Чарльз Ингрид - Несущий перемены
Инстинкты абдреликов заставили Недара позабыть обо всем, и он уставился на девушку жадным и голодным взглядом. Его алчность нарастала вместе с каждым движением и судорогой ее тела, напоминающими беспомощные трепыхания раненой добычи. Ему хотелось выследить ее в темных, вязких, илистых болотах, догнать и вгрызться в нежную плоть, пока горячая, дымящаяся кровь не потечет ему в рот…
Пилот вздрогнул. Желание достигло предела и теперь угрожало лишить его всякого здравого смысла. Будто хватаясь за соломинку, он прикрыл глаза и начал вспоминать о школах Соляных Утесов и Голубой Гряды, об упражнениях для развития дара, о запуске со стартовой площадки в горах перед слепым полетом в плотном, закрывающем глаза шлеме. Он заставлял себя думать о ветре – едва ощутимом, порывистом и голубоватом потоке воздуха под крыльями планера, поднимающем его из грязи и злобы абдреликов к вершинам разума и души.
Ему казалось, что кровь вот-вот закипит в его теле. На лбу выступил пот. Сердце колотилось так, как будто он пробежал немыслимое расстояние, борясь с притяжением планеты. В ушах зашумело. На какой-то момент Недару показалось, что сейчас он оступится и упадет – в точности, как девушка.
Эта мысль отрезвила его. Недар со вздохом запрокинул голову, и это движение сотрясло его, из глаз брызнули слезы. Нечто произошло болезненно, как начало кровообращения в застывшей плоти, но желанно, как прилив воздуха в заполненные водой легкие, как пища для изголодавшегося существа. Его бахдар! Свой, а не украденный у беспомощной жертвы – свой, изливающийся из некоего скрытого убежища, о существовании которого Недар даже не подозревал. Он узнал свой бахдар, свой «душевный огонь», и теперь упивался им.
Он вновь был свободен!
Недар открыл глаза. Над головой его смутно тянулся потолок лазарета, но Недар не обращал на него внимания. Ему представлялись вихри Хаоса, все его бесконечные лабиринты – Поющая Чоя, Поваленное Дерево, Горы Восходящего Солнца, Мотылек и все остальные. Он чувствовал Барос в кабине пилота и еще полдюжины чоя, находящихся на станции, их корабли, расставленные по докам и зависшие вокруг базы. Он ощутил яростную борьбу Алексы с чуждыми инстинктами, прижившимися в ее теле, и на мгновение испытал жалость. Затем все остальные чувства перекрыла гигантская волна ликования.
Бахдар!
Марен взглянул на него, еще успокаивая бьющуюся девушку, и произнес слова, которые Недар не расслышал, а скорее ощутил:
– С вами все в порядке?
– Да, – вынудил себя ответить Недар. Он пересек лабораторию, взял девушку из рук врача, чувствуя, как сам вновь наливается силой чоя, и положил ее на стол. Алекса застучала ногами по столу, но вскоре утомленно затихла. Осторожно коснувшись ее бахдаром, Недар убедился, что она приходит в себя, и отошел.
Марен склонился, проверяя пульс – казалось, он не доверяет приборам в своей лаборатории. Покачав головой, он вновь повернулся к чоя.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? Недар улыбнулся.
– Никогда еще не чувствовал себя лучше. А теперь я бы хотел уйти к себе.
– Но вы же не можете оставить меня с ней в таком…
– Я не врач, – перебил пилот. – Здесь работает связь. Вызовите медика со станции.
О девушке он больше не тревожился и не мог оставаться здесь. Больше всего Недар хотел остаться в одиночестве и обдумать, что с ним случилось. Неужели это одно из свойств препарата? Если так, то предстоящие возможности казались безграничными. Им можно исцелить всех тезаров. Недар не мог оставить подобное открытие в руках народа, едва допущенного в Союз. Ему было необходимо подумать.
Он повернулся и вышел, радостно шагая по знакомым коридорам, где даже металл, казалось, пел под его ногами. Бахдар еле уловимо подрагивал от тревоги, отмечая, что не все в порядке, что где-то совсем рядом ждет опасность, что абдрелики, от которых он избавился, подбираются все ближе. Но пилот слишком долго не пользовался бахдаром, он был ошеломлен, озадачен, а также слишком уверен в своей радости, чтобы предчувствовать беду.
– Сведения подтвердились, – произнес ррРаск. – Крейсер с Земли стоит на станции Скорби А-11. Мы можем достичь его, если вы прикажете, но не рекомендую этого делать. Следы замести будет слишком трудно, к тому же вторжение не удастся приписать ошибке. Мы находимся слишком близко от Скорби и можем привлечь нежелательное внимание.
ГНаск сидел в ванне, прислушиваясь к уютным движениям тарша на его теле.
– Твои советы?
