Роберт Сойер - Старплекс

У Кейта отвисла челюсть.

— Это…это не может быть правдой. Вы не можете быть мной.

— О, конечно могу! Правда, я несколько старше. — Он дотронулся до своей гладкой прозрачной головы и снова засмеялся своим хрустальным смехом. — Видишь? Я лысый как колено!

Кейт прищурился.

— Из насколько далёкого будущего вы явились?

— На самом деле, — мягко поправил его Стеклянный, — всё несколько иначе. Мы находимся в моём настоящем. Так что правильный вопрос — из насколько далёкого прошлого прибыл ты сам?

Кейт почувствовал, как начинает кружиться голова.

— Вы хотите сказать… хотите сказать, это не 2094-й?

— Две тысячи девяносто четвёртый кто?

— 2094-й год по земному календарю. 2094 н. э. Две тысячи девяносто четвёртый после рождения Христа.

— Кого? Ах, да, мой счислитель подсказывает. Давай так: я знаю абсолютный номер текущего года с момента создания Вселенной, но… а, вот. В твоей системе летоисчисления сейчас десять миллиардов шестьсот сорок шесть миллионов триста девяносто семь тысяч двести восемьдесят первый год.

Кейт, спотыкаясь, отступил на пару шагов.

— Это вы послали капсулу времени.

— Правильно.

— Как… как я сюда попал?

— В момент прохождения через стяжку я поместил тебя в стазис. Время шло во вселенной, но для тебя оно остановилось. Когда насупил этот год, я отключил стазис. Но не беспокойся. Я собираюсь вернуть тебя, где взял. — Пауза. — Помнишь розовую туманность, которую ты увидел, выйдя из портала? Это всё, что осталось от Солнца.

Глаза Кейта расширились.

— Ничего страшного, — сказал Стеклянный. — Никто не пострадал, когда Солнце стало новой. Всё было организовано в лучшем виде. Видишь ли, звёзды этого типа обычно не взрываются; они медленно угасают, становясь белыми карликами. Но мы любим возвращать вещество в оборот. Мы взорвали Солнце, чтобы его металлы обогатили межзвёздную среду.

Голова кружилась всё сильнее.

— А как… как вы вернёте меня в моё время?

— Через стяжку, разумеется. Перемещения во времени в прошлое отлично отработаны. Вот с будущим всё непросто, почему нам и пришлось поместить тебя в стазис на десять миллиардов лет. По иронии судьбы именно путешествия в будущее, а не в прошлое, приводят к неразрешимым парадоксам, которые делают их невозможными. Мы вернём тебя в тот самый момент, откуда ты отправился. Не беспокойся о том, что друзья будут тебя искать — сколько бы часов ты ни провёл здесь, любезно отвечая на наши вопросы, на Тау Кита ты прибудешь в запланированные время.

— Невероятно.

Стеклянный пожал плечами.

— Это наука.

— Это магия, — сказал Кейт.

Стеклянный снова пожал плечами.

— То же самое.

— Но… но… если вы — это и правда я, если вы с Земли, то почему напортачили с имитацией?

— Прошу прощения?

— С имитацией Земли. В ней ошибки. Поля, заросшие четырёхлистным клевером — очень редкой мутацией, и птицы, которых я никогда раньше не видел.

— О… — Снова звук эоловых колокольцев. — Виноват. Я воспользовался готовой моделью из очень старых записей, но, возможно, был небрежен. Сейчас, я проверю счислитель… да, точно, моя ошибка. Это была очень хорошая имитация Земли, но Земли на 1,2 миллиона лет старше твоей. То, что тебе показалось неправильным — детали той эпохи. Кстати, ты и созвездий бы не узнал, если бы я дал наступить ночи.

— Боже мой, — сказал Кейт. — Я даже и не подумал об эволюции. Если вы на десять миллиардов лет старше меня, то… то вам лет больше, чем на Земле существует жизнь.

Стеклянный кивнул.

— К твоему времени жизнь существовала на Земле в течение четырёх миллиардов лет. Но сейчас существуют жизненные формы земного происхождения, которые являются продуктом четырнадцати миллиардов лет эволюции. Ты не поверишь, во что превратились маргаритки, или морские анемоны, или бактерия коклюша. Я, кстати, пару дней назад обедал с одним потомком этой бактерии.

— Шутите?

— Нисколько.

— Но ведь это невероятно…

— Вовсе нет. Это просто время. Очень-очень-очень много времени.

— А что с людьми? Люди по-прежнему могут размножаться, иметь детей? Или это прекратилось, когда… когда было открыто продление жизни?

— Нет, человечество продолжает эволюционировать и видоизменяться. Новые люди — те, что эволюционировали в течение последних десяти миллиардов лет — редко пересекаются со старыми людьми вроде меня. Они теперь… совсем другие.

