Ольга Гусейнова - Когда нет выбора
Я чувствовала накал переживаемых сейчас девушкой эмоций, и меня трясло не меньше. Неожиданно ощутила, как Тарий, почувствовав мою дрожь и, вероятно, догадавшись о причине, крепче прижал к себе. В этот момент мне стало все равно, как он выглядит, что похож на демонов из старых людских сказок, которые рассказывал папа в детстве и при этом показывал картинки. Забыла о его отношении ко мне – сама же виновата! Я была до слез благодарна за живое тепло, поддержку и волну сочувствия, посланную мне: ведь он специально усилил свои эмоции.
А девушка между тем продолжала рассказывать трагическую историю:
– Остальные спят и пока еще не знают, в какую передрягу мы попали. Я не решилась кого-нибудь из них будить. Пока системы корабля работают. Я уже месяц здесь одна, а два дня назад еда в автоматах закончилась. Даже не представляла, что делать дальше. Вокруг трупы и спящие. Я не хотела, чтобы еще кто-то в этот кошмар окунался, но одной так жутко… Вы не представляете!.. Звуки странные… Меня неделю назад чуть стая голодных шурков не сожрала, еле спряталась. Они где-то тут рыщут и, наверное, перегрызли кабель к автомату, поэтому и еда исчезла… И не помыться: ионный душ не работает, воду с трудом в одном автомате нашла…
Приложив немного усилий, я слезла с рук Тария, быстро подошла к девушке и сочувствующе погладила по плечу:
– Теперь все будет хорошо. Ты в надежных руках ваших мужчин. Они через многое прошли, чтобы добраться сюда и спасти вас.
Я тут же ощутила чувство удовлетворения от польщенных спасателей и смущение, надежду, радость и покой – от женщины. И продолжила:
– Тебя как зовут?
– Иванка Надара! А тебя? – представившись, сразу спросила девушка.
– Есения Коба!
Девушка кивнула в сторону Тария и спросила:
– Это твой аннар?
Я пришла в недоумение от вопроса и самого понятия «аннар», но на всякий случай ответила, причем одновременно с Тарием:
– Нет! – мой возглас.
– Да! – рык Тария.
Иванка недоуменно приподняла, как я отметила, полноценную волосатую бровь и, укоризненно посмотрев на меня, сказала:
– Если ты завела себе аннара, то будь добра заботиться о нем и его здоровье. Нельзя так жестоко поступать с мужчинами, тем более он – черный…
Чем удивила безмерно! Надо же, женщина еще и отчитала меня за плохое поведение! Мало того, добавила еще массу вопросов, которые грозили окончательно лишить меня душевного равновесия. Еще бы знать, что означает хорошо себя вести в понимании этой илишту. А для полного комплекта мне достался положительный отклик на обвинительную речь от стоящих вокруг мужчин. Они были довольны и немного расслабились. То ли согласны с ее словами, то ли ее позиция по данному вопросу заставила их расслабиться…
Странные они, очень странные… Мои размышления прервал эсар Биана, отдавший приказ:
– Всем спуститься в анабиозный отсек. По дороге закончить осмотр корабля. Надара, если вы устали, штурмовики вас могут проводить на шаттл. Как вы хотите?
Девушка помялась, но ответила решительно:
– Нет, лучше с вами.
Вот понимаю ее: месяц бедняжка промаялась в одиночестве, а уж шурки… Бр-р-р…
Увеличившейся группой мы покинули столовую, предварительно убедившись, что Иванка действительно в порядке. К сожалению, еды у нас с собой не было. В анабиозный отсек мы с ней шли позади Тария и засыпали друг друга вопросами:
– Какой ты расы, Есения? И что с твоим лицом? Обожглась сильно? Неужели тебе не смогли медицинскую помощь оказать?
– Нет-нет, видишь ли, я тсарек, и у меня сейчас трансформация. Как следствие, кожа меняется. Я стала половозрелой женщиной.
– Недалеко от нашего дома тоже живет женщина тсарек, – тут же радостно вскрикнула девушка. – Она образовала связь с мужчиной илишту. Совсем молоденькая, ей всего пятьдесят шесть лет. А тебе сколько?
Я смутилась, но ответила:
– Мне тридцать один будет через несколько дней.
Краем глаза отметила, как навострил уши Тарий, прислушиваясь к нашему разговору.
– Так мало? И уже половозрелая? – с недоверием спросила Иванка.
Уже зная, что пережила эта девушка, я тоже захотела поделиться:
– Да, мне еще минимум лет двадцать пришлось бы ждать второй трансформации в обычных условиях. Но так случилось, что одной компании понадобились знания моего отца. Его убивали несколько часов, а я пряталась в тайной комнате и весь этот кошмар проживала вместе с ним. После убийцы подожгли наш дом из мангуя, буквально замуровав меня в подвале… под землей. Несколько дней я рыла проход наружу. А потом несколько недель скиталась по галактикам, скрываясь от преследователей. Стресс спровоцировал линьку и взросление. И украл у меня пару десятков лет жизни…
Иванка взяла меня под руку и сочувственно произнесла:
– Мне так жаль, Есения!
