Фактор дисбаланса - Макс Алексеевич Глебов
Лейтенант Виктория встречает меня в приемной полковника подчеркнуто нейтрально. По её лицу и поведению даже и не скажешь, что ещё несколько часов назад она позволяла себе в разговоре со мной несколько больше, чем предполагает исключительно деловое общение. Впрочем, я не удивляюсь, воспринимая это, как одну из классических женских штучек из обширного арсенала приемов подстегивания мужского интереса. Выглядит при этом референт полковника ещё более неотразимо, чем при нашей последней встрече. Даже не знаю, как это возможно, но у неё получилось.
А вот вид её шефа однозначно говорит, что ему действительно пора отдохнуть и как следует выспаться. Наверняка на Павлове сказалось и напряжение последних дней, и неожиданный визит Юрьева, и те новости, которые я совсем недавно на него вывалил.
— Значит так, лейтенант, — последнее слово полковник выделяет голосом, как бы подчеркивая, что будь его воля, я бы столь значительного повышения не получил. — Ситуация у нас с тобой сложная и неоднозначная. Шевалье Юрьев в нашем баронстве человек очень уважаемый и пользующийся большим доверием самого барона Самарова, но к нашему ведомству он прямого отношения не имеет.
— Я всё понимаю, господин полковник, — догадаться, что хочет мне сказать Павлов, не так уж сложно. — Ничего лишнего, касающегося внутренней кухни Особой канцелярии, я ему рассказывать не собираюсь. Это только вам решать, что можно, а что нельзя выносить за пределы этих стен.
— Я рад, что тебе не нужно объяснять такие вещи, — удовлетворенно кивает полковник, — но всё равно хочу тебя отдельно предупредить, что вся информация, касающаяся Шелы Вировой — это исключительно наше внутреннее дело. С этого момента она считается нашим агентом, завербованным тобой во время выполнения последнего задания, причем агентом такого уровня, что вся информация о ней проходит по категории особой важности. Разглашать её кому-либо, включая шевалье Юрьева, тебе строжайше запрещено. Вирова — наш агент. Наш — это Особой канцелярии барона и больше ничей. Это ясно?
— Более чем.
— Очень на это надеюсь, — в голосе полковника появляются не слишком характерные для него ворчливые нотки. Наверное, сказывается недосып и усталость. — Угораздило же тебя оказать Юрьеву столь значимую услугу, что теперь он именно тебя хочет привлечь к какой-то своей операции… Ладно, думаю мы друг друга поняли. Вопросы есть?
— Легенда, господин полковник. Для Шелы Вировой нужна новая легенда. Имеющаяся не выдерживает никакой критики. Ей требуется легальный статус и документы, которые ни у кого не вызовут вопросов. Лучше всего, если я смогу представлять её, как свою подчиненную, но не найденную мной самим где-то в лесу и взятую с собой, как вы изволили выразиться, из-за смазливого личика и точеной фигурки, а назначенную моей напарницей приказом сверху. Например, в качестве бойца силовой поддержки и эксперта по технике кибов.
— В правильном направлении мыслишь, лейтенант, но не нужно считать себя умнее начальства, — устало усмехается Павлов. — Об этом я уже позаботился. Вот, держи.
Полковник достает из ящика стола и кладет передо мной три карточки, очень похожие на мою лицензию охотника за головами, причем на одной из них я вижу свою фотографию.
— Фото Вировой у нас нет, уж извини, — на короткое мгновение взгляд полковника снова становится острым и колючим. — Привел бы свою подругу сюда, сделали бы всё, как положено. А так пришлось ограничиться указанием в её документах твоих данных, как её непосредственного начальника. В особых случаях такое допускается. Документ с твоей фотографией — удостоверение лейтенанта нашей службы. Использовать только в крайних случаях и под жесткое требование неразглашения. В остальных ситуациях показывай свою старую лицензию или жетон Юрьева. По Вировой аналогично. Её первый документ — удостоверение капрала тайной службы барона. Второй — лицензия охотницы за головами, точно такая же, как твоя, но с дополнительным указанием, что вы работаете в паре.
— Благодарю, — забираю документы со стола и кладу их во внутренний карман. — Я так понимаю, во время работы на шевалье Юрьева у меня будет и другая задача?
— Естественно. Сейчас твоя главная забота — Вирова и любая информация, которую ты сможешь из неё извлечь. Начиная со сведений о планах и действиях наших противников, и заканчивая тем, что она ищет так далеко за пределами своего графства. При этом Вирова не должна являться для тебя единственным источником информации. Отлов и допрос бандитов и агентов наших соседей тоже никто не отменял. Мне нужны точные данные о том, где и какими силами будет нанесен первый удар по нашим землям, причем знать об этом я должен был ещё вчера.
— В таком случае мне потребуется связь, иначе информация устареет раньше, чем доберется до вас.
— Не забывай, что ты теперь лейтенант тайной службы. В любом населенном пункте, где есть гарнизон баронской стражи, имеется и обученный морф с необходимым артефактом. Там тебе по первому требованию обязаны обеспечить конфиденциальную связь с Особой канцелярией. На твоей карте такие поселки помечены специальным значком. К сожалению, других надежных вариантов у меня для тебя нет. Ты, конечно, морф, но для работы с соответствующими конструктами тайкунов нужна определенная подготовка, да и не факт, что имеющиеся у нас артефакты тебя признают, а времени разбираться со всем этим у нас нет.
Я, конечно, могу сказать Павлову, что мой шар тоже является устройством связи, но по легенде я этого пока не знаю, так что приходится от этой идеи отказаться.
— И последнее, — полковник встает и подходит к сейфу. Через минуту на стол передо мной ложатся две уже знакомые картонные коробки. — Судя по всему, боезапас у тебя должен был изрядно истощиться. Здесь сотня патронов СП-5 к твоему Валу. Больше, увы нет. Заказ на новую партию мы отправили, но раньше, чем через месяц поставки не будет. И, да, чуть не забыл, старею, наверное. Передай Вировой, что я готов с ней встретиться на её условиях и в любом месте, которое она укажет. Можно не прямо сейчас, но желательно в обозримое время. Думаю, нам будет, что предложить друг другу, да и ты из нашей встречи однозначно извлечешь немало пользы.
— Понял. Сделаю, — я усмехаюсь про себя, но на моем лице эти эмоции никак не отражаются. Ну-ну, забыл он. Такие люди никогда
