Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна

— На Планету Мола Северного, конечно же! Вам предстоит работа!

Глава 4

Они нашли его в тренажерном зале. После освобождения тело требовало движений, и Георг там буквально дневал и ночевал. Инструкторы сперва гоняли его, требуя уменьшить нагрузку или хотя бы как-то разнообразить тренировки. На разнообразие он согласился, а вот на уменьшение времени работы — нет. Порой мышцы ныли так, что он с трудом доползал до койки, а наутро болело все, даже глазные яблоки. Но он заставлял себя встать и, срывая мышцы и растягивая связки, полз в тренажерный зал, где, как наркотиками, накачивал себя усталостью.

Масла в огонь подливала вскользь брошенная кем-то из инструкторов фраза: «Кончай себя так истязать! Ты ведь больше не в армии!»

Да, он больше не был в армии. Из «Звездных Котов» уходят только ногами вперед, а вот он оказался паршивым, и его вышвырнули за шкирку. Старые друзья перестали звонить. Родственники — тоже. Бывшая жена напомнила о себе, только сообщив, что развелась с ним. По сути, у него не осталось никого и ничего.

Нет, была еще свобода — иди, куда хочешь! — и выбор — делай, что хочешь. И однажды надо было принять решение, куда идти и что делать. Но он все откладывал и откладывал его, цепляясь за призрачный шанс, что все как-то утрясется само собой. Тому, кто всю жизнь подчинялся приказам и лишь один раз — и как! — поступил по-своему, бывает мучительно больно стать самостоятельным. Особенно в тридцать пять лет.

И поэтому когда эти трое вошли в тренажерный зал, он сразу понял — это за ним. Однако заставил себя отжаться еще шесть раз, выполняя заданный комплекс упражнений, после чего перебрался на беговую дорожку и добросовестно пробежал финальную «стометровку». Лишь после этого, соскочив на пол и несколько раз глубоко вздохнув, чтобы привести организм в норму, направился к выходу. Гости, ожидавшие там, приветствовали его взглядами и заступили дорогу.

— Георг Пауль Ортс?

— Он самый, — он постарался не смотреть им в лица, хотя любопытство и тревога терзали изнутри.

— Бывший старлей спецвойск особого назначения подразделения номер 4 «Звездных Котов»? — продолжали они. — Бывший «котяра»?

Он только кивнул, стиснув зубы. В иерархии «Звездных Котов», кроме официальных званий, были еще и внутренние, которые давались «котами» друг другу. Все женщины, кроме тех, кто служили в медчасти, были «кошками» — медичек именовали «кисками» или «кисулями». Новички все были «котятами», и лишь после первого настоящего боя становились «котами» — или были обречены оставаться «котятами» навсегда, несмотря на возраст, выслугу лет и наличие обычных «человеческих» званий. У «котов» же был шанс впоследствии получить наименование «котяр», «кошаков» или «котофеев». Звания эти были внутренними и давались вне зависимости от чинов, званий и наличия наград. Знать о том, кто кем был, мог только человек, к этим самым «котам» приближенный. И такой информацией просто так не разбрасывались. Значит…

— Что вам от меня нужно?

— Поговорить, — сказал один, помоложе. Его лицо было серовато-лиловым — следствие многолетнего въевшегося космического загара.

— Нам нужны вы, — добавил тот, что постарше. У него лиловый оттенок кожи был врожденным, но сходу вспомнить, к какой расе принадлежал этот человек, Георг не смог. Не нелюдь и не «мартышка» — уже хорошо. Слишком часто ему приходилось воевать с «мартышками» и прочими негуманоидами, чтобы отвыкнуть видеть в каждом врага. А от старых привычек избавиться труднее, чем от своей внешности.

— Зачем? — он раздвинул их плечом, прошел в душевую, не заботясь о том, следуют ли они за ним. Разделся, не стесняясь наготы — «коты» порой и «кошек» не стесняются, что ему какие-то чужаки! — полез под озонированные струи, заодно отрегулировав массаж. Было приятно ощущать, как направленные потоки бьют в напряженные мышцы, заставляя их расслабиться. Некоторые к вечеру все равно будут болеть, но так даже приятнее. Лучше уж эта боль, чем…

— Вы нам нужны, — сквозь шорох струй донесся голос того, что помоложе.

— Зачем? — повторил он.

— Мы хотим предложить вам работу, «кот».

Резким движением выключив душ, он спрыгнул с приступки кабины им навстречу:

— Больше. Не. Кот.

— Это вы так полагаете, — старший отступил на полшага, не спеша вытянул из нагрудного кармана пластиковую карточку-удостоверение. — Но не мы. Даже без считывающего устройства, только по форме печати голограммы, можно было догадаться, что она скрывает. — Но не мы.

