Уолтер Уильямс - Праксис
— Да, милорд. И я надеюсь, что смогу способствовать успехам команды. Я понимаю, что не гожусь в игроки, но я надеялся, что смогу работать тренером, или менеджером…
Мартинес умолк, заметив неодобрительный взгляд Тарафы.
— Я сам тренирую команду и сам управляюсь с ней, — сообщил тот. — Да еще мне помогает оружейник Манцини.
— Я вас понял, милорд, — пробормотал Мартинес, чувствуя, как его шансы выслужиться в этом рейсе катастрофически падают, и решил пойти с последнего козыря. — По крайней мере, — сказал он, — я беру с собой только одного слугу.
Тарафа недоуменно поглядел на него.
— Да? Вы хотите, чтобы второго слугу вам подобрал помощник капитана?
— Нет. Я просто подумал, что если вам нужен еще один запасной игрок, вы можете оформить его моим вторым слугой.
— Ага. — Тарафа задумался над новой перспективой. — Это может оказаться полезным, — признал он. — Я намереваюсь выиграть в этом году второй чемпионат флота, что будет проходить в Магарии.
Мартинес ошеломленно поглядел на капитана.
— В Магарии? Так мы улетаем отсюда?
— Да. Нам нужно занять место «Непобедимого», который отправляется в ремонт. У вас есть шесть дней на то, чтобы уладить свои личные дела и довести вверенную вам службу. до совершенства.
— Есть, милорд.
Тарафа нажал на кнопку на столе.
— Я настроил вам ключ третьего лейтенанта. Вот он.
Мартинес принял ключ, подвешенный на эластичном ремешке, и подумал о том, что ему, похоже, предстоит долгое, очень долгое путешествие.
— Превосходно. Просто превосходно. Уверен, что ваши родители были бы довольны.
— Хотелось бы думать, что это так, — ответила Сула.
— Вы не позволите предложить вам еще выпить?
— Спасибо, мне вполне хватает воды.
Лорд Дурвад Ли долил воды в стакан Сулы, а себе плеснул бренди.
— Такая жалость, что сейчас траур, — сказал он. — Обычно у нас бывают просто тучи гостей, но теперь только двадцать два гостя, и баста.
— Двадцать два, — пробормотала Сула. — Интересно, почему. Шаа обычно предпочитали простые числа.
— О, да вы, похоже, не знаете этой истории? Видите ли, много лет назад, вскоре после покорения торминелов…
Прихлебывая свою воду, Сула стала вполуха слушать болтовню лорда Дурвада.
После неудачи с Мартинесом она уехала из столицы в горный курортный городок. В то время как прочие курортники гуляли по окрестностям, нежились в общем бассейне да любовались горным ландшафтом, Сула почти не выходила из своей комнаты, дни напролет готовясь к экзаменам на чин лейтенанта.
Устав от зубрежки так, что уже не было сил смотреть на экран, она ложилась и пыталась отдохнуть.
Но стоило ей закрыть глаза, как она видела стоящего в лодке Мартинеса, раздраженно протягивающего к ней руки.
Глупо, глупо. Давно уже надо было научиться вести себя с людьми.
Она вспомнила про приглашения, полученные ею после возвращения, и подумала, что, возможно, Мартинес и прав, считая, что стоит откликнуться на них. Друзья ее родителей могут помочь ей, и в любом случае хорошо бы пообщаться с кем-нибудь, кроме сослуживцев. Всяко лучше, чем крутиться в кадетской комнате, где засел Фути со своей компанией.
Она разослала свои извинения с отказом в ответ на все приглашения, пришедшие к ней перед похоронами великого господина, что позволило сразу отсечь тех, кто приглашал ее просто ради украшения своих салонов, раз уж она стала в этом сезоне знаменитостью. А затем, пользуясь открытыми базами данных, внимательно изучила оставшихся, и выяснила, что клан Ли пользовался раньше покровительством клана Сула, а после падения клана Сула получил покровителей в лице клана Чен. Подумав, она откликнулась на приглашение лорда Дурвада.
Похоже, что за время, прошедшее после смерти лорда Сула, клан Ли расцвел. Новый дворец Ли, построенный на месте прежнего, выходил парадным входом прямо на бульвар праксиса. Фасад был сложен из полупрозрачного светлого камня с розовыми прожилками, который светился в ночи, словно здание было живым.
Войдя в приемную, Сула сперва решила, что та задрапирована гобеленами и вышивкой, но, присмотревшись, поняла, что стены залы сделаны из кремового, зеленого и розового мрамора, которому придана форма свисающей складками ткани, и все мелкие детали узора вырезаны из камня. Сулу ошеломила мысль о десятках тысяч человеко-часов, потраченных на эту работу.
