Алексей Ефимов - Путешествие вверх
Южный полярный шпиль Эрайа даже отсюда, с расстояния в тридцать миль, казался безмерно огромным. Плавно расширявшиеся основания таяли в воздушной дымке, а сами шпили, — двенадцать игл разной высоты, спиралью окружавшие центральную, — вечно горели в чистом свете никогда не заходящего солнца. Их вид возвышал душу, и Ярослав долго смотрел на шпиль. Файа убили в Аромаре его брата. Он отомстит и за него, и за всех убитых ими людей. И даже если ему придется при этом погибнуть, — враг страшно заплатит и за его смерть.
Ярослав усмехнулся. Этот прорыв был внезапным, — их вертолеты взорвали обе радарные станции раннего предупреждения файа, одновременно, в одну и ту же секунду, и несколько решающих минут враги не подозревали ни о чем. Но дальше рассчитывать на их растерянность было бы глупо. Рутенцев ждал тяжелый, но честный бой.
* * *Гибель воздушного прикрытия вызвала в Лайуру панику, — но не столь сильную, как надеялись рутенцы. Навстречу их танкам файа бросили свои, — громоздкие, неуклюжие, но не менее опасные. Их было всего сорок, — плюс восемьдесят БМП, — и бой вышел скоротечным, но прежде, чем все файские машины превратились в горящий лом, дюжина рутенских танков и двадцать БТР навеки застыли с пробитыми бортами и снесенными башнями.
Гораздо большие потери рутенцы понесли под огнем башенной артиллерии и противотанковых ракет защитников космопорта, — его окружал добрый десяток фортов. Но их танки уже подошли вплотную к оборонительному поясу. Ярослав сжался в башне, когда под барабанами трала оглушительно загремели взрывы мин, — маленьких, рассчитанных на пешего человека. Никакого вреда танкам они причинить не могли, — файа, строившие защиту космопорта, тогда ещё просто не представляли, что у рутенцев вообще появятся танки. Они считали технику монополией высшей расы. Всего нескольких лет относительного покоя рутенцам хватило, чтобы доказать обратное.
Фугасные снаряды их танков подрубали основания высоких наблюдательных башен, — те кренились и падали, брызгая раскрошенным бетоном. Доты секли танки бессильными струями трассирующих пуль. Ответные выстрелы расшвыривали глыбы железобетона, разбивали, как стеклянные, бронеколпаки. Никакая броня не выдерживала взрыва пятидюймового снаряда в медной оболочке. При ударе она и её содержимое сминаются, десяток килограммов пластиковой взрывчатки плотно прилипает к цели. А потом…
Наклонные стены фортов, венчавших гребень возвышенности, рассыпались кусками бетонной облицовки, взорванные гребни валов оседали в рвы, новые взрывы сносили орудийные башни, пусковые ракетные трубы, заваливали землей амбразуры, — до тех пор, пока огонь врага полностью не прекратился.
Ярослав зажмурился, когда его танк на полной скорости вломился в электрические заграждения, — космопорт окружали три линии, каждая высотой в пять метров. Между ними сплетались малозаметные проволочные сети, тоже под напряжением в десять тысяч вольт.
Разрываемая стальной глыбой колючая проволока ослепительно вспыхивала, свивалась в кольца, брызжа искрами коротких замыканий, её бетонные опоры ломались, как спички. Меньше, чем за минуту сотни танков разрушили эту преграду, оснащённую совершенной, но увы, уже бесполезной сигнализацией.
Через несколько секунд танки ворвались на гребень. В тот же миг всю равнину залил ослепительный свет, — четыре файских астромата стартовали. Вид стометровой высоты громадин в черно-зеленой керамической броне, поднимавшихся на сверхсолнечно-ярких столбах пламени, мог напугать кого угодно, — но только не рутенцев. Сотни танковых пушек били по ревущим чудовищам.
В ослепительном сиянии плазмы взрывы попаданий не были видны, но вот у одного астромата пригас огненный хвост, и трехтысячетонная туша рухнула в стартовую шахту. Там её термоядерный реактор взорвался, и солнечный огонь взметнул гигантские глыбы бетона, клочья брони корпуса и обломки загрузочной башни. Вот у второго корабля в пламени разлетелась носовая часть. Громадина косо пошла вбок, ударилась о стоящего в доке собрата, — и вместе с ним лопнула адским огнем, вспучиваясь вверх ослепительной тучей. Третий астромат поднялся уже высоко, — но пламя вырвалось сбоку из пробитого реактора, и погасло, вместе с дюзами.