Помимо ее сочувствия, я ощутила таковое и от вечно недовольного Тария, который сейчас был согласен с соотечественницей.
– Мне тоже жаль, что с вами такое случилось, – я похлопала ее по руке и отметила, что моя кожа все равно светлее. – Особенно с тобой. Даже представить жутко, как ты выдержала так долго здесь одна!.. Но благодаря тебе мы смогли вас найти.
– Благодаря мне? – изумилась девушка.
Кивнув, коротко рассказала об идее Тария и остальных эсаров, тщательно приукрасив и добавив мужественности мужчинам илишту. Мне не жалко, а, судя по их ощущениям, им необыкновенно приятно. Лишь Биана с каждой минутой нашего разговора с женщиной илишту мрачнел все сильнее, и я чувствовала его растущее напряжение. Странно это…
– А тебе сколько лет, Иванка? – поинтересовалась я, спрыгивая с очередной ступеньки.
Девушка смутилась, поковырялась в своих лохмах и, освободив изящное ушко, продемонстрировала на нем восемь маленьких тонких серебристых колечек:
– Мне восемьдесят шесть лет.
– Ты выглядишь лет на тридцать – не больше! – я честно выразила свое мнение.
Она же улыбнулась, на мгновение блеснув клычками:
– Это наследственное. Моей маме уже четыреста, а ей никто больше двухсот не даст. Я ее третий ребенок, но единственный – от второй связи. Отец моих братьев погиб в аварии на предприятии, где тогда работал, а мой отец навсегда останется здесь… я так понимаю. А мама… сильно привязана к нему и вряд ли захочет жить без него дальше.
Ее боль снова разбередила мою. Я вспомнила отца, и стало так тоскливо, что выть хотелось от печали и одиночества. Ведь теперь я совсем одна во Вселенной. Как жить дальше? Если ты никому не нужен?
– А вы возраст колечками отмечаете? – спросила я, отвлекаясь от собственных проблем – им не место и не время.
– Нет, только свободные женщины, – девушка снова клыкасто улыбнулась. – Так мужчинам проще ориентироваться при выборе своей пары. Ведь легче найти понимание, когда возраст не сильно различается. – Немного помолчав, она снова спросила: – Есения, а как вы со своим аннаром познакомились?
После вопроса Иванки напряжение Тария возросло в разы.
– А кто такой «аннар»?
Она с недоумением посмотрела на меня, потом в спину Тарию и только открыла рот, чтобы ответить, как он проскрипел, с явным облегчением прерывая ее:
– Вот и наша цель! Анабиозный отсек.
К нам присоединились еще две группы спасательной команды. Увидев их, Иванка снова неосознанно хотела поправить волосы, но, к своей сильной досаде и разочарованию, так и не смогла их распутать.
Дальнейшее напоминало тихий ужас. Иванка стояла снаружи – не могла и не хотела вновь видеть погибших. Запах стоял соответствующий, а среди спящих живых продолжали лежать мертвые. Я и сама сильно старалась не присматриваться к мертвецам, выполняя работу. Внимательно осмотрела установку с целыми функционирующими капсулами на предмет возможности их транспортировки. Если действовать быстро и слаженно, нам удастся с наименьшими трудностями выполнить задачу. Об этом я и доложила Биане.
Было принято решение корабль ненадолго поднять, чтобы успеть эвакуировать капсулы с женщинами через транспортные отсеки. Эсин Лоренк ушел к центральному блоку управления, чтобы ввести команды головному компьютеру, а остальные направились к шаттлу. Нам придется тоже всплыть, чтобы подать сигнал на «три семерки» и согласовать действия.
Глава 19
Сквозь прозрачный купол капсулы для анабиоза я всматривалась в очередное женское лицо. Спокойные умиротворенные черты и едва заметное движение грудной клетки в такт дыханию. Женщины спали и даже не подозревали, что им пришлось пережить. Я уже привыкла к мужчинам илишту и вполне отличала их друг от друга. А представительницы их прекрасной половины, с более светлой кожей, разными прическами и украшениями, разительно отличались одна от другой.
Иванка ошиблась – в живых осталась сто одна женщина, включая ее саму. Несколько часов мы переправляли капсулы – одну за другой – на «три семерки», и сейчас Фисник был на «пятьсот сорок шестом», а я подключала их к оборудованию в подготовленном нами отсеке. Иванка крутилась неподалеку. Тарий позволил ей забрать из каюты свой багаж для более комфортного возвращения домой. К моему удивлению, она прихватила и мамин, и папин. А еще девушка явно испытывала неловкость из-за своего непрезентабельного внешнего вида, хотя никому не было до нее дела – у всех своих невпроворот. Илишту работали вокруг в очках и перчатках, да и неприступное холодное поведение мужчин тоже заставляло ее нервничать, а меня в который раз удивило.