— Но если вы — это я, почему вы изменились? Я имею в виду, ведь вы прозрачный.

Стеклянный пожал плечами.

— Технологии. Плоть и кровь изнашиваются; этот материал гораздо лучше. Я ведь могу перестраивать себя, как хочу. Сейчас в моде прозрачность, но я считаю, что капелька аквамарина — это весьма стильно. А ты как думаешь?

Глава XVI

Рисса, Хек и остальные члены команды первого контакта продолжали обмениваться сообщениями с темнянином, которого они прозвали Кошачий Глаз. Общение оживлялось по мере того, как в словарную базу данных добавлялись новые слова, и уточнялось значение старых. Когда Кейт в следующий раз появился на мостике, Рисса обсуждала с гигантским существом что-то на первый взгляд довольно философское. Вахту нес обычный состав смены «альфа», только место менеджера внешних операций пустовало: Ромбус удалился по какому-то делу, передав свои функции дельфину, плававшему в бассейне в правой части мостика.

— Мы не знали о вашем существовании, — говорила Рисса в микрофон, торчащий на ножке из её консоли. — Мы знали, что существует большое количество невидимого вещества по его гравитационному воздействию, но не знали что оно живое.

— Два вида вещества, — отвечал темнянин с французским акцентом, который ФАНТОМ выбрал для их расы.

— Да, — сказала Рисса. Она подняла голову и помахала рукой Кейту, который усаживался на своё место.

— Реагирует слабее, — сказал Кошачий Глаз. — Только гравитация так же.

— Правильно, — ответила Рисса. Голосфера показывала увеличенное изображение Кошачьего Глаза, как будто он висел в пространстве прямо перед консолями.

— Большинство как мы, — сказал темнянин.

— Большая часть материи как вы, да, — ответила Рисса.

— Игнорировали вас.

— Вы игнорировали нас?

— Незначительные.

— Вы знали, что часть вещества нашего типа живая?

— Нет. Не думали смотреть на планетах. Так малы вы.

— Мы хотим взаимодействовать с вами.

— Взаимодействовать?

— К взаимной выгоде. Один плюс один равняется двум. Вы плюс мы равняется больше двух.

— Понятно. Больше чем сумма частей.

Рисса улыбнулась.

— Точно!

— Взаимодействие осмысленно.

— У вас есть слово для тех, кто находится во взаимовыгодном взаимодействии?

— Друзья, — сказал темнянин; ФАНТОМ догадался перевести новое слово без подсказки. — Мы их зовём друзья.

— Мы — друзья, — сказала Рисса.

— Да.

— Тип материи, из которого вы, который мы называем тёмная материя — она живая вся?

— Нет. Только крошечная часть.

— Но вы сказали, что живая тёмная материя существует очень давно.

— С начала.

— С начала чего?

— С начала… всех звёзд вместе.

— Суммы всего? Мы называем это «Вселенная».

— С начала Вселенной.

— Это интересно, — вмешался Яг. — Идея о том, что Вселенная имеет начало. То есть, это так, разумеется, но откуда им это известно? Спросите их.

— Какая была Вселенная в самом начале? — спросила Рисса.

— Сжатая, — ответил Кошачий Глаз. — Меньше самого малого. Только место, без времени.

— Первичный атом, — сказал Яг. — Восхитительно. Всё верно, но мне интересно, как существа вроде них могли об этом узнать.

— Они общаются с помощью радио, — вмешалась Лианна, поворачиваясь к ним вместе с консолью внутренних операций. — Вероятно, они догадались обо всём так же, как и мы — анализируя реликтовое излучение и красное смещение далёких галактик.

Яг хрюкнул. Рисса продолжила диалог:

— Вы сказали, что ни вы лично, Кошачий Глаз, ни эта группа темнян не живет так долго. Откуда вы знаете, что темнянская жизнь существовала с самого начала?

— Должна была, — ответил темнянин.

— Философия, — презрительно хрюкнул Яг. — Не наука. Они хотят, чтобы мы просто поверили.

— Мы не существуем так долго, — сказала Рисса в микрофон. — У нас нет доказательств существования жизни нашего типа более чем четыре миллиона лет назад. — ФАНТОМ сам преобразовывал человеческие единицы времени в нечто, понятное темнянам.

— Как уже сказано, вы незначительны.

Яг залаял, обращаясь к ФАНТОМУ:

— Запрос: как был получен перевод для понятия «незначительный»?

— Математически, — ответил компьютер через ушные импланты каждому на соответствующем языке. — Мы установили, что разница между 3,7 и 4,0 «значительна», но разница между 3,99 и 4,00 «незначительна».