Грег Бир - Божий молот
Дэвид Сенд с недовольной гримасой на покрасневшем лице, ворча, поднялся с нижней палубы.
— Уолт, что бы там ни было, но вся работа полетела к чертям. У нас… О, Господи! — оправившись от вида надвигающейся стихии, он выругался. — Всё шло так хорошо, а теперь на графике пик.
— Пик?
— Аномалия с короткой длинной волны. Резкий наклон, потом на мгновение ноль, а затем медленный подъем. Всё погибло. Надо снова все проверять, может, даже послать установки обратно в Мериленд.
Капитан приказал развернуть судно так, чтобы шторм обрушился на нос. То тут, то там раздавались предостережения, свист, крики, трезвонили звонки.
— Что случилось? — спросил Сенд. Гнев, охвативший его, уступил место тревоге.
— Метеорит, — сказал Сэмшоу. — Огромный.
Фронт урагана накрыл корабль спустя семь минут после того, как Сэмшоу увидел падение в море огненного шара.
«Дискаверер» упал в пропасть между двумя волнами, а потом взлетел над водой. Нос судна устремился в чёрное небо. Сэмшоу и Сенд крепко вцепились в поручни мостика. На их лицах застыли напряжённые улыбки. Команда трудилась вовсю, стараясь, чтобы корабль не потерял управление, а капитан, не отрываясь, смотрел вперёд.
— Мне приходилось бывать в худших переделках, — пытался перекричать стихию Сэмшоу.
— А мне нет, — выкрикнул в ответ Сенд.
— Я чувствую себя хмельным от восторга. Настоящая экзотика — высший класс. Увидеть, как метеорит упал в морские воды и что из этого вышло… Стоит сообщить на берег.
— Кто напишет отчёт?
— Мы вдвоём.
— Я отключил оборудование, обнаружив аномалию. Когда прояснится, надо будет сделать ещё один заход.
«Дискаверер», подумал Сэмшоу, выстоит. Непогода вскоре вновь сменится тишиной. Он ничуть не сомневался в этом. Лишь только ливень начал стихать и волны уменьшились, Сэмшоу пошёл в каюту, чтобы записать все факты, цифры и уравнения, необходимые для понимания происшедшего. Сенд, шатаясь, как пьяный, направился по коридорам и лестницам вниз. Проходя мимо Сэмшоу, он успел сказать, что хочет опять проверить проклятые гравиметры.
На следующий день, когда пришла их очередь передавать по радио сообщение в Ла-Джоллу, учёные все ещё не пришли к окончательным выводам.
Больше всего их занимало одно явление: все три гравиметра зарегистрировали «пик» одновременно. Падение метеорита не могло вызвать такого отклонения. Предназначенные для работы в самолётах, на кораблях, гравиметры не реагировали на удары даже большей силы. Да и кроме того, метеорит упал в море уже после того, как график изменился.
Сенд составил список возможных гипотез и показал его Сэмшоу, когда они остались наедине.
— Все очень просто, — сказал он за завтраком. Они сидели на камбузе, и перед ними стояли тарелки с рубленой солониной и поджаренным белым хлебом. — Я сделал некоторые расчёты и сравнил три графика. Установки расположены слишком близко друг от друга, чтобы нам обращать внимание на показания каждой из них. Но я взял числовое выражение каждого пика и обнаружил очень незначительный временной интервал между ними. Объяснение этому лишь одно. Анализируя явления, связанные с приливом и отливом, и делая поправку на поведение корабля как гравитационного объекта, график указал на объект массой около ста миллионов тонн, пронёсшийся над установками по кривой.
— И откуда появился этот объект? — рассеянно спросил Сэмшоу.
— Непосредственно с севера, я полагаю.
— Где он упал?
— В сотне или в двухстах километрах отсюда.
Сэмшоу обдумал слова коллеги. Чем бы ни оказался огненный шар на самом деле, но он не тянул на сотню тонн и уж никак не на сто миллионов. Если бы над кораблём действительно пронеслось небесное тело размером с гору, то оно, упав в воду, расплескало бы Тихий океан, словно кофе в чашке.
— Ну, хорошо, — сказал Сэмшоу. — Проигнорируем показания графика. Будем считать, что имеем дело с обычной аномалией.
— Обычной — на всех трёх гравиметрах? — спросил Сенд, саркастически ухмыляясь.
«Эн-Би-Си нэшнл ньюс», 2 ноября 1996 года. Комментатор Агнес Линдер.
Последняя сенсация и без того богатого событиями предвыборного года не укладывается в рамки самого богатого воображения. Речь идёт о появлении космических пришельцев. Жители Соединённых Штатов, как показывают опросы общественного мнения, пребывают в недоумении и растерянности.
