Сергей Баунт - Посольство
- Надо идти. Время.
Потом добавил:
- Он не ушел. Следит. Убить?
Сергей не сразу понял, о ком говорит Пассимуши.
Тут до него, наконец, дошло, что речь о сбежавшем чекранце. Кротов так и не видел, за что того убивать. Слишком безмятежен был взгляд Крааха для переродившегося убийцы.
- Нет, не убивайте. Можете проследить за ним?
Низкорослик кивнул.
Канистра в руках зардерца совсем съежилась и превратилась в лепесток, вода кончилась. Воин засунул её в карман ранца и пристегнул его обратно на спину.
- Лей ты, - попросила Ташия второго - она никак не могла успокоиться. Кротов повернулся к Парибо:
- Как она пойдет? Не хочет надевать одежду, боится.
Пассимуши отстегнул свой ранец. Расстегнул боковину и вытащил медпакет. Кротов вспомнил - это им положили вместо аптечки. Раз электроника работать не будет, аптечка тоже откажет. Что же он там хочет найти? Сергей так и не удосужился посмотреть, что там есть. Зардерец выдернул из узкого пенала баллончик-пульверизатор длинной сантиметров пять и в палец толщиной.
- Сделай ей кожу, - разговорился Парибо, протягивая баллон землянину. - Будет одежда.
До Сергея дошло, что это за баллончик. В стандартной упаковке боевой брони у него тоже был такой. Он вспомнил занятия по медпомощи в боевых условиях: заменитель кожи в случае ожога, помогает, даже если повреждено сто процентов поверхности тела. Он подошел к Ташие. При взгляде на девичьи прелести, Кротов опять почувствовал шевеление в штанах. "Блин! Я что, при виде баб так и буду в ступор впадать?" - Он злился на себя за подобную реакцию, считая, что для такого, все уже повидавшего на своем веку мужика, каким он себя считал, это недостойно. Покраснев, он, чтобы прервать смущение быстро приказал:
- Руки подставь!
Девушка, увидев его покрасневшее лицо, догадалась, в чем дело, и тоже вдруг засмущалась. До неё, видимо, только сейчас дошло в каком она виде.
- Что это?
- Твоя одежда, - нарочито грубо ответил Сергей. Он хотел разорвать невидимую нить, невольно связавшую их при обоюдном смущении.
Лицо девушки выразило недоумение, но руки она подставила. Когда шипящая струя пены вырвалась из баллона, она рефлекторно дернулась. Но Сергей так взглянул на неё, что она сделала равнодушное лицо и застыла. Пена попадала на кожу и мгновенно растекалась пленкой, сначала прозрачной, но постепенно менявшей цвет на зеленый. "Теперь её в лесу, вообще, хрен разглядишь". Девушка послушно поворачивалась, а Кротов равномерно покрывал её тело новой кожей. Слой он сделал специально потолще, чтобы она не чувствовала уколы мелкой хвои и удары веток. На ступнях набрал, вообще, пятимиллиметровый слой.
- Попробуй, как будешь идти. Хватит такого слоя, или еще добавить?
Девушка потопталась. Пожала плечами.
- Идти можно.
- Значит, нет, - истолковал её слова Сергей. - Подставляй, еще нарастим.
Сначала он хотел оставить лицо нетронутым, но потом решил и его покрыть новой кожей. "Дополнительная защита. Мы-то в масках, а она без всего" Зеленая блестящая кожа сделала девушку еще притягательней. Кротов опять начал ругать себя - " Я, блин, что, извращенец что ли? На зеленокожих тянет?"
Девушка, тем временем, опробовала новую кожу. Она сначала несильно, потом со всей мощи хлестнула рукой по колючему кусту. Довольное лицо показало, что кожа ей понравилась. Парибо критически осмотрел творение Сергея и опять полез в свой ранец. Он вытащил оттуда какой-то сверток и протянул Кротову.
- Пусть повяжет, - он показал рукой ниже пояса.
Сергей понял про что он и опять засмущался. Он протянул сверток, оказавшийся головным зардерским платком, они ходили в таких в корабле. Девушка тоже поняла, для чего ей это. Теперь не разберешь, покраснела ли она. Ташия взяла бандану и завязала на поясе, один конец пропустила между ног и завязала спереди.
- Настоящая леди! - не удержался Сергей.
Не понимая, о чем речь, Ташия никак не прореагировала на замечание землянина, лишь моргнула своими зелеными веками.
- Он опасен. Надо решать.
