Самуэль Дилэни - Падение башен. Нова

— Договорились, — сказала Кли. — Но завтра.

Алтер легла на диван, а Кли в свою постель. Прежде чем лечь, Кли сказала:

— По-моему, вы вчера шли за мной?

— Правильно, — отозвался голос с дивана.

— И вы вдруг исчезли.

— Правильно.

— Объясните.

— Вы когда-нибудь слышали о жизненной пене?

— Нет.

— Я услышала о ней всего четыре дня назад. И до сегодняшнего утра не брала в руки. Это пигментирующий пластик, набрызгивающийся на кожу. Я покрыта им. Иначе в сумерках вы меня не увидите.

— Завтра вы расскажете мне подробнее.

— Конечно.

Кли села на постели.

— Откуда взялись эти неды? Чего они хотят?

— А вы разве не из недов тоже?

— То есть?

— Из недовольных. Зачем вы зарылись здесь и прячетесь от всех? У некоторых это внутри, а у других снаружи, я думаю.

— Вы, похоже, все знаете, — хихикнула Кли.

Ответом ей был громкий зевок.

Что я делаю здесь? — размышляла Кли и думала об этом, чтобы не закричать.

Раннее утро осветило стену красно-золотыми лучами, Алтер вышла из ванной.

— Привет!

— Куда вы собираетесь?

— В цирк. Наниматься на работу. Хотите пойти со мной? Пошли, вам полезно выйти.

Кли встала, умылась и стала закручивать волосы в тугой черный узел.

— Заплетите их, — сказала Алтер.

— Что?

— Почему бы вам не заплести косу? Это гораздо быстрее, и не будет выглядеть так… — она слегка вздрогнула.

Кли снова распустила волосы и разделила их на три части.

Когда они вышли на улицу, воротник Кли был расстегнут, а толстая черная коса перекинута через плечо.

— Куда? — спросила Кли.

— По этой дороге.

Они пошли между домами к Адскому Котлу.

В этом спрессованном краю города свободное место было редкостью. Феерия Тритона («Величайшее на острове, на море и на материке представление») захватила пространство двух кварталов. По одной стороне участка выстроились клетки с пумами, восьминогим бизоном, коричневым медведем, двухголовой лисой, гигантским кабаном. Аквариум на пять тысяч галлонов служил домом для дрожащего осьминога-альбиноса. В другом аквариуме тигровые акулы тыкались носами в стеклянные углы.

Стайка ярких воздушных артистов выбежала из одной палатки и исчезла в другой.

— Кто это?

— Работают на трапеции. Они называют себя летающими рыбами. Банально. Пойдем дальше, мне надо увидеть мистера Тритона.

Они подошли к большому фургону в конце участка с громадным бородатым и пузатым Нептуном из папье-маше на крыше.

— Это шоу-фургон. Знаете, а что, если вам пойти вон в ту палатку и что-нибудь поесть, пока я повидаюсь с мистером Тритоном? Потом я подойду к вам, а сейчас мне на просмотр нужно на пустой желудок, иначе черта с два что-нибудь получится.

Алтер вбежала по ступенькам в большой фургон, и Кли осталась одна. Утро было ветреное и холодное. Она повернулась к кухонной палатке. Над деревянными столами нависал зеленый с желтым тент. На гриле шипел жир. Кли села напротив мужчины, тянувшего похлебку из глиняной кружки. Он улыбнулся, и на лице его натянулась сеть морщин.

Официантка за спиной Кли сказала:

— Давайте, заказывайте, что же мне стоять весь день?

— Что у вас есть?

— Жареная рыба, вареная рыба, рыбная похлебка, молоки, особое блюдо — жареная рыба с яйцами, пятьдесят сотых деньги.

— Особое, — сказала Кли.

— Хорошо, — официантка улыбнулась. — Сегодня оно съедобно.

Мужчина снова улыбнулся и спросил:

— Вы с каким номером? Я — клоун.

В это время рядом с мужчиной села женщина в джемпере с блестками и спросила:

— Новенькая на просмотр?

— О, я… у меня нет никакого номера. Я хочу сказать, что не собираюсь выступать в цирке.

Мужчина засмеялся, а женщина сказала:

— Я заготавливаю контракты, милочка, так что не задирайся.

Официантка принесла заказ. Кли взяла вилку, а клоун спросил:

— Вы наслаждаетесь едой, милочка?

Кли недоуменно посмотрела на него.

— Нет, я не имею в виду ваш вес, я имею в виду манеру, с какой вы смотрите на пищу. — Он повернулся к женщине: — вы понимаете, что я имею в виду? Когда человек смотрит на пищу, словно проводит специальный опыт, он не заботится о своей фигуре, и понятно, почему он толстый и сдержанный; а если он щурится и выпячивает губы — ясно, почему он худой и вспыльчивый. А вот вы смотрели… — он снова повернулся к Кли.

