Николай Романов - Генерал от машинерии
Кирилл прокрутил запись сначала – теперь наблюдая только за собой.
Ага, вот тут он неплохо выкрутился. И вот тут тоже.
Бой катился вперед. Объект наблюдения (впрочем, скорее, субъект) стрелял, прыгал, кувыркался… Параллельно шло акустическое воспроизведение, и Кирилл слышал голоса – свой, Ксанкин, Спирин, старшины Малунова и других атакуемых.
Вот и она, последняя атака, – когда все уже валялись без сил, а на него накинулась четверка поросят, с разных концов.
Лихо он с ними разобрался!
Но тут опять вернулась мысль об игре. Что-то все-таки в происходящем было необычным, а что именно – Кирилл и сам не мог понять. Раз за разом он прогонял запись последней атаки, следя за своими действиями и за действиями монстров-гостей.
Кстати, а почему это новобранцы оказались против поросят одни?
Кирилл расширил район наблюдения и еще раз просмотрел уже увиденное. Ага, старички в это время отбивали атаку каких-то летающих мешков, потому они и не пришли на помощь молодежи. Ясно! Никто, значит, нас не бросил на растерзание, как показалось некоторым горячим головам после первого боя.
Ладно, вернемся к своим похождениям.
Кирилл еще несколько раз просмотрел атаку четверки гостей. И наконец понял, что ему показалось странным. Все дело было в последнем монстре. Троицу Кирилл уложил как на блюдечке, но последний должен был его укокошить. Если бы что-то его не задержало. То ли задумался, то ли получал в этот момент приказ от своего командира…
– Слушайте, парни, мне надо отлить!
Остающаяся в «шмеле» часть Кириллова сознания достучалась до той, что парила в виртуальности, и Кирилл начал возвращаться в реальность, сжигая за собой мосты.
– Слышь, Кент, давай приземлимся. Мне надо отлить.
Это же Тормозиллов голос.
Кирилл окончательно вернулся, отстегнул ремень и встал со скамейки. Хотел было размять затекшие мышцы, но вспомнил что положение у остальных ничем не лучше и сдержался. Снова сел на лавку. Дал команду ПТП перейти в режим tЙtЙ-Б-tЙtЙ с бойцом Переваловым.
– Терпи, Витек!
– Я уже и так давно терплю, – прошипел Тормозилло.
– Надо было перед полетом сходить. Прапорщик же спрашивал. Почему не признался? Ну задержались бы на две минуты. В худшем случае получил бы наряд.
– Я думал, дотерплю, – признался Тормозилло. – Воды-то ведь не пил. Но тут, в этой душегубке и так стрёмно…
Ну да, понял Кирилл, страх же на обрезка давит, а страх в первую очередь на мочевом пузыре отражается.
– Давай приземлимся, – взмолился Тормозилло. – А то я сейчас в штаны налью. Вот ей-богу, не травлю я вакуум!
Кирилл на секунду задумался. Просить у Малунова разрешения на посадку – значит, подводить под ржавые пистоны. И Тормозиллу – за то, что оказался не готов к несению службы; и себя – за то, что не проследил за подчиненным. У прапора станется. Нет уж… Кирилл вывернул шею и посмотрел в иллюминатор.
Первый борт выглядел как точка. Достаточно далеко…
Кирилл прервал голосовую связь с СОТУ, которая в этом режиме осуществлялась только через его ПТП (остальные замыкались на него), снова поднялся со скамейки и распахнул бортовой люк с той стороны, которую было не видно с первого «шмеля». Перешел с режима tЙtЙ-Б-tЙtЙ на общебортовой режим:
– Пилот!
– Слушаю, пилот!
– Подержи некоторое время ровную траекторию. А то у нас тут у одного обрезка сейчас санитарная авария произойдет.
Пилот оказался парнем понятливым.
– Есть, сержант! Пару минут пойду прямо. Но пусть аварийщик поторопится.
Все наконец поняли причину возникшей суеты. Рассмеялись, зашевелились.
– Шагай к люку! – скомандовал Кирилл виновнику торжества. – Смелее, смелее!
Возможно, в другое бы время Тормозилло и спраздновал труса, побоявшись брякнуться с высоты, но сейчас ему было уже до фомальгаута.
Он встал со скамейки и, пританцовывая, подобрался к люку.
– Пристраивайся! Это все, что я могу для тебя сделать. Иначе будешь купаться в моче. Да становись-то так, чтобы внутрь не попасть!
– Конец тебе не подержать, Тормозилло? – спросила Шиманская. – А то промахнешься ведь!
Все просто раскололись.
– Много хочешь, Викуля, – отозвался Перевалов, расстегивая ширинку. – За него многие бы подержались, да не многим дано.
– Отставить треп! – скомандовал Кирилл. – Тут дело серьезное! – Он приложил все усилия, чтобы тоже не улыбнуться. – Фарат, придержи товарища. А то вывалится еще!
