Босиком по звездам - Сергей Бабинцев
– Ну, а как иначе мы взлетим? – буркнул моргл. – Прогревай, конечно. И свяжись там с орбитой заодно. Обстреляют еще по ошибке!
Глава 2. Пальчиковые игры
– Кто-то должен будет остаться на корабле.
"Прескалиста" подобралась никем незамеченной почти к самой Ангилье. Здесь у нас, правда, запросили пароль, но благодаря стараниям матери Тайры все обошлось. На правом траверзе уже виднелись огни планеты, прямо по курсу был один из ее многочисленных спутников. Оставалось только получше спрятать судно, и можно приступать к спасательной миссии.
– Кто-то должен будет остаться на корабле, – повторил я, пока мы опускались на поверхность планетоида. – Всем вместе идти опасно.
– Вот ты и останешься, – кивнул Борк.
– Это еще почему?
– Дойдет до драки – и тебя легко схватят.
– А тебя, значит, нет?
– Меня одолеть сложнее.
– Зато я хотя бы похож на зорда!
Тайра в наш спор не вмешивалась. Ее собственное участие в операции даже не обсуждалось. Кто, как не она укажет самый короткий путь, придумает, как не попасться на глаза патрулям, вовремя предупредит об опасности? Ангилья – родина женщины, а значит, без нее никак не обойтись.
Семейство Джу держало связь через старый, давно считавшийся демонтированным военный ретранслятор на одном из спутников планеты. Много лет назад, обнаружив ошибку в документах, тогда еще совсем молодая мать Тайры, Ивонна Джу не стала сообщать начальству об уцелевшей вышке. Это стало ее маленьким секретом, и подруги женщины не раз с удивлением получали сообщения будто бы из ниоткуда. О ретрансляторе больше никто не знал, и бунтовщики не должны были перехватить разговоры фемократок.
Тайра, давно уже собранная, полная какой-то холодной решимости даже не смотрела на нас с Борком. Ее остекленевший взгляд был устремлен в сторону планеты, губы медленно шевелились. Женщина будто впала в транс. Ничуть не сомневаюсь, что она могла бы отправиться за матерью даже в одиночку, позволь мы ей совершить такое безрассудство.
– Слушай, ну давай тогда в камень, ножницы, бумага, – предложил я, видя, что Борк не собирается сдаваться. – До трех раз. Кто проиграет – остается.
– Это еще что такое? – протянул друг удивленно. Я коротко объяснил.
– Ну нет, ты слишком везучий, Андрей. С тобой опасно играть, – покачал головой моргл, но я тоже в последнее время стал жутко упрям, и ему в конце концов пришлось согласиться.
Первые два раза Борк выиграл, а потом удача перешла ко мне.
– Я же говорил, – вздохнул моргл обиженно, побежденный в третий раз, а потом вдруг усмехнулся. – Сейчас я тебя тоже научу одной игре. Дай-ка сюда свою руку…
Я не ожидал подвоха и протянул ему правую ладонь. И тут же взвыл от пронзившей все тело вспышки боли, когда короткие пальцы Борка обвили мои собственные. Впрочем, стоило ему разжать хватку, как все тут же прошло. Тайра тряхнула головой и уставилась на нас двоих невидящим взглядом. Мыслями она все еще была не здесь.
– Что это, мать твою, за дела? – вежливо осведомился я.
– Пальцевый захват криеги.
– То есть, просто "крик"? Хорошее название, ничего не скажешь, – странно, но рука совсем не болела, хотя совсем недавно мне казалось, что в ней не осталось ни одной целой кости.
– Да он и сам неплох, как видишь, – хмыкнул Борк. – Показать еще раз?
– Ну давай, – согласился я. – Время еще есть. Только… Ааа, черт! Только помедленнее…
– Мужланы, – сказала Тайра, горестно качая головой.
Часа через полтора мы уже спускались вниз, к поверхности планеты. С патрульного катера запросили коды, и к счастью, они у нас были, иначе операция закончилась бы, не успев толком начаться. На планету передали, что прибыли очередные наемники, и это никого не насторожило. Вокруг Ангильи и правда кружилось немало судов всех размеров и мастей. Похоже, революционеры вербовали в свои ряды кого ни попадя.
Пока шлюпка снижалась, я успел еще раз проверить свою экипировку. Бластер и нож были надежно спрятаны под плащом, в карманах разместились передатчик и маленькая аптечка. Этого должно было хватить, мы все-таки не на войну собирались. Тайра была снаряжена примерно так же, разве что еще надела отбитый когда-то у досмотровой команды с Кер-8 и с тех пор валявшийся без дела шлем. Я ограничился капюшоном.
Все восточное полушарие Ангильи окутывал мрак ночи, город Стерн, где мы высадились, спал и видел сны.
Чтобы пройти регистрацию, пришлось отстоять небольшую очередь. Меня так и подмывало назваться Гжегошем Пшекшижевским с планеты Хшоншчежежция, или как-нибудь похуже. Но тогда, боюсь, мы проторчали бы здесь до утра. Что же, решил я наконец, Иоганн Вайс – тоже неплохо. Тайра не стала ничего придумывать и предъявила настоящие документы. Мало ли ренегаток породил расколовший Риденват надвое мятеж!
С выданными нам справками мы направились было в сторону гостиницы, но за первым же углом свернули в тихий переулок.
– Надо торопиться, – сверилась Тайра с часами. – Мама рано уходит на работу, и если опоздает, ее сразу хватятся. У нас всего четыре цикла.
– Веди, – только и сказал я. Женщина кивнула, вновь надела шлем, и мы двинулись улицами спящего города.
Стерн сильно напоминал Шарлонту. Тот же светлый материал стен, те же башни в окружении приземистых построек… Разве что зелени здесь было куда больше. Ровные ряды деревьев, высаженные вдоль главных улиц, перемежались многоярусными клумбами с незнакомыми пахучими цветами. Впрочем, главных улиц мы старались избегать.
По пути нам встретилась немолодая женщина, катившая по тротуару тележку с мешками. Судя по запаху, там был мусор. Я бы и внимания не обратил, а вот Тайра долго еще ворчала о подлых мужланах, приставивших почтенную госпожу к такой грязной работе. Еще пару раз мы видели патрули, но в целом Стерн вовсе не казался захваченным силой. За все время я даже ни одного выбитого окна не заметил, не говоря уж о следах стрельбы или пожара.
Квартал за кварталом мы приближались к старому дому Тайры. Вызывать такси было слишком рискованно, все передвижения фиксировались Народным Правительством планеты, и при малейшем подозрении нам бы удаленно заблокировали двери и заглушили мотор. А что может быть подозрительнее женщины и инопланетчика, пробирающихся куда-то вместе посреди ночи?
В южной части города располагался высокий пологий холм, дома карабкались по его синим в свете фонарей склонам. А на самой вершине белела устремленная в небо
