Василий Орехов - Звездный десант
Ужасное известие застало Эдгара Лоу, помощника начальника службы безопасности корпорации «Берковиц Коммуникейшн», в лифте, когда он направлялся в корпоративную столовую обедать. Обалдело вывалившись из кабинки на первом этаже, он пальцем плотнее вдавил клипсу-коммуникатор в ухо.
— Все пятеро? Что, и босс?.. — Он никак не мог поверить собственным ушам. — Нет, никакого прорыва охраняемого периметра не зафиксировано… — Краем глаза он вдруг поймал фигуру уборщицы, которая в лифтовой рекреации старательно вытряхивала высокую корпоративную пепельницу в пластиковое мусорное ведро, и закруглил разговор: — Да, немедленно буду. Я уже на первом.
Он вернулся в лифт, который все еще стоял на этаже, и нажал кнопку подвального помещения. Похоже, пообедать ему сегодня было не суждено.
Едва створки лифта за ним захлопнулись, Рысь оставила в покое пепельницу, подхватила ведро со шваброй и юркнула в коридор, выходивший к столовой. На ней была синяя с желтым униформа одной из самых крупных фирм Тахомы по уборке офисных помещений, у которой был долгосрочный контракт с «Берковиц Коммуникейшн». Вышколенные уборщицы с раннего утра до позднего вечера безмолвными тенями шмыгали по зданию, непрерывно протирая полы, стены и подоконники. Рысь прекрасно помнила из курса бихевиористики, который им читали в учебном центре: если ты находишься в корпоративном здании, то лучший способ не привлекать к себе внимания — это разгуливать в форме ремонтника, подсобного работника или уборщицы. В бизнес-коридорах это люди-невидимки: офисный планктон просто не замечает их, считая это ниже своего достоинства. Люди, целый день подтирающие следы грязной обуви на полу и отпечатки пальцев на зеркалах в лифте, представляются работникам офисов чем-то вроде вспомогательных механизмов или предметов интерьера. Когда на корпоративных психологических тренингах просят посчитать количество людей в помещении, сотрудники чаще всего забывают упомянуть уборщицу, трущую подоконник в дальнем углу, или монтера на стремянке, меняющего лампочку.
Униформу Рысь одолжила у пожилой уборщицы, которую встретила в коридоре, выбравшись из подвала. Сама уборщица, крепко связанная и с кляпом во рту, отдыхала сейчас в кладовой первого этажа, заставленной рулонами туалетной бумаги и баллончиками с дезодорантом. В виде компенсации за доставленные неудобства Света показала ей двести кредитов, извлеченные из кармана покойного мистера Берковица, а затем засунула их под один из рулонов.
Форма была ей маловата, руки торчали из манжет сантиметров на пять, однако никто на первом этаже не обратил на это внимания, не удостоив человека, стоящего на нижней ступени социальной лестницы, даже беглым взглядом. Кому-нибудь, впрочем, могла бы броситься в глаза фотомодельная внешность Светы, но эту проблему она уже решила в ближайшем туалете, смыв всю косметику, расчесав ногтями скулы, чтобы на них выступили неровные пятна нездорового румянца, собрав волосы в неопрятный кривой пучок на затылке и слегка мазнув себя пыльным пальцем по щеке. Постаравшись придать лицу как можно менее осмысленное выражение, она посмотрела в зеркало — и из зеркала на нее глянула зачуханная, уставшая от жизни неряшливая женщина средних лет. Удовлетворенная увиденным, Рысь вернулась в коридор.
Теперь следовало как-то выбраться наружу. Безусловно, уборщица в униформе, покидающая здание в разгар рабочего дня, выглядит подозрительно. Ее непременно задержат — как минимум для того, чтобы узнать, что случилось и куда это она направляется. Значит, уходить надо другим способом. И уходить немедленно, поскольку тело Берковица уже обнаружено, а настоящую уборщицу, раздетую и связанную, могут обнаружить с минуты на минуту.
Одна из стеклянных дверей коридора, ведущего в столовую, выходила на улицу, во внутренний дворик корпоративного здания. Бросив взгляд в окно, Рысь увидела, как по тротуару вдоль стены медленно ползет оранжевый мусоровоз. Машина остановилась возле служебного хода столовой, у которого был сооружен помойный сарайчик из красного кирпича с металлическими воротами и гофрированной крышей. Двое подсобных рабочих в оранжевых комбинезонах, соскочивших с машины, принялись деловито выкатывать из сарайчика контейнеры с мусором.
