Телохранитель поневоле (СИ) - Серебрянская Виктория
Этот район резервации не отличался спокойствием и благонравием. С наступлением темноты здесь начиналась совсем другая жизнь: кафе Линды и ее отца находилось в непосредственной близости к сердцу гетто – заброшенным, недостроенным зданиям, в которых нашли свое пристанище криминальные элементы Кахелии. И первое время, поселившись здесь, я шарахалась от каждой тени. Но с течением времени привыкла. Привыкли и ко мне. Иногда даже некоторые обитатели теневого мира, знавшие, где и кем я работаю, здоровались со мной, когда я брела после смены домой. Потому я и не испугалась в первый момент, когда из густой тьмы за углом очередного дома, мимо которого я проходила каждый день с работы домой, наперерез мне шагнула тень.
– Ну наконец-то! Думал, уже и не дождусь! Ты всегда так поздно возвращаешься со смены?
В голосе Диллона не было злости или недовольства, но у меня от страха подкосились ноги. И я едва не села там, где стояла.
Некоторое время мы молча стояли и смотрели друг на друга. Мимо проскользнула пара чьих-то силуэтов, на нас подозрительно посмотрели. Но не в правилах этого района было вмешиваться в чужие дела без спроса. Вот если бы я позвала на помощь… Но у меня будто язык к небу примерз.
Диллону первому надоело без дела топтаться на месте. Он вообще, насколько я помнила, не отличался особым терпением:
– Ну? И долго будем так стоить и молчать? Холодно, вообще-то!
– Одеваться нужно по погоде, чтобы не мерзнуть! – огрызнулась я быстрее, чем сообразила, что и кому говорю. – И вообще, я тебя не задерживаю! Торопишься – проходи!
Я чуть кончик языка себе не откусила, мысленно обмирая от страха и надавав себе таких же мысленных оплеух. Идиотка! Дура! Нашла с кем пререкаться.
Диллон в удивлении приподнял брови:
– Ого! А деточка-то отрастила себе зубки…
Он явно издевался, хоть тон и оставался спокойным. Я поежилась, но на этот раз у меня хватило ума промолчать. В слабом ночном освещении хорошо было видно, что в глазах Фейтерре появился несвойственный, не виденный мной там ранее интерес. Окинув меня с ног до головы задумчивым взглядом, он вдруг спокойно спросил:
– Далеко тебе идти? Где ты живешь?
Признаваться не хотелось до одури. Квартира оставалась последним безопасным островком в моем понимании. И вести туда Диллона не хотелось. Но как избавиться от него?
– Милена? – Он вдруг усмехнулся, явно догадавшись, что творится у меня в голове. – Даже и не думай! Я же все равно тебя найду рано или поздно! Не делай глупостей! Я просто хочу поговорить.
Ага, так я и поверила. Но и выхода особого у меня не было.
– Ладно, – вздохнула. – Поговорить так поговорить. Я снимаю квартиру неподалеку.
Фейтерре посторонился, пропуская меня вперед. И сразу же пристроился рядом со мной, вызывая своим близким присутствием толпу мурашек у меня по коже. Дурацкая реакция. К счастью, я сумела сдержаться, не поежилась
Некоторое время шли в тишине. Большинство окон в домах уже не светились. Кто-то уже отдыхал перед новым рабочим днем. А для кого-то эта самая работа только началась. Мои шаги гулко раздавались в ночной темноте, эхом отбиваясь от стен и тротуара. Диллон же ступал совершенно бесшумно. И в конце концов эта бесшумность начала действовать мне на нервы.
– Как ты меня нашел? – Я повернула голову и скользнула взглядом по четкому профилю парня. – Специально искал?
Диллон фыркнул, принимая предложенную тему беседы:
– Слишком много тебе чести! – Но сразу же покаянно вздохнул: – Искал. Раньше. Перетряхнули почти всю Кахелию. И уже думал, что не найду. Ты знаешь, твой отец сам обратился и попросил помощи. – У меня от изумления брови взлетели куда-то под козырек кепки. Отец сам? Ну и ну! – Пять дней назад мы осматривали последний кусок гетто, после этого я должен был отчитаться о результатах поиска…
Диллон умолк. А я напряглась. И жадно уставилась в лицо Фейтерре. Он уже отчитался или нет? Отец знает, где меня искать? Но гад упрямо молчал. Словно издевался. Пытал. Давил на нервы. Неудивительно, что через пять шагов я сдалась, не выдержала и подтолкнула рассказывать дальше:
– И?..
