Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи
– Максим Денисович, – голос капитана Анко застал меня, когда я, вслед за своим спутником, вкатывался в гостеприимно распахнувшуюся дверь технической надстройки, – мне нужно визуальное подтверждение космической аномалии в верхней полусфере на девять часов норд-веста корабля!
Быстро сориентировавшись по корабельному компасу, проецируемому на интерфейс забрала шлема, я жестом показал Петру спускаться без меня и аккуратно выглянул из приоткрытых дверей шлюза надстройки. В пустоте, за много тысяч километров от нас, пульсировало голубоватое сияние, размером с пятикопеечную монету последнего перед переходом на виртовалюту образца физических денег. Не имея возможности оценить реальное расстояние от корабля до аномалии, я не брался оценивать её реальные размеры.
– Вижу яркий объект голубого цвета, возможно, искусственного происхождения. Делаю запись. Нина, включай трансляцию, – ответил я и, не удержавшись, спросил: – Что это?
– Без понятия! – ответил Евгений. – По данным, переданным с «Волги», в этом кубе пространства совершил самоподрыв захваченный террористом военный разведчик АДСП «Ivishak», с которого как раз и бежала подобранная нами команда. Отбой.
Словно бы дожидаясь окончания переговоров с мостиком, с тихим писком начали появляться статусные иконки готовности бойцов из отряда псиоников. Зелёные кружки со схематичным изображением человечка сообщали о том, что навязанные мне подчинённые выполнили все текущие задачи и ждут приказов.
Беззвучно выругавшись и помянув недобрым словом их руководителя, я ещё раз выглянул из своего укрытия и, спрятавшись за способной забить сигнал простых сканеров толстой композитной балкой, приказал:
– Нина, канал с Константином.
– Сделано! – ответила искин.
– Слушаю, кома…
– Так, Костя. Давай заканчивать уже игры в начальников. Не время и не место, – грубо перебил его я, выбрасывая из своего укрытия небольшой шарик-глазок и через него наблюдая за новым подлётом «жуков», легко уклоняющихся от залпов турелей. – Это твои люди, ты ими и командуй. Я не намерен отвечать за них головой!
– Максим, я же тебе уже объяснил. У меня приказ, – после секундной паузы раздался в наушниках голос комиссара. – Группа находится под твоим руководством. Если ты думаешь, что мне это нравится, младлей, ты сильно ошибаешься.
– Костя, не дури! Я – Звёздный Гвардеец. Пехота, мать его! Я не разбираюсь в тактике псионических групп и лишь поверхностно знаком с ТТХ ваших скафандров. К тому же я здесь, где мне и положено быть, а вы там. Кем из своих ребят ты готов рискнуть, поставив его на моё место? Да у нас даже позывные не распределены!
– Никем, – ответил псионик почти сразу, – у нас нет соответствующей подготовки.
– Ну, вот и всё… – я подвернул глазок, а затем расширил угол трансляции. – И вообще, не дело, чтобы у солдата было два командира…
– Это понятно, – тяжело вздохнул комиссар, – но и ты пойми меня, Макс. У меня есть чёткий приказ, и даже если он кажется мне неправильным, глупым и сумасбродным – я обязан его выполнять. Ты командир подразделения, и это не обсуждается.
Чёртовы формалисты! Они что там, у себя в ИСБ, никогда не слышали о принципах построения вертикали командования? Трудно придумать что-либо глупее и опаснее, чем переподчинять бойцов малого отряда новому командиру прямо перед боевой операцией.
– Ну, раз я главный, слушай мою команду! Нина, запись в бортовой журнал!
– Принято, – чирикнул искин.
– Константин, приказываю взять под своё командование бойцов вверенного мне отряда, – рявкнул я. – Приказ действителен на весь период боевых действий. Всё ясно, боец?
– Так точно!
– Выполнять!
– Есть! – оглушил меня Костя голосом исполнительного идиота и тут же добавил: – Спасибо…
Спрашивать, за что меня поблагодарили, было бессмысленно.
– А сейчас открой видеоканал…
– Сделал… – комиссар на пару секунд замолчал, а затем задал вполне логичный в данной ситуации вопрос: – Что это?
– Неизвестная аномалия в кубе самоподрыва американского «прилипалы».
– Ничего подобного не видел… – задумчиво произнёс псионик и тут же что-то забормотал, обращаясь уже не ко мне, а к своему личному искину, так что я услышал только конец его фразы и ту часть, что вновь была обращена ко мне: – …Что значит анализу не поддаётся? Ну, так хотя бы попытайся! Ладно, Макс, я всё понял. Думаю, наши американские партнёрши сами расскажут нам, что там они везли на своём корыте.
– Там всё с ними нормально?
– М… относительно. Несколько раненых, пара трупов и незарегистрированный гражданский псионик на грани ментального бешенства.
– Это как?
– У этой дамочки был имплантирован мощный внешний псиусилитель, который сгорел от внезапной перегрузки прямо у неё в голове во время контакта челнока с этим… червяком. Не знаю, как она удержала себя от того, чтобы не устроить прямо на месте кровавую баню, но в шлюзе её прорвало. Пришлось успокаивать, зато остальные гости теперь ведут себя на удивление смирно…
– Надеюсь, не до смерти?
– Нет, стандартное воздействие на мозг. Гриша сейчас вводит её в искусственную кому, положим в стасис-камеру – там разберёмся…
– Ладно, отбой.
– Отбой.
Один их «жуков» вспыхнул, поражённый на подлёте перекрёстным огнём двух рельсотронных станков, закувыркался и, ударившись об обшивку яхты жёстким спинным панцирем, отскочил, беспомощно дёргая половинками перерубленного тела. Из его задней части, словно черви из сгнившего куска мяса, полезли те самые «мокрицы», одна из которых чуть было не прикончила американцев. Конвульсивно сжимаясь, они выбирались из исходящей фиолетовой слизью раны и, отталкиваясь от умирающей туши, прыгали в сторону яхты. Уже в свободном парении они собирались в клубки и, вращаясь, быстрыми рывками летели к кораблю.
Второй артиллерист явно не справлялся с покрытием обоих бортов, вынужденный управлять всеми турельными модулями в одиночку. Маршевое орудие бесперебойно било в звёздную пустоту по невидимой мне цели, явно отвлекая на себя всё внимание его напарника. А потому даже при поддержке личного и корабельного искина, занятых целенаведением, у него всё равно не получалось одновременно отстреливать градом сыплющихся на обшивку мокриц и отгонять вёрткого жука, легко уходящего с линии атаки. И это при том, что я с трудом представлял себе, какая фигня могла сейчас происходить с другой стороны корабля.
– Максим Денисович, уходите с внешнего контура. Мы сейчас пустим разряд! – взволнованный голос капитана Анко отвлёк меня от созерцания пустотного боя.
Первые ксеномокрицы уже прицепились к бронеплитам яхты и, ловко перебирая многочисленными ножками, ползли к выжженным зелёными струями «жука» кавернам.
– «Клин-17». Разрывной спецпатрон! – отдал я приказ голосовому интерфейсу винтовки и, вскинув оружие, несколько раз нажал на спусковую скобу, целясь в выглядящие мягкими ткани между лапками ближайшей «мокрицы».
Бок чудовища вспух серией взрывов, откинув длинное гибкое тело набок. Из рваных ран в пустоту вырвался целый фонтан противной белёсой жидкости вперемешку с оторванными конечностями, кусками плоти и обломками панциря. Что-то внутри существа ухнуло, и задняя часть разлетелась омерзительной взвесью, разом оторвав более двух третей создания.
Остальные «мокрицы», как мне показалось, вовсе не обратили внимания на то, что с одной из их товарок произошло что-то нехорошее. Оказавшись возле опалённых борозд, они принялись заливать их своей светящейся слюной, то и дело вгрызаясь жвалами в неподатливый композитный металл.
– Максим Денисович! Вы меня слышите?
– Так точно. Отложите разряд!
– Но у нас множественные пробои по всему корпусу. Есть угроза проникновения! Если эти червяки проберутся на кислородные палубы, мы…
– Это не червяки и, вообще, кажется, неживые существа. Несмотря на свой внешний вид…
– Максим, что там у тебя? – влез на канал связи Константин. – Почему задерживаешь разряд?
– Дайте мне тридцать секунд! – крикнул я, выкатываясь из надстройки и задействовав ракетный ранец, заскользил к конвульсивно дергающемуся обрубку «мокрицы». – Приготовьте изолятор и карантинную камеру! Я буду не один. Нина, врубай трансляцию!
– Твою! Где я тебе её сейчас… Ниппонский городовой! Это что за покемон…
Я уже не слушал. Тем более не собирался отвечать на риторический вопрос о серии бионических спутников – искусственных полуразумных животных, массово производимых одним из концернов Ниппонской империи.
На огромной скорости я приближался к голове монстра. Или к тому, что я ранее считал его головой, а на самом деле оказалось банальной пилотской кабиной. Стоило сохранившемуся куску монстра забиться в судорогах, как жёсткая лобовая пластина вскрылась, будто колпак древнего истребителя. Под ней оказался ложемент, выполненный из пульсирующей плоти и каких-то склизких органов, и сейчас из него выбиралась гуманоидная фигура управлявшего «мокрицей» чужака.