Светлана взялась за ручку двери — открыто. Неторопливо вышла на улицу, целеустремленно двинулась к машине, всем своим видом показывая, что девушка она занятая и на чепуху у нее времени нет. Подойдя к мусоровозу сзади, опрокинула свое ведро в накопительный бункер, постучала по дну, одновременно с сомнением наблюдая, как огромная стальная плита на поршне впрессовывает в чрево машины мусор из очередного опустошенного мусорного контейнера. Нет, плохая была идея. В этой давилке выжить невозможно…
— Последняя мусорка, что ль? — внезапно услышала она голос одного из грузчиков, откатывавшего пустой бачок, когда огромный поршень пресса замер с пневматическим шипением.
— Ага, — отозвался водитель из кабины. — Теперь с ветерком до свалки, и до вечерней смены можно на боковую…
Больше Рысь не колебалась ни мгновения.
Когда мусорщики, доставив опустошенные контейнеры обратно в сарайчик, вернулись к машине, уборщицы возле нее уже не было. Рыжая стрекоза куда-то ускакала, бросив посреди дороги штатные ведро и швабру. Один из рабочих поднял швабру и спрятал ее за сарайчиком: пускай побегает, дура, поищет. Будет наука, как разбазаривать казенный инвентарь.
— Смотри, опять планка отходит, — второй указал на пресс мусорной машины. Действительно, верхняя предохранительная планка пресса была отогнута наружу, открывая неширокое, сантиметров сорок, отверстие в бункер с мусором.
— А вот сейчас опорожним бункер и загоним телегу на техобслуживание, — здраво рассудил первый. Он наступил на нижний край рамы мусорного пресса, дотянулся до верхней планки и, повиснув на ней всем весом, вернул ее на место. Спрыгнув с рамы, вскарабкался сбоку на короткую лестницу, прикрепленную к борту мусоровоза, вцепился в железную скобу и, дождавшись, пока его напарник займет место с противоположной стороны, заорал:
— Джонни, трогай!
Описав дугу по внутреннему дворику, машина направилась к воротам, за которыми бурлила оживленная столичная авеню.
На выезде из здания неожиданно случилась заминка. Распластанная между куч зловонного мусора в чреве бункера Рысь затаила дыхание. Похоже, тревога уже объявлена и служба безопасности корпорации перекрыла все выходы. Теперь вопрос был только в том, станут ли они досматривать спрессованный мусор в мусоровозе или удовлетворятся тем, что внутри едва ли может находиться живой человек. Светлана втиснулась в бункер с огромным трудом и теперь сама не могла себе поверить, что ей это удалось. Пожалуй, имелись неплохие шансы, что бункер досматривать не станут. Однако готовиться следовало к худшему.
Мусоровоз снова двинулся, только почему-то очень медленно. Метров через пятьдесят он остановился. Загрохотало железо, загалдели рабочие. Рысь напряженно вслушивалась в то, что происходит снаружи.
Внезапно стальная плита, удерживавшая мусор, поползла назад. Верхняя рама пресса скользнула вверх, и в образовавшееся отверстие вдруг хлынула новая порция мусор из очередного перевернутого помойного бака.
— Вечно забываешь про эту мусорку возле курьерской службы, Джонни, — донесся снаружи недовольный голос одного из рабочих.
— Можно подумать, ты про нее вспомнил, — резонно отозвался водитель. — Если бы охранник нас не завернул, так бы и уехали. А шеф нам потом головы пооткручивал бы…
Внушительный металлический поршень снова подал железную плиту вперед, прессуя мусор, только что высыпанный в бункер-накопитель. Упершись лопатками, Рысь изо всех сил попыталась коленями затормозить продвижение плиты, но это было все равно что руками останавливать локомотив. Механизм был слишком мощным. Заскрипели, сплющиваясь, пластмассовые ящики и жестяные банки из-под колы. Стальной пресс начал медленно вдавливать Свету спиной в слой мусора, уже спрессованный до твердости грунта. Несколько мгновений она еще боролась с неодолимой силой пресса, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик боли, но в конце концов не выдержала.
Приглушенного женского вскрика за ревом мотора никто не расслышал.
— Нет, ты понял? П-понял?.. Этот с-сопляк!.. — Возмущенный до глубины души Оззи Пастор энергично жестикулировал, захлебываясь словами, едва ворочая непослушным языком. — Все порушил, все! Все, до чего смог дотянуться! Весь вековой уклад, весь… — Он с трудом подавил рвотный позыв. — Всю ифр… инфрс… инф-ра-стру-кту-ру! — по слогам выговорил он. — Дон Глам, гнида! Говорит: вы теперь р… реджеры, матьево! — Пастор резко качнулся к собутыльнику, грудью навалившись на стол, едва не опрокинув бокалы и наполовину пустую бутылку огненной бластерии; собеседник брезгливо отстранился. — Понял, да?! Мне уже письма приходят на электронный адрес: «Привет, коп!» Благородные мафиози, становись в строй, на первый-второй рассчитайсь!..