Внутри все слиплось тошнотворным комком от страха. Диллон хитро усмехнулся в ответ:
– Я ничего про тебя не сказал. Отчитался, что поиск не увенчался успехом. Пока.
Я шумно выдохнула от облегчения. Только в этот момент осознав, что неосознанно задержала дыхание в ожидании ответа.
Накатившее ощущение легкости и удивление поступком Диллона было до того сильным, что я не задумываясь изумленно выдохнула:
– Почему?
Я затаила дыхание в ожидании ответа. Но Диллон снова не торопился отвечать. Между нами установилась такая напряженная атмосфера, что мне даже в какой-то момент показалось, что воздух вокруг потрескивает от электрических разрядов. Да еще и Диллон ступал совершенно бесшумно, скользя рядом словно призрак, вызывая этим у меня раздражение, почти бешенство. И в какой-то момент я не выдержала, сорвалась:
– Диллон?.. Почему ты не сказал моему отцу, что нашел меня?
Невольно вопрос прозвучал так требовательно, что я поежилась, ожидая взрыва негодования от слишком темпераментного парня. Но тот против ожидания лишь шумно вздохнул. Взъерошил себе волосы, с досадой покрутил головой.
– Почему? – переспросил. И сразу же ответил, сокрушенно вздохнув: – А демоны его знают. Я не знаю, почему я так поступил, ясно? Просто захотелось промолчать. Вернее, не захотел рассказывать.
Диллон на ходу повернул голову и с вызовом в упор посмотрел на меня. Словно ожидал еще каких-то вопросов. Или возражений. Или, может быть, ждал, что я начну возмущаться. Его глаза ярко блестели в скудном ночном освещении. Я легко смогла прочитать в них несвойственный парню ребяческий вызов. Он словно провоцировал меня вступить с ним в спор. Чтобы замять скользкую для него тему. И я промолчала. Не потому, что мне нечего было сказать. Вопросов была масса и еще немножечко сверху. А потому что испытывала к Диллону благодарность.
Мы еще некоторое время шли молча. И только когда до подъезда дома, в котором я снимала квартиру на самом верхнем этаже, оставалось не больше десятка метров, решилась спросить:
– И что теперь? Ты не подумай, – добавила торопливо, захлебываясь воздухом, – я благодарна тебе, что ты не сдал меня отцу! Я не хочу возвращаться домой и выходить замуж! – От переизбытка чувств я неосознанно остановилась и повернулась к Фейтерре лицом: – Мне нужен еще месяц! Потом отец уже не сможет заставить меня!.. И я… Я должна сейчас знать, что ты решил! Понимаешь? Мне нужно понять, как быть дальше!
Ожидание и неизвестность – самые жуткие вещи, которые только мог придумать Создатель Вселенной. Меня почти трясло. А Диллон, молча сунув руки в карманы, словно издеваясь, снова изучал меня с ног до головы. От кончиков уже потрепанных дешевых кроссовок до затеняющего лицо капюшона. Потом вдруг протянул руку и сдернул с головы сначала капюшон, а потом и кепку. Холодный воздух шевельнул мои крашенные в рыжий цвет пряди.
– Цвет отвратительный, я еще в той забегаловке заметил. – Хмыкнул, а потом вдруг заправил мне за ухо прядку из растрепавшегося хвоста. – С родным тебе лучше.
Я невольно вздрогнула, когда пальцы Фейтерре коснулись кожи. Передернула неловко плечами и опустила взгляд:
– Я не могла оставить свой родной цвет, слишком рискованно, понимаешь?
– Понимаю. – Диллон помолчал еще немного. Где-то совсем рядом вдруг раздались мужские голоса. В нашу сторону кто-то шел, и я нервным движением вернула капюшон на место. – Как ты здесь оказалась? – вдруг поинтересовался Диллон. Бросил сердитый взгляд куда-то мне за спину и властным жестом положил руку мне на плечо.
Климатологи не особенно старались в резервации, и в самом ее центре довольно сильно ощущались суточные и сезонные колебания температуры. На мне была надета теплая рубашка, а поверх нее парка, но даже сквозь двойной слой плотной ткани я почему-то ощутила, насколько горяча ладонь, сжавшая мне плечо. Ощутила и не смогла сдержать дрожи. А чтобы отвлечь от этого Диллона, торопливо ляпнула первое, что пришло в голову:
