Проект «Геката» (СИ) - "Токацин"

— Эй, вы, — сказал он в пространство — повязка на глазах мешала увидеть медиков, но они определённо толкались поблизости. — Сканер сломался.

Над автоклавом послышался сдвоенный смешок. Крышка сдвинулась, кто-то убрал сканер и заклеил ранки на висках пластырем.

— Не-а. Исправен. Да сам проверь!

— Эй-эй, ему ещё рано… — вмешался второй медик, но поздно — тугая повязка, прикрывающая глаза Гедимина, ослабла и сдвинулась на лоб. Сармат успел зажмуриться, но красный свет, хлестнувший по векам, всё равно показался ему слишком резким.

— Вот так один болван может испортить пять дней работы, — донеслось из красной полутьмы.

— Да в порядке он, в порядке, — проворчал первый медик. — Эй, физик, можешь открывать глаза. Не бойся, не выжжет!

Свет стал тусклее, и Гедимин открыл глаза и рывком сел. Больше на нём не было ни фиксаторов, ни датчиков, и слизь куда-то утекла из автоклава, оставив кожу сармата чистой. Один из медиков наклонился над автоклавом и протянул Гедимину сканер.

— Видишь? Всё работает!

Чтобы разобрать прибор, не потребовалось даже самодельных рычагов и клиньев из обломков фрила, — достаточно было сжать его в руках, и все крышки сами сдвинулись, а крепления отщёлкнулись. Гедимин заглянул внутрь и удивлённо мигнул.

— Да, работает. Тогда почему… — он прикоснулся к заклеенному пластырем виску. Медик хихикнул.

— Потому что облучение тоже работает. Именно так, как предполагалось. Иммунитет к сканированию. Мозг нарабатывает устойчивость. Чем больше доза, тем быстрее. Мы добавили тебе пару кьюгенов на черепную коробку. Чистая сигма, не бойся. Ты и не почувствовал.

Сармат снова мигнул. «У них тут сигма-облучатели,» — он огляделся по сторонам, но, как и следовало ожидать, ничего знакомого не увидел — скорее всего, медицинские сигма-облучатели выглядели не так, как грубые поделки с «Полярной Звезды». «Когда уже я доберусь до работы?!»

— И что, теперь я не сканируюсь? — недоверчиво спросил он.

— В обычном режиме — нет, — медик отнял у него сканер, вернул на место все защёлки и отложил прибор в сторону. — Можно подкрутить мощность. Но сейчас тебе проще выжечь мозги, чем просканировать.

— Значит, мне ещё могут стереть память… — сармат, вспомнив столкновение с австралийцами, недовольно сощурился.

— Прицельно — уже нет. Могут затереть всё до белого листа, но, — медик пожал плечами, — проще пристрелить, чем потом с тобой возиться.

— Да ладно вам, — второй медик подошёл к автоклаву. — Скоро сделают сканеры на сигма-лучах. Посмотрим, что тогда будет с твоим иммунитетом.

«Ещё одна направленная мутация,» — подумал Гедимин; ему было не по себе — он не ожидал, что работа с ирренцием оставит следы не только на коже. «Хотя — скорее, ненаправленная. А у нас дозу сигмы получили все…»

— Что с другими сарматами? Они тоже мутировали? — спросил он. Медики переглянулись.

— Их проверят на днях. Пока указаний не бы…

Сармат оборвал фразу на полуслове и развернулся к двери. Гедимин выглянул из автоклава и увидел, как в медотсек заходит Ассархаддон. Медики дружно вскинули руки, отвечая на безмолвное приветствие. Сармат покосился на себя и захотел лечь обратно в автоклав и задвинуть крышку — сейчас он казался себе предельно уязвимым.

— А, повязку уже сняли, — куратор смотрел на Гедимина с обычной доброжелательностью. — Очень хорошо. Сарматы Биоблока приложили все усилия, чтобы восстановить вам зрение. У них хорошие наработки в этой области, но я всё равно опасался неудачи. Послезавтра вы сможете вернуться к тренировкам. Гуальтари каждый день о вас спрашивает.

«Странно,» — подумал Гедимин, настороженно глядя на Ассархаддона. «Он сам выжигал мне глаза. Что ему теперь-то беспокоиться?»

— Что с остальными? — угрюмо спросил он. — Что ты с ними сделал?

— Ничего, — слегка удивился Ассархаддон. — Ничего, что не входило бы в программу подготовки. Да, они тоже ждут вашего возвращения. Упоминать об этом показалось мне излишним. Все ждут вас. Особенно Ядерный блок. Думаю, через неделю вы будете готовы к работе.