Гостиная оказалась менее впечатляющей, с плюшевой мебелью и изображениями коней и сельских видов, развешенными по стенам. Мебель была предусмотрительно расставлена по залу так, что три находящихся в гостях наксида — леди Кашди, депутатка, выбравшаяся в город на похороны великого господина, и ее родственники — могли спокойно перемещаться, не опасаясь что-нибудь перевернуть. Сула восхищенно глядела на искрящиеся фарфоровые кувшины, каждый ростом выше человека, стоявшие в углах комнаты.
— То есть, понимаешь ли, — закончил лорд Дурвад, — все дело в двадцати двух мучениках, отдавших жизнь за совершенство праксиса. В их честь принято приглашать во время траура по двадцать два гостя, чтобы они чувствовали, что не зря отдали свою жизнь.
— Понимаю, — подтвердила Сула.
— Ага, — лорд Дурвад шевельнул рыжими бровями, поворачиваясь ко входной двери, в которой появился флотский капитан с элегантной молодой женщиной под руку. — Вы уже знакомы с моим сыном Ричардом? — И тут же улыбнулся. — Ну конечно же, знакомы. Я и забыл.
Сула отчаянно пыталась вспомнить, где она могла встречаться раньше с капитаном Ричардом Ли. Он был не из тех людей, которых легко забыть, раз увидев: ростом еще выше отца, темноволосый, с приятным, чистым лицом, которое будет еще долго оставаться моложавым.
— Кэроль, — приветствовал ее лорд Ричард, пожимая руку, — Рад видеть тебя после всего, что было.
Сула рефлекторно ощетинилась, но тут же строго приказала себе вести себя как подобает.
— Кэролайн, — поправила она. — Я теперь больше не Кэроль.
Уголки глаз лорда Ричарда пошли веселыми морщинками.
— Ты совсем меня не помнишь?
— Боюсь, что нет. — Держись, повторила она себе. Эти люди хотят дружить с тобой.
У лорда Ричарда была на редкость белозубая улыбка и очень синие глаза.
— Я сажал тебя на твоего первого пони в нашем саду в Миерии.
— Неужели? — расширила глаза Сула. — Так это был ты!
— По-моему, я не так уж и изменился с тех пор, — заметил он. — Ты все еще ездишь верхом?
— Уже много лет не случалось.
Лорд Ричард бросил взгляд на отца и снова обратился к Суле:
— Мы до сих пор держим конюшни в Миерии. Если захочешь развеяться и погулять, мы с радостью примем тебя. У нас к тому же замечательная рыбалка.
Лорд Дурвад согласно кивнул.
— Спасибо, — ответила Сула. — Я подумаю об этом. Но это все было так давно…
Лорд Ричард повернулся к стоящей рядом с ним девушке. Она была высокая и стройная, с темными миндалевидными глазами и прекрасными, спадающими волной черными волосами.
— Это моя нареченная, леди Терза Чен. Терза, это Кэролайн, леди Сула.
— Очень приятно. Я видела тебя по телевизору. — У леди Терзы был низкий и мягкий голос, а дружелюбно протянутая рука оказалась теплой и уверенной, несмотря на неторопливость жеста.
Сула понимала, что нет смысла ненавидеть ее, возмущаться непринужденностью и легкостью, которые светились в каждом жесте Терзы, но ничего не могла с собой поделать. Отвали, сестренка, подумала она. Думаешь, ты можешь втереться между мной и человеком, который посадил когда-то меня на моего первого пони?
— Какое чудесное ожерелье, — сказала Сула. Это была первая пристойная мысль, пришедшая ей в голову.
Лорд Ричард обожающе поглядел на свою невесту.
— Хотел бы иметь возможность сказать, что это я подарил его ей, — признался он. — Но она выбирала его сама — вкус у нее куда тоньше, чем у меня.
— Тебе повезло, — только и сумела выговорить Сула.
Но про себя решила, что не станет поддерживать отношения с этой дамой.
Появились подтянутый широкоплечий мужчина в костюме депутата и леди Амита, жена лорда Дурвада. Новопришедшего представили как Мауриция, лорда Чена, отца Терзы. Сула смутно представляла себе систему иерархических отношений кланов пэров, но даже ей было понятно, что клан Ченов находится на вершине пирамиды. Потом лорд Чен, лорд Ричард и лорд Дурвад затеяли короткий, но бурный спор о том, кто сумеет сказать Терзе самый изысканный комплимент. Глядя на них, Сула не смогла удержаться от рукоплесканий. Потом лорд Чен обратился к Суле и произнес несколько вежливых фраз о ее родителях и о ее роли в спасении «Черного Скакуна».
Очень вежливая компания, подумала Сула.
— Беда в том, — сказала она, — что это дело, похоже, скоро не закончится. Я дала показания следственной комиссии, но при этом пообщалась и с адвокатами, представляющими страховую компанию лорда Блитшартса. Они хотят доказать, что это было самоубийство.