— Заткнись, — сказала женщина. — Ты будешь болтать бесконечно, а мы так и сиди здесь весь день?

Все трое засмеялись. Затем клоун посмотрел куда то за плечо Кли и сказал:

— Ого!

Кли обернулась, на участке поставили трамплин. Беловолосая девушка кувыркалась и вертелась. Тройной кувырок назад, тройной вперед, лебедь, обратный лебедь, складной нож назад…

— Хороша! — сказал клоун.

Женщина кивнула. Люди на участке зааплодировали. Алтер пошла к кухонной палатке. Рядом с ней шел человек, обняв ее за плечи. Он был немолод, толст, с большой бородой.

Кли встала, чтобы дать им место за столом и, к своему удивлению, увидела, что за другим столом тоже встали. Раздался дружный хор голосов:

— Привет, мистер Тритон! Добрый день, мистер Тритон!

— Садитесь, садитесь, — экспансивно потребовал Тритон. Все сели, а он продолжал разговор с Алтер: — Так что ты у нас с послезавтра. Очень хорошо. И ты можешь ночевать на участке.

— Спасибо, — сказала Алтер. — Ой, вон моя подруга, о которой я вам говорила.

Удивление оттянуло уголки рта Кли вниз, прежде чем она смогла поднять их в защитной улыбке.

— Ты бухгалтер, правильно? Ну, мне нужен кто-нибудь, чтобы держать книги в порядке. Будь здесь с девочкой…

— Но я… — начала Кли, глядя на ухмыляющуюся Алтер.

— …послезавтра, — закончил мистер Тритон, — и работа твоя. Доброго утра всем. — Он сделал паузу, серьезно посмотрел на Кли и добавил: — Знаешь, мне нравится твоя манера смотреть. Я имею в виду, как ты смотришь на вещи. Доброго утра всем.

— Именно это я и говорил вам, — сказал Клоун.

— Но я… — повторила Кли. Мистер Тритон уже отошел. — Я вовсе не ищу работу. Я не думаю…

Алтер подала руку клоуну, женщине и даже официантке, которая поздравила ее. Через минуту она обернулась к Кли, но та уже исчезла.

Она шла, не глядя ни на закоптелые фасады дощатых строений, ни на визжащих ребятишек, ни на башни, поднимавшиеся в центре города. Она просто шла вперед, пока не дошла до своего дома.

— О, мисс Решок, это вы. Как всегда рано. Я всегда говорила, что это очень хорошо — вставать рано… но подумайте, моя дочь Ренна улизнула сегодня из дома на рассвете, и я уверена, что она проведет весь день с этим типом, Валом Ноником. Какие у него виды на будущее? Я, в конце концов, разумная женщина. Что он намерен делась с собой? А вы знаете, что она мне ответила? Он пишет стихи! И только! Ну, просто смешно! Но у меня для нее сюрприз, который, я уверена, выметет из ее головы этого Ноника: я получила для нее приглашение на Бал Лиги Победы. Я полчаса пререкалась с мистером Мулкин. Может, Ренна встретит приличного парня и забудет этого дурака и его дурацкие стихи. И почему этот Ноник не идет в армию? У нас враг за барьером…

— Извините, — сказала Кли.

— Да-да, конечно. Я не хочу задерживать вас. Всего доброго.

У нас враг за барьером… Кли подумала о плакате, валяющемся на ее столе, и он, как стимулятор, условного рефлекса, вызвал: …его сильные руки уверенно обнимали меня и такими же уверенными были его смех и его мудрость… Он умер, «…мы можем послать от двухсот до трехсот фунтов материи куда угодно…» В любое место. Этот компьютер запрограммирован бессмысленно, дико, случайно…

Когда она захлопнула за собой дверь, в горле ее стоял крик. Она прислонилась к двери и старалась отдышаться.

Весь день она пробыла дома, и только к полуночи решила выйти прогуляться.

На этот раз она думала не о своих трех открытиях, а о матери Ренны, о Ренне и о Вале Нонике. Это имя было ей почему-то знакомо. Затем она подумала о докторе Уинтле и его пациенте и о жене доктора. За дверью была ночь, но из цирковых кварталов слышался слабый звон калиопы. Кли вскоре вернулась домой.

На следующее утро, заплетая косу и расстегнув ворот платья, Кли пошла по направлению цирка. Когда она подошла к ограде участка, к ней подбежала смеющаяся Алтер и схватила ее за руку.

— Я так рада, что вы вернулись!

— Почему бы и нет? — сказала Кли. — А почему вы не вернулись ко мне домой? Вы могли бы ночевать у меня. Вы меня огорчили.

Алтер опустила глаза.