Гедимин, вздрогнув, недоверчиво посмотрел на него, — вспыхнувшая было радость тут же сменилась настороженностью.

— Не врёшь? Завтра не скажешь, что я бесполезен?

Ассархаддон выставил перед собой пустые ладони.

— Всё время забываю, насколько вы впечатлительны. Кажется, последняя наша тренировка напугала вас слишком сильно. Я удивлён, что вы вообще тогда мне поверили. Я отчаянно переигрывал. Видимо, опыта вам ещё не хватает.

— Опыта? — сармата передёрнуло. — С кем-то это проделывали не один раз? И что с ним?

«Видимо, с Кумалой,» — мелькнуло в мозгу. «С тех пор он такой.»

— Я не об этом, — покачал головой куратор. — А если об этом… Мне самому было неприятно это делать. Я бы предпочёл без этого обойтись. Но… это слишком важный урок, Гедимин. Вам было нужно его усвоить. А боль обостряет память. Надеюсь, вы ничего не забудете и не совершите такую ошибку в следующий раз… где-нибудь далеко от «Гекаты» и её Биоблока.

07 декабря 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— Гедимин!

Трое сарматов в коридоре у входа в зал тренировок обернулись на его шаги. Первым навстречу шагнул Хольгер, и секунду спустя Гедимин уже обнимал его, боясь сдавить слишком крепко. «Скафандр выдерживает выстрел из «Марка», но не выдерживает атомщика,» — вспомнилось ему.

— Живой, — выдохнул Линкен, бережно сжав в ладонях его шлем. — Ассархаддон не обманул. Я чуть с ума не сошёл, когда узнал, что тебя увезли на опыты…

— Это правда, — подтвердил Константин, небрежно похлопав Гедимина по плечу. — Он сам пошёл к куратору. Не знаю, о чём они говорили, но по итогам никто не был расстрелян. И ты, как вижу, вернулся живым и относительно здоровым. Тебе действительно выжгли глаза?

— Тут такие тренировки, — отозвался ремонтник. — С вами такого не делали? Это хорошо.

Под ноги ему легла полоса красного света — люк тренировочного зала открылся, и короткий вопль сирены пригласил сарматов зайти внутрь. Гедимин отпустил Хольгера (тот до сих пор молчал и только иногда, оглянувшись на ремонтника, облегчённо вздыхал) и пошёл вслед за Константином в красный коридор.

— Через неделю начнём работать, — тихо сказал он внутри. — Ассархаддон обещал.

…Тугой обруч защёлкнулся на шее Гедимина, неприятно надавив на горло. Пульт в руках Гуальтари коротко пискнул — отсчёт пошёл. «Двадцать один, двадцать два…» — сармат зажмурился и осторожно провёл пальцами по ошейнику, нащупывая нужные выступы и стыки пластин. «Двадцать три, двадцать четыре…» — крепко сжатый металл захрустел под давлением. «Двадцать пять, двадцать шесть…» — шею обжёг ослабленный электрический разряд, но Гедимин не дрогнул. Застёжка с тихим щелчком открылась. «Двадцать семь!» — сорванный ошейник полетел в дальний угол. «Двадцать восемь…» — защитное поле раскрылось над ним ещё в полёте, закрывая всех, кто был в зале, от воздушной волны. Купол вздулся и тут же осел, Гедимин не услышал ни звука из-под него. Гуальтари щёлкнул пультом и вскинул ладонь с расставленными пальцами.

— Saatetzki!

— Восемь секунд, — во взгляде Линкена мелькнула зависть. — Умеешь ускоряться, когда захочешь! Мне пока быстрее пятнадцати никак.

— Вот специально выставлю на восемь, — нахмурился Гуальтари. — Взрывник, ты-то это всё давно прошёл — и не на тренировках…

— Помню, — сармат прижал пальцы к горлу, и его лицо перекосилось. — Хоть бы в этот раз до такого не дошло. Надеюсь, Маркус знает, что делает…

…Занятия с Ассархаддоном проходили регулярно — через день — в одно и то же время, но всё равно за сарматами каждый раз присылали охранников, как будто куратор подозревал, что «ученики», предоставленные сами себе, до него не дойдут. Внутрь охрана не заходила — разве что по особому приглашению, когда нужен был кто-то на роль «макаки». И в этот раз она осталась у входа, и Гедимин был уверен, что все экзоскелетчики этому рады.