Фраза Пассимуши опять была похожа на шифровку. "Блин, ладно, хоть что-то говорит, а если бы знаками объяснялся?" Кротов понял, что зардерец спрашивает про Крааха. Все те несколько часов, что они шли, исчезавшие и, как духи, появлявшиеся вновь, воины Зардера докладывали Парибо, что чекранец преследует их.
- Откуда ты знаешь, что он опасен?
Зардерец не ответил, лишь взглянул на Сергея, как на несмышленого младенца. Все время, пока они шли за зеленокожей нимфой, Кротов обдумывал то, что произошло за последние дни. Впервые для этого представилась возможность.
'Как здесь оказался Краах? Неужели совпадение? Почему он напал на Ташию? Хотя это как раз можно объяснить. После побега и убийства чекранца, она стала врагом для Ксанга. Но вот странное поведение при нападении... Почему он не воспользовался ножом? Или просто не хотел убивать?' Когда Сергей разнимал их, он почувствовал страх и злость девушки, но не уловил никакого всплеска эмоций со стороны чекранца. То, что он мельком почувствовал, было похоже на то, что испытывал сам, когда включался "дар предтеч" - чистое, лишенное эмоций и мыслей действие, когда все направлено на спасение собственного организма. Но это лишь мелькнуло, и тогда Кротов посчитал это отголоском своего включающегося дара. Но никто не угрожал жизни Кротова, и ничего не включилось. Сергей уже давно признался себе, что дар его очень эгоистичен. И действует, только спасая его самого. Даже в тех случаях, когда он, казалось бы, спасал других, если копнуть, на самом деле опасность угрожала ему.
Все-таки, что-то неправильное в действиях Крааха присутствовало. Поймать и допросить? Ничего не говоря зеленокожей нимфе, чья красивая фигурка мелькала впереди, он остановился. Подошел Пассимуши.
- Можете взять его живым?
Зардерец кивнул. Он сразу понял о ком речь.
- Только поберегитесь. Чем черт не шутит, вдруг он вправду заразный.
Парибо ничего не ответил, показал Кротову - иди, а сам остался поджидать своего воина.
Мысли с Крааха перескочили на главную цель сегодняшнего путешествия, вообще, главную цель этого посольства - Черный Корабль. 'Неужели опять увижу его?' Или это просто что-то похожее, не имеющее отношения к той жизни, которую помнил Сергей. Хоть и немногое приходило на память - бесконечный поход по черным бархатным сотам, золотистый сумрак вокруг - теперь он все чаще вспоминал, как он был в корабле кем-то другим. Сразу после своего спасения он этого не помнил. Но постепенно, после каждого включения "дара", к нему возвращалась память о том единении. Особенно во сне. Теперь он даже помнил имя того, кем был тогда - Шерхам. Если так пойдет дальше - я вспомню все, и тогда непонятно, что со мной будет. Буду ли я и дальше считать себя человеком, или я заложенная предтечами мина, которая должна сработать когда-то. Это была та черта в мыслях, за которую он никогда не давал себе переступить. 'Я человек!' - повторил он привычную мантру и постарался думать о другом. 'Какой бы не был здесь артефакт, каким боком он связан с мертвецами? Ташия говорила, что мертвяки охраняют этот лес, сразу напрашивается связь. К черту! Будем решать вопросы по мере их поступления'.
Он ускорил шаг, стараясь поближе подойти к неутомимой грациозной фигурке, неслышно скользящей впереди, но не успел. Пока он шагал и гонял по кругу мысли, зардерцы занимались делом. В стороне, выше по склону, раздался крик. Сергей узнал голос чекранца. Кротов резко свернул и начал пробиваться через заросли в ту сторону. Его обогнала ловкая низкорослая фигурка. Мелькнул шлем. Парибо. Сзади закричала Ташия:
- Не ходите туда!
Но её никто не послушал. Сергей выскочил на крохотную полянку, на которой столпились зардерцы, и оцепенел - на земле, в луже растекшейся крови, корчился Ксанг. В животе у него зияла огромная резаная рана, оттуда толчками выбегала кровь, перемешанная с полупереваренным содержимым желудка. Но не эта страшная сцена заставила Кротова оцепенеть - к кровище и страшным ранам он давно привык - вытекавшая смесь, еще не добравшись до земли, превращалась в черную маслянистую жидкость. Еще живой юноша начал таять, словно кусок масла на сковородке.
Сергей стоял и молчал. Мыслей не было. Одно дело увидеть, что такое происходит с инопланетной тварью, которую никогда в жизни не видел и которая, может быть, именно так и разлагается. И совсем иное, когда ты видишь, как превращается в нечто, в какой-то ихор, существо, про которого ты точно знаешь, что это именно человек.