Шакирянов, сидевший рядом с боковым люком, к которому пристроился Тормозилло, схватил того за пояс. И Витек принялся орошать поверхность Незабудки с высоты птичьего полета.
Минуты ему хватило. Послышался облегченный вздох.
– Как сказал бы Спиря, – пробормотал Тормозилло, – все стало вокруг голубым и зеленым. А ты, Шиманская, так бы не смогла! У тебя бы корма перевесила! Еще бы и Фарата за собой прихватила.
И Виктория Шиманская не нашла, что на это ответить.
А Кирилл восстановил голосовую связь с СОТУ.
– В чем дело, сержант? – тут же спросил прапор. – Почему отключились от связи?
– Все под плотным штурманским контролем, господин прапорщик. Мелкое происшествие, не стоящее вашего внимания.
К счастью, Малунов не стал настаивать на докладе о происшествии.
40
До первого приземления Кирилл отдыхал. Если можно назвать отдыхом сидение на не слишком удобной скамейке.
Наконец, прапорщик объявил:
– Внимание! Борт номер два, на посадку. Можно размяться, оправиться и перекурить! У вас десять минут.
И снова все было, как в первый раз. Посадка, «обрезки направо – метелки налево», заплыв по зеленым волнам… Только теперь Тормозилло продолжал доставать Викторию:
– Эй, Шиманская! Что-то тебя не видать… Не спи там, сидючи! А то монстр за корму укусит.
– Не укусит! – отозвалась Виктория. – Промахнется!
– Мимо твоей не промахнется.
– Угомонись, тезка! Ты не мерил! И не отломится! Ты лучше у своей…
– Отставить! – скомандовал Кирилл, поняв, что сейчас прозвучит то, о чем при всех говорить не стоит. Даже если все уже и знают об этом.
Шиманская заткнулась, Тормозилло тоже оставил ее в покое.
Опять были наклоны и приседания, и быстро выкуренная сигарета.
– Спокойный пока дозор! – сказал Фарат Шакирянов. – Где же обещанные начальством гости?
«Это у тебя дозор спокойный! – подумал Кирилл. – А в моем дозоре суеты хоть отбавляй. Тем не менее, от цербов становится отбиваться все проще и проще. Все-таки растет хакерская квалификация».
– Сплюнь! – тут же сказала Шакирянову Пара Вин и постучала себя по лбу.
– Зачем плеваться? – не понял тот.
– А чтобы не сглазить. – Пара Вин смотрела на Кирилла, и по лицу ее было хорошо видно, что на уме у нее сейчас вовсе не Шакирянов и не его плевки.
Поэтому Кирилл сделал вид, будто не замечает метелкиного внимания. Принялся поправлять амуницию.
Покурить можно было бы и подольше, но пилот полез в кабину.
– Внимание! – скомандовал Кирилл. – Все на борт!
Погрузились, расселись по местам.
– Опустить забрала!
Раздалось семь коротких щелчков.
– Борт номер два! – послышался голос прапорщика. – Занять высоту в три сотни метров! Барражировать в пределах заданного коридора! Личному составу находиться в повышенной боевой готовности! Мы идем на посадку…
На тело Кирилла навалилась небольшая перегрузка – с такой скоростью атээска взмыла в воздух. Послышалось чье-то кряхтение.
– Что, Витек? – сказала Шиманская. – Тяжесть корму плющит? Кряхтишь?
– А это вовсе и не я кряхтел, – возмутился Тормозилло, но Кирилл прервал вновь зарождающуюся пикировку:
– Отставить разговорчики! Находиться в боевой готовности!
Через десять минут борт номер один присоединился к борту номер два, боевое дежурство возобновилось в обычном режиме.
А Кирилл снова проник в виртуальность системы оперативно-тактического управления. На этот раз он не менее внимательно изучил запись следующего боя, уделив наибольшее внимание действиям гостей против собственной персоны.
В принципе, все походило на первый бой. Разве лишь гости были другими. Да бойцы действовали несколько быстрее и несколько смелее, чем двумя днями ранее. Собственные действия показались ему почти безупречными. Он опять продержался дольше всех и опять отбивал последнюю атаку сразу нескольких гостей.
Когда запись подошла к концу, он запустил ее повторно. Теперь он искал в поступках гостей присутствие чужой воли, пытался разобраться, действуют ли они самостоятельно или, подобно биологическим машинам, управляются из единого центра.
Однако к определенному мнению он так и не пришел. Гости вели себя самым естественным образом. Их задачей явно было – уничтожить людей несмотря на собственные жертвы, и они эту задачу пытались выполнить, и не их вина была в том, что задача оказалась невыполнима. Попробуйте ее выполнить, если галакты ведут себя как супермены, а сержант Кентаринов – как суперсупермен.