— Официально больше не «кот», — кивнул молодой. — Но спецназ своих не бросает… даже если шансов нет.

— А у меня он есть?

— Официально — нет, — продолжал молодой. — Но неофициально…

— Человечеству нужны люди, готовые выполнять за него грязную работу, — проникновенным тоном сказал старший. — Ассенизаторы. Ликвидаторы. Уборщики…

— Палачи? — подсказал Георг.

— Да.

— Вот как…

Что ж, этого следовало ожидать. За то, что поступил не так, как большинство, его записали в палачи. Человечество стало слишком гуманным и толерантным. Оно готово пятки лизать любому, кто не похож на них, прощать им все, оправдывать любые их поступки только потому, что «они» не такие, как «мы». Эдак скоро дойдет до того, что быть человеком, быть простым, обычным человеком станет стыдно и позорно. Дойдет до того, что все эти нелюди будут тыкать в людей пальцем и орать: «Вон идет урод! Вон идет не такой, как мы!» — и где гарантия, что они с нами будут поступать также миролюбиво и толерантно, как мы в свое время? Нет, конечно, можно было сказать много красивых слов о гуманизме и человеколюбии, о том, что места хватит всем, тем более, что фраза «место под Солнцем» уже устарела, раз за последние полтысячи лет открыто несколько десятков новых планет, где можно жить, не толкаясь локтями в соседями… Но кто сказал, что именно хозяева должны уезжать из дома, раз они не нравятся гостям?

Или, может быть, все не так уж плохо, как кажется на первый взгляд?

— Да, есть люди, которые… могут понять ваши чувства и найти оправдание вашим действиям, — не разочаровал его старший. Имя и звание Георг мог бы прочесть на удостоверении, но предпочел этого не делать. Меньше знаешь — крепче спишь. — Однако не могут их открыто разделять… по ряду политических причин. Людей надо защищать. От нелюдей, какими бы они ни были — собственными «доморощенными» подонками или… чужаками. Но мы сами во Вселенной пока еще как бы чужаки — те же веганцы хозяйничают тут больше тысячи наших лет, а уриане покинули свою систему еще в те века, когда у нас на Земле Дедал еще не спроектировал Лабиринта…По сравнению с ними мы несмышленые дети, за которыми нужен глаз да глаз, пока они либо дом не спалят, либо сами куда-нибудь не залезут по незнанию.

— Дети вырастают, — буркнул он.

— Да. Все к этому идет. И мы… ладно, короче. Вас, лейтенант Ортс, оправдали. Вас не отдали под трибунал, вас только понизили в звании, а не уволили совсем. И вы находитесь здесь, на военной базе, а не на полпути к урановым рудникам в компании таких же, как вы, уголовников…

— Спасибо, — буркнул он.

— А раз так, то вы продолжаете числиться в армии. Только…

— Что с должен делать?

— То же, что и раньше. Выполнять приказ. И в критической ситуации сделать то, что у вас получается лучше всего.

— Убивать?

Собеседник кивнул.

«Нас ждет работа!» — сказал Нате ее начальник таким тоном, словно работать над решением новой проблемы она должна была начать еще вчера. И подготовка к экспедиции уже шла, только вот старт задержали на несколько дней. Как выяснилось, дело тут было не столько в технической стороне вопроса — ждали какое-то новое оборудование, искали фрахт, выбивали финансирование — сколько в трудовом законодательстве. Ната лишь полтора месяца тому назад прибыла из глуши в цивилизацию, проведя почти полгода на Земле Ли Пу, и требовалось предоставить ей минимум два месяца на отдых и реабилитацию. Следовательно, еще без малого две недели молодая женщина практически слонялась по родному Институту Звездной Антропологии без дела, чуть ли не засунув руки в карманы, в то время как все остальные работали. Даже ее любимая Линель — и та корпела над отчетами, проводила бесконечные анализы и проделывала расчеты, работая за двоих, за себя и за Нату. Помогать ей «Хомяк» категорически запретил под угрозой штрафа — официально Ната Чех считалась в отпуске. Ей даже билет на курорт Лучезарии забронировали. Другая бы визжала от восторга и прыгала до потолка — Лучезария была открыта для колонистов всего пятнадцать лет тому назад и превращена в планету-курорт, первую планету, которая была предназначена только для отдыха и развлечений людей и некоторых близких к ним по физиологическому состоянию гуманоидов. Билеты туда стоили баснословно дорого, настолько дорого, что большинство человеческого населения Галактики не имело шансов туда попасть. Более того, если бы они начали копить на билет уже сейчас, воспользоваться правом хотя бы один раз посетить курорт, могли бы только их внуки, а то и правнуки. Даже Линель завистливо вздыхала, а Ната решительно отказалась от поездки. И не только потому, что дорога в один конец занимала шесть дней. Просто сама мысль о том, что ее отстраняют от работы…