Кувыркавшийся конус плавно пошел вниз и исчез среди зданий Лайуру, — над ними полыхнул огненный веер взрыва, и над клубами белой пыли величественно вырос черный гриб. Экипаж четвертого, вероятно, очень хотел спастись. Астромат поднялся уже выше всех остальных, хотя от его бортов летели клочья брони. В ней открывались огромные дыры, он уже просвечивал насквозь, — но всё ещё летел. Наконец, издыхающий гигант плавно лег набок и, описав дугу, понесся к земле, — его двигатели по-прежнему работали на полную мощность.
Он угодил прямо в центр главного здания космопорта. Файа считали свои корабли абсолютно надежными. Представить, что случится такое, они не могли.
Черный конус плавно вошел в крышу, и сразу исчез. Какой-то миг ещё пылал огненный хвост двигателей, затем погас и он. Ещё секунду царило мертвое спокойствие, затем многоэтажный квадрат окутался облаком выбитых стекол, осел, — и вдруг вспучился чадным, жирным пламенем, тут же угасшим в дыму. Несколько секунд из него ещё торчала диспетчерская башня, затем упала и она. В миг, когда смерть забрала сразу несколько тысяч врагов, у Ярослава вырвался ликующий крик.
Танки покатились вниз, стреляя на ходу. Это было возмездие, — тысячи лет файа истребляли людей. Сейчас пришел час расплаты.
Файа, спешившие покинуть обреченную планету, теперь панически метались по огромному полю космопорта, — Игроки, Воины, Пилоты, Ведущие… Их тысячами косили танковые пулеметы, сотнями растирали по бетону танковые гусеницы. Танки крушили и сновавшую по полю технику, — ту, что помельче, давили вместе с водителями, ту, что покрупнее, разносили на куски снарядами. Стоявшие в доках астроматы навсегда замирали с разбитыми на куски рубками, искореженными реакторами, проломленными бортами. Исполинские башни техобслуживания сходили с рельс и медлительно валились, превращаясь в фантастические многоэтажные груды изломанного железа. Сквозь огромные полотнища шторных ворот танки вламывались в колоссальные ангары, круша всё на своем пути. Взрывы снарядов опрокидывали стапели с сегментами астроматов, разбивали несущие колонны, обрушивая массивные крыши и превращая внутренности ангаров в многоэтажные горы металлолома. Ярослав понимал, что гораздо полезнее было бы захватить космопорт, — но одна ударная дивизия не смогла бы удержать его до подхода основных сил, а давать файа свободно уйти никто не собирался. Слишком большой к ним накопился счет.
Следом за танками на поле ворвались четыре сотни БТР. Прыгавшие из них бойцы повсюду, — в руинах космопорта и на улицах города, — несли смерть файа. Пока что те сопротивлялись слабо, — но уже очень скоро это изменится.
* * *Танк Ярослава мчался среди хаоса, направляясь к тридцать третьей, особой стартовой позиции. Там стоял правительственный астромат, ожидавший Ведущих из разгромленных общин, ещё не успевших улететь.
За его танком мчались три низких БТР. Если сидящим в них десантникам не удастся их рискованный план, — наступление превратится в бойню. Ярослав и так знал, что штурмовать одной дивизией космопорт и город с 500-тысячным вооруженным населением, — чистое безумие. Но, если у него получится, — убитым тут файа уже не удасться воскреснуть, и смерть их будет окончательной. Хотя его шансы выжить были очень малы, после смерти Андрея это уже не пугало его. Пусть даже своевольный младший брат сам отказался пойти с ним из-за какой-то рабыни…
* * *Дмитрий Хазин приник к смотровой щели вибрирующего от бешеной гонки БТР. Пока что их встречали лишь редкие строчки трассирующих пуль, — файа не озаботились установкой здесь орудий или ПТРК. К чему бы? Ведь они и так владели этим миром, — до последнего времени.
* * *Особый док ничем не бросался в глаза, — просто длинный, высокий травянистый курган. Там, где в него ударяли снаряды, на зелени дымились черные провалы. Только этот холм окружал глубокий ров с железобетонными стенами, за ним стояли башни-доты, а над самим холмом высились иные башни, — цилиндры без окон, высотой метров по тридцать. Туда тучей летели снаряды, пробивая черные дыры в их белом бетоне, в ослепительных вспышках искр снося высоковольтные заграждения, круша доты.
Вдруг над холмом сверкнуло синее пламя, стянулось в купол, погасло, вспыхнуло вновь… Призрачный синеватый купол вдруг лопнул, башни взорвались тучей обломков, летящих во все стороны, — в силовом поле раньше не было нужды. Файа смогли включить его слишком поздно, и поврежденные обстрелом генераторы тут же разнесло.