– Подождем отлета крейсера, проследим его курс и захватим его прямо перед входом в Хаос.
– Возможное место назначения?
ррРаск раздраженно прищелкнул клыками. Откуда ему догадаться, куда направятся люди? Но предположения у него все же были, и он решил ими воспользоваться.
– Скорбь. Или Земля. Думаю, Скорбь все-таки вероятнее.
– Чтобы получить максимальную защиту? – ГНаск издал горлом чавкающий звук. – На его месте я поступил бы так же. Этот паразит нуждается в защите. Единственная наша надежда – если чоя умрет в нем. Тогда, возможно, мы смогли бы разыскать его и уничтожить.
ррРаск хранил молчание, наблюдая за своим начальником, нежащимся в ванне. Кожа ррРаска нестерпимо ныла, кремы и мази помогали намного хуже тарша, оставленного дома, в колонии абдреликов. Мундир тер ему под мышками и на боках, живот нервно подергивался. Это могло подвергнуть опасности всю его карьеру, и ррРаск прекрасно понимал это, но ничем не мог себе помочь. Его жизнь сейчас находилась в бесцеремонных руках ГНаска, и только знание мучительных проблем самого посланника приносило ррРаску некоторое облегчение.
Никто на Абдреле не знал, что ГНаск совершил немыслимое, вживив своего симбионта в плоть инопланетянина. Но едва этот факт откроется, ГНаск станет отверженным среди собственного народа – если, конечно, не докажет значительные преимущества своего поступка. ррРаск вспомнил о большеглазой, бледнолицей девушке, которая прежде сопровождала ГНаска. Она была абдреликом больше, чем рожденные вне брака детеныши его сестры.
Немыслимым было то, что девушка невольно проникла в самую глубину жизни абдреликов. Она знала их сокровенные тайны, хотя и не подавала виду. ГНаску не следовало отпускать ее – девушка могла предать их всех. Абдрелик, который не имел тарша с самого начала жизни, был всего лишь болотным хищником. Именно симбионт помогал им подняться выше уровня животных, придавал им разум, способность обратить себе на пользу собственное искусство, позволил им летать между звезд.
Если ронины, иврийцы или Нортоны что-нибудь заподозрят, биологическое благополучие колоний абдреликов нарушится ввиду потери утонченных, очень нежных созданий – таршей. ррРаск поежился при этой мысли, и на его боках перекатились складки кожи. Абдреликам удавалось жить и без симбионтов, но гораздо предпочтительнее было бы не расставаться с ними.
Глазки ГНаска, спрятанные среди толстых складок, устремились на него.
– Девчонку надо вернуть, – заявил он. – Или уничтожить. Отправь на станцию наблюдателей. Дай мне знать, когда крейсер вылетит с нее.
– Слушаюсь, – ответил генерал. Он вышел отдать приказ одному из абдреликов, радуясь возможности сделать что-нибудь, а не томиться в ожидании. Для межпространственного прыжка необходимо ускорение, а крейсер не способен набрать его сразу. Полностью вооруженному боевому кораблю абдреликов не составит труда опередить его.
Алекса со стоном очнулась. Казалось, ее кожа стала тоньше бумаги, спеклась до состояния пепла под какой-то яркой вспышкой, все нервы были обнажены, глаза мучительно ныли. Но когда она опускала веки, ничего не менялось. Закрытыми были ее глаза или открытыми, перед ними висел настоящий калейдоскоп видений, суета, напоминающая о взгляде в микроскоп, где цвета и формы перемешивались без малейшего смысла и порядка. От этой картины у нее закружилась голова. Атональная симфония аккомпанировала визуальной неразберихе. Алекса опять застонала и уронила голову на стол, желая вновь потерять сознание. – Мисс Томас?
Алекса Тейлор Томас – это она. Что за глупец этот человек, почему он называет ее по фамилии? Она лежала тихо, прислушиваясь к тому, как воздух растекается по ее легким – с шумом, подобным шуму трещотки. Игла впилась ей в руку.
– Вы чуть не убили меня, – обвинила она врача. Даже не открывая глаз, она поняла, что доктор Марен стоит рядом, вводя иглу в вену.
– Доза… – исследователь помедлил, – …была слишком высокой и мощной для концентрации чужеродного вещества у вас в крови. Простите. Такого исхода я не мог предвидеть.
– В следующий раз прежде опробуйте дозу на крысах, – предложила ему Алекса. Она приподнялась на локте. – Вы едва не отправили меня на тот свет. – Сквозь бесконтрольно подрагивающие ресницы она видела стоящую рядом фигуру человека.
– Инвазивные элементы борются – они удивительно живучи и уже успели поменять структуру. Правда, пока действие препарата опережает их работу на один шаг, но понадобится не менее полдюжины инъекций, прежде чем ваша кровь очистится. Даже в этом случае… – он помолчал.
