Хроники 7 дней - Имран Муса оглы Магеррамов
Укрыв солдат во дворе многоквартирного дома у площади, в центре которой стояла башня, я перехватил управление своей машиной поддержки с лазерами. Я поднял ее вверх, активировал маскировку и направил ее к башне. Когда она была у цели, я отметил расчеты и отдал машине команду на обстрел. Машина успела накрыть расчеты, однако когда я перевел ее в режим «Поддержка», предоставив свободу в выборе целей, по ней открыли огонь.
Стреляли люди. Они использовали разбитый грузовик со спаренным зенитным пулеметом и работали по дорожкам от лазеров, а также газовым следам, что остались в воздухе от реактивных двигателей машины. Я обозначил этот грузовик приоритетной целью на обстрел, однако не успела машина выйти на линию огня, как в ее сторону с нижних уровней башни полетел самонаводящийся снаряд из переносного ЗРК. Я выполнил маневр уклонения и сбросил тепловые ловушки, чего не стоило делать, поскольку после этого по машине выстрелили еще двумя таким снарядами. Я успел увести машину от столкновения с ними, однако один из осколков ракет все же попал в нее, выбив модуль активной защиты. После этого по машине открыли огонь все вооруженные люди, находившиеся на площади у башни. По кому-то из них удавалось вести ответный огонь, но в большинстве случаев их огонь по машине оставался без ответа.
На экране КПК загорелся сигнал о критических повреждениях. Нужно было приземлить машину в безопасном месте и включить автовосстановление, чтобы встроенные модули восстановили целостность корпуса машины и временно отремонтировали поврежденные системы. У машины был разрушен один из рулевых двигателей, что негативно сказалось на распределении подъемной силы, дав ей серьезный крен влево. Также была повреждена система динамического позиционирования, что сделало невозможным зависание над позициями людей. Также система показывала возгорание в отсеке управления, что и вовсе могло привести к потере машины. Тем не менее, ее нельзя было возвращать к нам. Это могло бы выдать нашу позицию и сделать контратаку людей, увлекшихся обстрелом машины, лишь вопросом времени. Тогда я решил приземлить машину прямо на площади перед башней и запустить процедуру ее самоуничтожения. Находившегося внутри нее заряда хватило бы на то, чтобы обескуражить людей. Конечно, при условии, что они не взорвут ее раньше при помощи своих ЗРК. В любом случае, только так мы могли выиграть время и приблизиться к башне. Я посадил машину перед площадью и запустил процедуру.
К счастью, все обошлось: люди не успели выстрелить по машине из ЗРК, и она взорвалась от внутреннего заряда. Ярко-синяя вспышка озарила площадь и уничтожила людей, находившихся у башни, а также тех, кто находился на первых уровнях. Те, кто находились на верхних уровнях, ослепли или получили контузию. Это был наш шанс…
Мы вышли из укрытия и побежали к башне. Где-то за 150 метров до входа на нас напала индорианская элита. Они использовали активный камуфляж и атаковали нас своими мечами из тиопира. Это их минерал, по прочности в 200 раз превосходящий алмаз. Одного удара такого меча хватало на то, чтобы повредить наш костюм, другим же ударом можно было проткнуть одного из нас насквозь. Судя по всему, они были одной из последних линий обороны площади.
Мы были обезоружены их внезапным нападением, поэтому нам пришлось драться по их правилам. Мы отбивались от них своими штыками и блокировали удары щитами. Они до последнего не выключали свой камуфляж.
В порыве схватки я лишь боковым зрением успел заметить, как один из гвардейцев сбил нашего снайпера с ног и уже занес над ним свой меч. Уклонившись от удара атаковавшего меня гвардейца, я поспешил на помощь специалисту. Я набросился на индорианца и, ударив его штыком примерно на уровне головы, схватился за его меч и поспешил вырвать его. У меня это получилось, после чего я проткнул гвардейца насквозь его же мечом.
Из груди поверженного гвардейца ударил фонтан синей крови, окропивший броню снайпера:
– Командир, сзади! – Крикнул он. Я не успел обернуться, после чего раздался выстрел. Обернувшись, я увидел обезглавленного индорианца, лежавшего на земле в луже собственной крови. Я повернулся в сторону снайпера: он все еще лежал на земле, но в руках у него уже была винтовка, из ствола которой тонкой струйкой выходил дым:
– Спасибо.
Мы дрались с гвардейцами еще около десяти минут. В ходе схватки мы потеряли двоих штурмовиков. Инженер был легко ранен. Когда последний индорианец был повержен, я связался с группой, что вела бой с людьми в системе подземных коммуникаций. Сигнал плохо проходил, но я услышал, что они продвигаются также медленно, как и мы, натыкаясь на засады, огневые точки и ловушки. К счастью, у них не было потерь.
16 часов 12 минут по местному времени
Мы продолжили продвижение к башне. Несмотря на подавление большей части сопротивления на подступах к площади и у самой башни, по нам все еще вели огонь редкие силы ополченцев и офицеров полиции. Индорианской пехоты больше не было видно.
Я приказал снайперу и стрелку, что помогал ему с наводкой, разместиться на крыше здания телефонной связи. Это было второе по высоте здание после башни. С его крыши можно было отработать угрозы в окнах башни, а также обеспечить нашей группе снайперское прикрытие. Теперь у нас не было машины поддержки с лазерами на борту, что могла обеспечить нам прикрытие с воздуха, поэтому пришлось отделить снайперов.
Вторая машина поддержки все это время следовала за нами, действуя как мобильная огневая точка. По-хорошему, ее тоже нужно было отправить к снайперам на крышу, однако я решил, что такая крупногабаритная боевая единица увеличит заметность стрелков и повысит вероятность эффективного ответного огня по позициям снайперов. Эта машина была нужнее на земле: мы могли прикрываться ее броней, а огневой мощи ее пулеметов и полуавтоматических орудий было более, чем достаточно, чтобы подавлять огонь противника на другой стороне улицы.
Когда мы разделились со снайпером и стрелком и вышли к переулку перед площадью, по нам открыл огонь армейский броневик людей. Он был прикрыт маскировочной сетью. За отсутствием укрытий поблизости мы решили воспользоваться броней нашей машины поддержки. Параллельно я дал ей команду на обстрел броневика. Этот броневик работал