Австралийские инопланетяне преждевременно появились на Земле, полагают некоторые учёные; мы пока не готовы к встрече с ними и не в состоянии понять, что их визит может означать для людей.
Кандидат в президенты Берил Купер и её вице-президент Эдгар Фарб перешли в наступление, обвиняя президента Крокермена в сокрытии информации, предоставленной Австралией, и вопрошают, не стоят ли за уничтожением — или самоуничтожением — роботов в Большой пустыне Виктории Соединённые Штаты.
Но народ Америки не придаёт значения этим обвинениям. Кто из нас, ответьте мне, действительно откликнулся на события с эмоциональным пылом или с холодной рассудительностью? Скандал, касающийся гибели инопланетян, воспринят равнодушно; утверждения австралийского правительства о причастности американцев к случившемуся не привлекли внимания нигде в мире.
Внешние силы пока ещё ни разу не потревожили землян, теперь же нам предстоит значительно расширить границы своего мышления. По либеральной западной традиции, наше общество всегда поддерживало политику, направленную на решение внутренних, насущных, проблем, политику консервативную в истинном значении этого слова. И президент Крокермен — наследник этой традиции. Политика забегания вперёд, провозглашённая Купер и Фарбом, чужда американцам, судя по результатам опроса, проведённого Эн-Би-Си. В то же время, итоги опроса свидетельствуют, что за три дня до выборов Крокермен стабильно опережает соперников на тридцать процентов. И это с учётом того, что президент не высказал мнения о событиях в Большой пустыне Виктории.
3 ноября
Нарядный отлично сшитый серый костюм шёл миссис Саре Крокермен. Густые тёмные волосы Первой леди были тщательно уложены. Когда она наливала Хиксу кофе, писатель обратил внимание на безукоризненно ухоженные руки. Ногти, покрытие бронзовым лаком, слегка поблёскивали, когда на них падал неяркий свет, проникающий через двустворчатые окна, расположенные позади обеденного стола — погода стояла по-зимнему пасмурная. Обставленная тиковой мебелью кофейного цвета гостиная выглядела пустой, но уютной. Внизу, за окнами, простиралось зелёное пространство Национального парка.
Если не считать сотрудника секретной службы, сопровождавшего Хикса — парня с непроницаемым лицом, по фамилии Батлер, — они были одни в квартире на Саммит-стрит.
— Президент продолжает оплачивать эту квартиру по моему настоянию, — объяснила миссис Крокермен, опуская стеклянный кофейник на вязаную салфетку. Она поставила перед Тревором чашку кофе и села напротив. Её колени, обтянутые нейлоном, упирались в ножку стола.
— Мало кто знает о её существовании. Муж считает, что мы сможем сохранить секрет ещё в течение месяца или двух. Поэтому я все реже думаю о ней как о своём убежище, но, тем не менее, по-прежнему нахожу здесь отдохновение. Надеюсь, вы поймёте, как много значит для меня эта маленькая тайна.
Батлер отошёл от телефона, переместился к окну и уставился на дверь. Хикс невольно сравнил его с бульдогом, а миссис Сару Крокермен — с пуделем.
— Муж, естественно, говорил мне о своих проблемах, — сказала она. — Не утверждаю, что я понимаю происходящее или … что я согласна со всеми его выводами. Я читала отчёты — большую их часть — и видела материалы, подготовленные вами для него. Знаете, он не прислушивается к вашему мнению.
Хикс молчал, глядя на супругу президента поверх поднесённой ко рту чашки. Кофе казался отменным.
— Мой муж — сложный человек. Он долго не отпускает консультантов после того, как они выполнили задачу или довели до него свои точки зрения. Он пытается создать впечатление беспристрастного, поддерживающего свободный обмен мнениями политика — и собирает под своё крыло тех, кто может поспорить с ним, но редко прислушивается к этим людям. Не хочет он слушать и вас.
— Я понял это, — заметил Хикс. — Меня выселили из Белого Дома. В отель.
— Я в курсе, благодаря секретарю. У вас все ещё есть прямая связь с президентом?
Хикс кивнул.
— Выборы — настоящее проклятие для него. Даже несмотря на то, что ему не нужно вести активную кампанию. Эта их «стратегия»… Лучше бы Берил Купер наступала ему на пятки. Муж болезненно реагирует на происходящее, и ему не нравится отсутствие предвыборной борьбы. Он не привык чувствовать себя хозяином положения.
— Мне очень жаль, — сказал Хикс, размышляя о том, к чему клонит собеседница.
