Уильям Форстчен - Сердце Тигра
Капитан первого ранга Томас Уайт, корабельный священник, почти незаметно кивнул Блейру.
— Мы здесь, чтобы попрощаться с мужчинами и женщинами из летного крыла, которые отдали свои жизни во вчерашней битве, — медленно начал Блейр. — Девять пилотов были убиты в бою с килрати, преданные воины, которых будет так же нелегко забыть в наших сердцах, как и заменить их в летном составе. Я не слишком долго служил на этом корабле, и я не знал никого из них слишком хорошо, но я знаю, что они погибли героями.
Он надолго замолчал перед тем, как продолжить, сдерживая волну эмоций. Эти девять офицеров были каплей в море по сравнению с населением колонии на Локанде-4, но их смерти были для Блейра куда более близкими и яркими. Они погибли, пытаясь выполнять его приказы в проваленной операции, и как командир крыла он нес полный груз ответственности за их смерть — и за колонистов, которых они не смогли защитить — на своих плечах.
— Хотелось бы мне знать слова, которыми я мог бы рассказать обо всех наших погибших товарищах, — наконец продолжил он. — Но единственная похвала, которую я могу произнести для них сейчас, звучит так: каждый из них умер, выполняя свой долг в лучших традициях службы, и их ждет вечная память.
Он спустился с подиума и подал сигнал. Позади него выкатили первый из девяти запечатанных гробов. Только в одном из них действительно было тело, потому что капитан Марина Ульянова была единственным пилотом, которому удалось катапультироваться до того, как ее корабль был уничтожен в бою вокруг килратского флагмана. Она умерла от ран несколько часов спустя. Остальные гробы были пустыми, не считая небольших пластин, на которых были написаны имена пилотов.
— На кара-ул! — скомандовал космический пехотинец, возглавлявший почетный караул. Первый гроб на секунду остановился, готовый к запуску.
Хоббс посмотрел наверх и медленно заговорил. «Лейтенант Гельмут Йегер», — сказал он.
Наверху, в Центре управления полетами, техник включил программу запуска. Гроб унесся в космос, ослепительно вспыхнув двигателями, и на его место подъехал второй.
— Лейтенант Александр Сандерс, — продолжил Хоббс. Маньяк, стоявший рядом с ним, опустил голову, его губы беззвучно шевелились. Он молился? Или просто прощался? Блейр не знал.
Когда показался третий гроб, перекличку продолжила Амазонка Мбуто. «Капитан Марина Ульянова», — сказала она. Затем: «Лейтенант Густав Свенссон».
Мрачная перекличка продолжалась до тех пор, пока не были запущены все девять гробов. Когда она закончилась, почетный караул поднял оружие и три раза выстрелил маломощными лазерами сквозь силовое поле в конце взлетной палубы, затем отошел и встал по стойке «смирно». Вперед вышел капеллан Уайт.
— Мы отдаем этих мужчин и женщин в пустые глубины межзвездного пространства, — проговорил он. — Наблюдай за ними, Господи, чтобы те, кто погиб в бою, обрели мир и покой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа… аминь.
Офис командира крыла, носитель «Виктори», система Локанда.
— Вы хотели видеть меня, полковник?
У Блейра было сильное желание сразу заговорить. Вместо этого он кивнул и показал на кресло рядом со своим столом. Это была беседа, которую ему очень не хотелось проводить.
Лейтенант Робин Питерс села.
— Мне кажется, я знаю, зачем вы меня вызвали, — практически неслышно сказала она. — Вы могли погибнуть там, пытаясь догнать меня.
Блейр заговорил.
— Возможно.
— Капитан приказал вам…
— Нет. — Блейр покачал головой. — Это было мое решение.
— Ну… думаю, у вас были свои причины. На вашем месте я бы осталась. Позволила бы глупой сучке получить то, что она заслужила. — Она отвела глаза. — Простите, полковник. Я никогда не была сильна в благодарностях.
— Пожалуйста, — сухо ответил он.
— Я хочу, чтобы вы поняли, сэр…
— Понял? Здесь нечего понимать, Флинт. Вы потеряли контроль над собой. Может быть, у вас была хорошая причина. Господь знает, что это такое — когда ваш родной мир… чем-то заражен, как сейчас. Весь, сразу, несмотря на все, что мы могли сделать. — Блейр замолчал. Ему не хотелось продолжать, но он знал, что должен. Несмотря даже на то, что он понимал чувства Флинт, он не мог просто забыть о ее действиях. — Мы не решаемся на самоубийственную миссию только потому, что нам больно. Вам нужно летать с помощью разума, Флинт, а не повинуясь зову сердца.
