе.

— Тогда я первая! — Она пулей взвилась с кровати и умчалась по направлению к санблоку.

Через десять часов крейсер вышел из очередного коридора и, совершив несколько коротких прыжков, оказался в системе Эронды. На земле бот тоже ждала торжественная встреча, но на этот раз без парадов. Офицеры, лично знавшие Грома, пришли поздравить его с женитьбой и посмотреть на жену замкомандира, чтобы было что рассказать знакомым. А вечером состоялся настоящий пир, для которого были поставлены навесы на высоком берегу Ирнаты, которую земляне между собой называли Волгой.

Жили пока под временными куполами, которые называли шатрами, а на плоской вершине горы, возвышающейся над всем Центральным нагорьем, ударными темпами возводили Храм Георгия Победоносца. Отец Акинфий, в прошлом главный инженер одного из трестов спецстроя, и Иерей Никифор, в не таком уж далеком прошлом именитый московский архитектор, спорили до хрипоты, тыкая друг друга в чертежи, но, несмотря на не прекращающийся ни на секунду скандал, храм рос с потрясающей воображение скоростью. Работали посменно солдаты и офицеры всех частей корпуса и прикомандированные специалисты. В один из дней и Анатолий разгреб дела и вышел на работу вместе со штабом и ротой охраны.

ГЛАВА 14

Если у кого-нибудь из тех, кто продолжает читать новости, вдруг зародилась мысль о том, что все вокруг сошли с ума, то я могу его поздравить. Он сам близок к выздоровлению. Вот уже который месяц мы с изумлением, плавно переходящим в оторопь, наблюдаем, что сетевые мжухи, не способные ранее ни на что более значимое, чем травить себе подобных, вдруг созрели для политической борьбы и на всех углах проклинают императора, а также всю его администрацию, забывая по своему скудоумию, что у государства длинная память. И что им всем очень сильно повезет, если в грядущей заварушке про них просто забудут.

Тем, кто перехватывает деньги от враждующих Домов, еще, может, и хватит ресурсов, чтобы отлежаться на дне взбаламученного водоема. А что делать им, простым мжухам, пошедшим в поводу у опытных погонщиков человеческого стада? Утро пробуждения будет нерадостным. Государство терпит крикунов, пока они не переходят определенной границы, и граница эта отчерчена не законодательством и не правилами, а положением, в котором это государство находится. И в случае проблем внешнего или внутреннего характера эта граница может достичь такого уровня, при котором даже домашняя болтовня или политические анекдоты будут преследоваться.

Большинство, конечно, просто разгонят по щелям, но посадят на крючок такого размера, что хватит на десяток таких, как вы. И будут эти вчерашние революционеры и ниспровергатели честно и добросовестно информировать органы о происходящем вокруг них. И это в лучшем. Потому что в стандартном варианте их будут ждать рабочая профессия и маленький городок, где они быстро превратятся в живую рекламу фонда «Мир без психотропов».

Ранаста Родовые владения Великого Дома Акнор Белый дворец

А в это же время Риги Акнор напряженно думал, что же он сделал неправильно и где свернул не туда. Очередная операция по ликвидации землян провалилась, и это еще полбеды. В результате его враги получили прекрасную планету с отличным климатом и крайне малочисленным населением, которую уже вовсю обживали. Конечно, что-то приличное появится там лет через сто, а может, и позже, но ситуацию это никак не меняло. Рычагов давления на землян становилось все меньше и меньше, при том, что вся операция по перехвату власти тихо и медленно расползалась по швам. Их уже было не пятьдесят человек, как в самом начале, и даже не пятьдесят тысяч, как при подавлении мятежа на Тарне. Их, по последним разведданным, было около двухсот-трехсот тысяч, а это была уже такая сила, что с ними приходилось считаться даже в имперских раскладах.

Эту заразу по имени «русские» нужно вытравить любым способом! Обычно сдержанный, герцог Акнор скрипнул зубами от злости и уставился невидящим взором за окно, где громыхал первый в этом сезоне ливень. Внезапно он зажмурил глаза, возвращая мысль к пробежавшей у него цепочке ассоциаций. Зараза — антибиотик.

Он знал, что нужно делать.

Вместо совершившего ритуальное самоубийство Иси Ракана теперь работал молодой, но многообещающий специалист — управленец Тори Рангао.

— Тори, — палец герцога уперся помощнику в грудь, — нужно раздобыть координаты материнской планеты землян. Войти в контакт с крупным и сильным государством, которое противостоит этим русским, и я не знаю, перекупить, нанять или еще как, но сделать так, чтобы тысяч пятьсот, а лучше миллион были переправлены на Эреду. Оружие и боеприпасы — свои, можешь дать немного старой техники со складов, но это бесполезно, так как освоить они ее не успеют.

— Какие у меня ресурсы? — Рангао внимательно смотрел на герцога.

— В пределах пяти-десяти миллиардов эредо можешь оперировать свободно, но не экономь. Не нужно повторять судьбу своего предшественника. Если понадобится больше — сообщи. Думаю, вопрос можно будет решить.

— Я понял, хозяин. — Помощник кивнул и, дождавшись разрешительного знака, вышел.

Атлантика 250 километров от Багамских островов Плавучий город «Голубая жемчужина»

Александр Ротшильд, человек, чье влияние простиралось дальше, чем влияние многих государств, был зол и раздосадован. Еще одна надежда на вечную молодость рухнула вместе с провалом плана Гонзалеса. Сам адмирал сидел в русской тюрьме и останется там на все отпущенное ему природой время, а очередная авантюра лопнула, словно надувной шар.