Провинциал. Книга 4 - Игорь Лопарев
Я искренне подивился тому, насколько они рьяно взялись за дело. Но, когда Алевтина озвучила мне суммы, которые фигурируют в смете на это строительство я перестал удивляться их расторопности, но зато стал удивляться щедрости финансирования.
Оказывается, у нас возможно всё, было бы только, ради чего. А в нашем конкретном случае представители Империи явно дали понять, что наше начинание для них представляет повышенный интерес.
Что же касаемо Алевтины, то клятву она принесла. Не представляю, как её шеф одобрил эту формулировку, но это, впрочем, теперь исключительно его трудности.
А вот Алевтина стала, фактически моим личным вассалом, а это значит, что интересы службы отныне для неё стоят на втором плане.
Важнейшими же для неё являются, по факту, мои интересы. Да, мои интересы и интересы рода Антоновых.
И, как то она всё на меня плотоядно поглядывает временами. Такое впечатление, что отказавшись от злоупотребления феромонами, аттрактантами и прочей своей весёлой химии, она не отказалась от самой мысли сблизиться, если можно так выразиться, с вашим покорным слугой…
Нет, не подумайте, я вовсе не ханжа, и девчонка она сочная и привлекательная. Но, как то не хочется сейчас неплохо складывающиеся деловые отношения усложнять всякими личными переживаниями и непонятками. А таковые неминуемо возникнут, как только отношения перейдут в другую плоскость.
Да, всё правильно, я именно о горизонтальной плоскости и веду речь.
Так вот, не время сейчас.
— Андрей, привет, — коммуникатор заговорил со мной голосом Прокопьича. Мрачным таким голосом. И это меня несколько насторожило.
— И тебе привет, — отозвался я.
Виделись мы с ним сегодня только с утра, на планёрке, после чего каждый из нас побежал в свою сторону, решать вопросы, коих было немеряно. Вопросов и проблем хватало на всех, включая и девчонок. Все пахали, как маленькие трактора.
— Я тебя расстрою сейчас, — предупредил Семен, потом добавил, — сильно расстрою…
— Ну, расстраивай, не тяни уже, — вздохнул я.
— У нас взрыв на стройплощадке в предгорьях.
— Какой взрыв? Мы же ничего пока и не монтировали толком, только оборудование пока завозили для последующей установки.
— Вот склад с этим оборудованием и рванул.
— Понятно, и, — я замялся, ибо ответ на этот вопрос мог меня реально сильно расстроить, — потери какие? Пострадавших много?
— Материальные потери сейчас подсчитываем, — отозвался Семён, — навскидку скажу, что они велики, — и после паузы добавил, — очень велики…
— Что по пострадавшим? — спросил я о том, что меня более всего волновало.
— Двое легко раненных, просто находились недалеко, и словили несколько мелких осколков на излёте, — я уже было вздохнул с облегчением, но Семён добавил после паузы, — и один без вести пропавший. Он-то, как раз, и находился внутри склада, когда рвануло, так что, не знаю, найдём ли мы хоть что-нибудь, или он так пропавшим без вести и останется.
— Кто?
— Наёмный рабочий, — только знаешь, всё говорит о том, что это не несчастный случай, нечему там было взрываться…
— Ты хочешь сказать, что взрывчатку туда кто-то принёс? — спросил я.
— Да, какой-то добрый человек и принёс, и взорвал, похоже, — ответил Семён, — в общем, Андрюха, думаю я, что это диверсия у нас сегодня приключилась. Диверсия первая, но не последняя…
— Ох, обрадовал ты меня, старый, — вздохнул я, — ладно, выясняй там, что к чему, а вечером доложишь, и думать будем. Надо нам с тобой этих добрых людей-то, того, вычислить поскорее, да в глаза им глянуть…
— Ну да, — согласился Семён, — тогда до вечера…
Глава 15
Пепелище. Осведомитель
В воздухе до сих пор стоял удушливый смог, куда вплетались ароматы сгоревшего пластика, раскалённого металла, дерева, несмотря на противопожарную пропитку, пожранного огнём… Получилась какая-то совершенно невообразимая вонь.
Хоть с основным очагом возгорания и было покончено, но до окончательной победы над огнём нам было ещё далеко.
Там, где до недавнего времени стоял складской комплекс, то тут, то там, из месива искорёженных конструкций, смятых обгорелых упаковок и Бог весть ещё какого тлеющего мусора, наружу прорывались язычки пламени.
Многочисленные пожарные команды заливали всё это пеной из широких блестящих раструбов. Дроны-пожарники, сновавшие над пепелищем, периодически опустошали свои цистерны и вода, в полном соответствии с законом тяготения, обрушивалась вниз.
Но, более половины её, не успев достигнуть раскалённого мусора, устилавшего землю, обращалась в зловонный пар, что поднимался обратно в небо грязно-зелёными клубами…
Я с грустью смотрел туда, где догорали миллионы кредитов, инвестированные мною и моими партнёрами в развитие проекта.
Рядом громко чихнула Лиза.
— Лиза, я знаю, что зажигать ты умеешь, — вдруг вырвалось у меня, — а потушить всё это безобразие сможешь? — и я сделал рукой широкое движение, обращая внимание сестры на пространство перед нами, сочащееся струйками зловонного дыма.
— Не знаю, — прошептала мне в ответ Елизавета, немного подавленная созерцанием последствий катаклизма, — но, будет интересно попробовать, — вдруг сказала она уже более бодрым голосом и тут же прикрыла глаза, принимаясь за дело.
Несколько минут она стояла почти неподвижно, опустив руки вдоль тела и сжав кулачки. Разве что, немного раскачивалась взад-вперёд. Лицо её было спокойным и отрешённым.
Мне показалось, что от её головы в сторону пожарища протянулись бесчисленные призрачные нити. И кончик каждой из этих нитей уходил под поверхность куч продолжавшего дымить мусора…
Но, уже минуты через две я отметил, что источников задымления с каждой секундой становится всё меньше и меньше…
Наконец, воздух над пепелищем стал почти прозрачным и Лиза открыла глаза. Она покачнулась и обеими своими руками вцепилась в мою одежду.
— Что-то ножки подгибаются, — сказала она, виновато посмотрев на меня, — но я, вроде как всё погасила.
— Ты у меня молодец, — сказал я, и повёл обессилевшую волшебницу к одному из бронеходов, чтобы она могла некоторое время отлежаться на широком кожаном диване и набраться сил.
Уложив сестрёнку поудобнее я подался назад и чуть не наступил на ногу неслышно подошедшему Семёну.
— Ну, ты это, полегче, — сказал Семён, отдёргивая в последний момент ногу.
— А ты не подкрадывайся, аки тать в ночи, — усмехнулся я, — ходи, как все, топая и громко ругаясь…
—