— Вы никогда не делали этого, сэр? Не повиновались зову сердца?
Он пригвоздил ее твердым взглядом.
— В тот день, когда вы увидите, как я сделаю это, лейтенант, я разрешаю вам лично уничтожить мой корабль. — В то же время часть его хорошо знала, что он и сам бы мог решиться на подобное. Никакой пилот не был автоматом, способным полностью игнорировать свои чувства. — Мы уже один раз об этом говорили, Флинт. И я сказал вам, что произойдет, если вы позволите сердцу встать на пути вашего долга. Вы не оставили мне особо большого выбора.
— Я знаю, сэр, — сказала она, опуская глаза. — Кажется, что я вроде бы надеялась, что вы не обратите на это внимания, позволите мне продолжить летать. Но вы не можете.
— Да, я не могу, — холодно ответил Блейр. — Мы не можем позволить каждому пилоту вести какую-то маленькую личную войну. Это очень хороший способ помочь килрати победить. До особого объявления, лейтенант, вы исключены из летного состава.
Теперь уже Блейр не мог смотреть ей в глаза. Что-то оставило их обоих, и только выражение безнадежности и ожидания смерти осталось на их лицах.
— Вы свободны, — добавил он и отвернулся к своему терминалу. Он подождал, пока она покинет кабинет, затем растянулся в кресле, чувствуя, будто он только что в одиночку вел бой с целой эскадрильей килрати.
Капитанская рубка, носитель «Виктори», система Блэкмейн.
— Присядьте, полковник. Я задержу вас буквально на минуту.
— Не торопитесь, сэр, — проговорил Блейр, устало усаживаясь в кресло; Эйзен перевел внимание на терминал.
Капитан «Виктори» выглядел еще более усталым, чем чувствовал себя Блейр, по его изможденному лицу было видно, что он провел много бессонных ночей. Все работали сверхурочно уже пять дней, прошедших со времен сражения у Локанды-4. Вчера они совершили прыжок из Локанды в систему Блэкмейн, оставляя позади себя планету, уже находящуюся во власти паники и распространяющейся чумы.
Эйзен закончил то, над чем работал, и повернул кресло, чтобы оказаться лицом к Блейру.
— Итак, полковник, как продвигается работа с летным составом?
— Как вы и предполагали, сэр. Техники уже починили большинство наших истребителей. Некоторые из боевых повреждений исправить не удалось, но мы уже возвращаемся на прежний уровень. Надеюсь, что мы сможем получить с базы Блэкмейн несколько птичек взамен уничтоженных… и нескольких пилотов, чтобы заполнить летный состав, пока мы все еще здесь.
Эйзен нахмурился.
— Это будет не слишком легко, но я посмотрю, что можно сделать.
— Сэр?
— Только что пришли новости. После гибели Локанды-4 и карантина, наложенного на всю систему, Главный Штаб решил укрепить наши ресурсы в этом секторе. Это значит, что база Блэкмейн закрывается. Всех переводят на Веспус и Торго. Все, кто может управлять кораблем, понадобятся для эвакуации. Я могу разве что перехватить несколько истребителей. Они наверняка будут рады выгрузить несколько штук из резерва, чтобы сохранить побольше места для других грузов.
У Блейра похолодело в животе.
— Эвакуировать базу? Это не слишком чрезмерный ход? Что будет с колонистами в этой системе?
Капитан покачал головой, по-прежнему хмурясь.
— Это все выглядит не слишком хорошо. Конфедерация просто уже, черт побери, слишком сильно растянута. Если килрати собираются постоянно использовать это биологическое оружие, то мы не сможем организовать эффективную защиту во всех системах. Так что было приказано защищать только те, которые действительно являются жизненно важными. А насчет остальных… думаю, им придется рассчитывать на старую добрую защитную тактику скрещенных пальцев.
— Если Конфедерация уже не может защитить собственное гражданское население, мы в худшем положении, чем я думал, — тихо сказал Блейр. — Долго так продолжаться не может.
Эйзен согласно кивнул.
— По словам нашей главной фабрики слухов, Роллинса, так не будет продолжаться. Они замышляют что-то грандиозное на Торго, план, который сможет закончить войну раз и навсегда. В этом как-то участвуют и Толвин, и Таггарт, и если верить Роллинсу и его источникам, это будет что-то очень впечатляющее.
— Отлично, — сказал Блейр без особого энтузиазма. — Мы растянуты уже до предела, и штаб-квартира собирается раскрыть очередной свой гениальный план.
— Все, что мы можем сейчас сделать — надеяться, что он сработает, — сказал Эйзен. Он изучал Блейра своими темными узкими глазами. — Вы проходили медосмотр в последнее время, полковник?
